— Ты меня не узнаёшь, Далли?

Далли? Так меня звала мой мать, так представляла гостям. Это привет из детства? Да, что-то знакомое, но я не могу вспомнить. Затрясла головой.

— Простите, но нет, не припоминаю. И не зовите меня Далли. Мне не нравится. Я Александра.

Мужчина сделал шаг назад и потупился.

— Простите, герцогиня. Мне почему-то казалось, что вы должны меня узнать. В детстве мы были знакомы, даже как-то играли вместе, ведь я всего на три года старше вас. Вы не раз видели меня на детских праздниках. Виконт Роман Альзар, сын графа Данзака.

И тут я его вспомнила! Был, был такой длинный, тощий, вертлявый мальчишка, всё время какие-то шкоды выдумывал. Правда, узнать его в этом солидном, взрослом и, что греха таить, красивом мужчине, смог бы только тот, кто знал его гораздо ближе, чем я когда-то.

Молчать было неприлично и я сказала:

— Вы сильно выросли с тех пор, виконт, и стали другим. Я вас не узнала.

Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

— А вы все такая же, хотя тоже подросли. Ничуть не изменились. Серьёзная девочка с прекрасными чёрными глазами. Александра. Придётся привыкать к новому имени, потому что в моей памяти вы — Далли.

Произнесённое вслух ненавистное имя развеяло магию и я вдруг осознала, что на меня направлены взоры чуть ли не толпы. Причём не все они доброжелательные.

Я повернулась к канцлеру и опекуну, извинилась, и представила им гостей, хотя была уверена: они все уже перезнакомились и без меня. Потом предложила всем пройти в другое помещение перекусить. Еда — это замечательный щит, за ним всегда можно спрятаться. Так как народу было немного, я велела накрыть круглый стол в малой столовой.

За столом все расселись так, что я поняла: канцлер незримо прорулил этим процессом. Сам он сел от меня по левую руку, Фернан — по правую. Этим они как бы заявили свои права. За ними сели дамы, а три новых персонажа расположились напротив меня. Видно мне их было хорошо, но вот общаться через стол решительно невозможно.

Сходу на парней напал канцлер. Стал расспрашивать, чем они занимаются и чем собираются заняться в дальнейшем. Грубить такому вельможе или отказаться ему отвечать не мог никто, и это играло мне на руку. Граф Эстеллис выяснял то, что я и сама хотела бы знать.

Оказалось, все трое ездили учиться, а затем путешествовали по всему миру, по странам Девятки в частности, и только три дня назад вернулись на родину. В империи путешествия за её пределами, мягко говоря, не приветствуются. Так что же их понесло так далеко? Старших сыновей, наследников? Чему они там учились?

Виконт Альзар отвечал за всех. Как я поняла, канцлер хотел бы услышать, что юноши изучали магию. Но нет. Каждый из них осваивал что-то своё. Сам Роман — металлургию. Ну ещё бы, у его отца крупнейшие в империи сталелитейные предприятия. Рыжий Закарис совершенствовался в горном деле, а Альбан изучал механику в университете Лиатина. Тоже логично. Одетти как раз добывают руду на своей земле, а Дормеры производят что-то там металлическое.

Канцлер несколько раз нападал с разных сторон, пытаясь заставить кого-то из парней сказать, что империя отстала от стран Девятки во всех отношениях. Не вполне понимаю, зачем ему это было нужно. Хотел спровоцировать и обвинить? А может, наоборот, искал аргументы для того, чтобы убедить императора: учиться нам надо не одной только магии?

Но, как оказалось, ум есть не только у графа Эстеллиса. Парни раз за разом ускользали, не произнося ничего компрометирующего. Отсталость они признавали за предприятиями своих отцов, не более того. А куда ехать учиться выбирали не они. Тем более что опыт родной страны они тоже изучали, только после этого поехали за рубеж: вдруг там есть что-то новое и интересное? Что же касается механики, нигде в мире она так не развита, как в Лиатине. Раньше иностранцам не позволяли её изучать. Если появилась такая возможность, грех было не воспользоваться, ибо мудрый старец учит…

Раз в ход пошли божественные откровения, беседа явно зашла в тупик. По крайней мере канцлер своего не добился, нужных слов в ответ на свои не получил.

