Но не будем забегать вперед. Сейчас другой вопрос на повестке: как избежать магической помолвки? Никак? Ужас. А этот… маг… смотрит на меня с отчаянием, как будто это я его заставляю делать то, что он не хотел бы и под страхом смерти.

Нет, ну если ты настолько не желаешь на мне жениться, мог бы, как мужчина, заявить об этом императору! Но струсил! А я готова перестать бояться. Хватит уже. Сейчас открою рот и выскажу все, что думаю по этому поводу, а потом будь что будет. Какая разница, в какой именно тюрьме строк отбывать? Я уставилась на канцлера, прикидывая, что бы такое сказать, чтобы прекратить этот вязкий кошмар.

Он то ли что-то почувствовал, то ли понял, то ли догадался, только вдруг подошел ко мне, взял за руку и отвел в сторону.

Александра, держите себя в руках. Я понимаю, вы не ожидали и сейчас в ярости. Я читал ваше письмо к императору.

Ах, он читал! Сволочь! Я простонала:

А он? Он читал? Император?

И услышала ожидаемое:

Нет. Я не стал подвергать вас такой опасности. К тому времени как письмо пришло, решение уже было принято. Я не стал его злить, тем более что произошедшее скорее в ваших интересах. Поверьте, это не самое плохое, что могло с вами случиться.

Мне уже было все равно. В голове стучало, как будто там работали кузнецы, из глубины души поднималось нечто, чему я даже названия не приберу. Казалось, еще вот-вот, и моя проснувшаяся сила разнесёт здесь все в мелкие щепочки. Но я еще кое-как сдерживалась. У меня хватило сил не зарычать, а злобно прошептать:

Да? Вы по своему опыту судите?

Канцлер не понял моего состояния и произнес самодовольно:

В том числе, милая, в том числе. Меня тоже женили по приказу императора и не скажу, что неудачно. А моему другу Фернану просто повезло. Такой темперамент! Я ему завидую.

Это было последней каплей. Мои глаза заволокло багровой пеленой, сердце застучало как бешеное, а руки сначала похолодели, затем потеплели…

Я очнулась на полу. Мантильи опять не было. Надо мной навис незнакомый мужчина. Блондин, довольно молодой, некрасивый, но с нетипичной, запоминающейся внешностью. Узкое, костистое лицо, длинный хрящеватый нос, большой тонкогубый рот с лошадиными зубами… Красавец ещё тот, но что-то в нём было. Наверное пронзительный взгляд очень светлых глаз, серых или зелёных, не разберёшь. Маг. Он прижимал к полу мои запястья и злобно шипел что-то себе под нос. Заметив, что я пришла в себя, он отпустил мои руки и помог сесть. Затем зашипел злобно:

Лучше надо себя контролировать, девушка. На этот раз прощаю, делая скидку на ваше горе. Но так нельзя. То вы чуть не умираете, то чуть не разносите собственную гостиную. Я еле успел. Вы могли разрушить собственный замок и убить канцлера империи, милочка.

Последний, о ком я пожалею, будет канцлер. Это ведь он мне подлянку с женитьбой подстроил, даже сомнений никаких нет.

В горле саднило так, как будто долго орала и его сорвала. Поэтому я с трудом выдавила из себя:

— Ты кто вообще такой?

Он вдруг улыбнулся.

— Жених твой, Фернан Морнар, магистр Савернский.

Ну и дела! Выходит, раньше он был под личиной и теперь снял? Ах, да, под личиной помолвку не проводят, она будет считаться недействительной.

Я попыталась приподняться на локтях, затем обвела взглядом вокруг. Мы с Фернаном были одни всё в той же малой гостиной. Он проследил движение моих глаз и заметил:

Все убежали. Напугались. Сейчас ждут в соседней комнате. Не надейтесь, от подписания документов и обряда нас с вами эта выходка не спасет. Сейчас все вернутся и мы продолжим.

В этот момент я пожалела, что он меня остановил. Стать женой этого ублюдка с фальшивым лицом на всю оставшуюся жизнь? Да ни за что на свете! Так что разнести к демонам все вокруг и самой погибнуть — не самый плохой вариант. Если при этом погибнет канцлер империи, туда ему и дорога. Не будет играть чужими судьбами.

Но что себе думает это самый жених? Мне был непонятен его настрой. Он радуется? Негодует? Сердится? Ему приятно, что мне плохо? Или это защита от собственного страдания? В его голосе я уловила горечь вместе с каким-то жестоким удовлетворением. Не зная слов для ответа, я молчала, а он продолжал:

Полагаете, я в восторге? По вашему, затея императора мне по душе? Да я бы к вам на лигу не подошел! У меня была жизнь, которая мне нравилась, работа, с которой я блестяще справлялся. Мне не нужны были новые обязанности, я не собирался взваливать себе на плечи управление провинцией. У меня была любимая красавица-невеста! А теперь я связан с вами, и мне вовек не развязаться.

Ох, я и обиделась! Он намекает, что я