В процессе беседы Фернан легонько подтолкнул меня локтем.

— Посмотри на них внимательно, — сказал он.

Я поняла, что он имел в виду магическое зрение. Потренировать меня захотел? Не сомневаюсь, что они все одарены, но не маги. Вон, браслеты у всех поблескивают.

Прищурилась, перестроила зрение и чуть не ахнула на всю столовую. Парни не стали скрывать, чем занимались за границей, но явно сказали не всё. Не знаю, посещали ли они магические академии, но учились магии, это точно.

У меня сердце сжалось. Надо поскорее сказать Фернану, чтобы не выдавал ребят канцлеру, а то мало ли что. Сболтнёт невзначай и начнутся неприятности. А в империи они заканчиваются тюрьмой и плахой.

Я сидела как на иголках. Но всё когда-нибудь кончается. Закончилась и эта трапеза. Гости поднялись и откланялись. На прощание каждый мужчина поцеловал мне руку, а Роман ещё и шепнул:

— Не переживай, Далли, всё будет хорошо.

Неужели он прочёл по моему лицу, что я волнуюсь? Но, как бы там ни было, а ничего плохого пока не случилось. Я успела шепнуть своему магу, чтобы он не рассказывал ничего графу, а он в ответ кивнул, мол, промолчит. У меня немного отлегло от сердца.

Мы перешли в мою личную гостиную, куда визитёров с улицы никто никогда бы не пустил. Граф Эстеллис без приглашения устроился в моём любимом кресле и заявил:

— Всё это очень хорошо, племянница, гости, визиты и так далее, но я хотел бы знать, как идут дела. Ты уже изучила архив своего отца? Меня интересует смерть моей сестрёнки Вильгельмины. Это правда, что герцог Оттон её убил?

В первый момент мне стало нехорошо. Рассказывать ему про взаимоотношения моих родителей? Нет, невозможно. Это было выше моих сил.

И тут я порадовалась своей предусмотрительности. Похлопала ресницами и сообщила:

— Все бумаги из кабинета отца мы вынесли. Сейчас их разбирает мой секретарь. Не знаю, что он там нашёл.

Графу это не понравилось. Он аж привстал:

— Где? Где какой-то посторонний молодчик разбирает бумаги герцога Оттона?

Я обиделась.

— Не посторонний, а мой секретарь Петер. Я его с детства знаю, он очень честный, порядочный и очень предан моей семье.

Так сказала, как будто исключила графа из членов семейства. Он это понял и тоже надулся.

— Хорошо, веди меня туда, где этот твой секретарь занимается бумагами.

Вот настырный! Дались ему эти бумаги!

Далеко идти не пришлось. Я велела Петеру расположиться в моём кабинете, там он и сидел, обложившись папками со всех сторон. Увидев важных господ, вскочил, стал кланяться, бросив мне один только взгляд, который я расшифровала так: всё сделал как велено.

Потом битый час демонстрировал канцлеру папки и давал пояснения. Получалось, что мой отец хранил всякую хозяйственную ерунду, ничего ценного. Эстеллис несколько раз переспросил, всё ли мы вытащили из герцогского кабинета. Тут уж Фернан не стерпел и выдал:

— Мы вытащили оттуда всё до последнего листочка, ничего не осталось. Я изучил помещение на предмет тайников, там тоже кое-что нашлось. Никто ничего не утаил, поверь. Там было исключительно то, что ты перед собой видишь. А о смерти твоей родственницы советую расспросить госпожу Терезу, двоюродную сестру Оттона и тётку моей невесты.

Глаза у графа загорелись.

— Точно! Тётка! Где она?

Как, оказывается, мало надо, чтобы восхищение и преклонение перешли в полное и безоговорочное неприятие. Стоит оказаться по другую сторону барьера и готово. Когда-то Фернан восхищался тем, как его покровитель ставит на место зарвавшихся, как он тогда считал, представителей знати. А теперь стыдился того, что его могут счесть причастным к делам Стефана.

Портал они прошли успешно. Расчёты не подвели: он вывел их прямо на крышу восточной башни. А дальше начались странности.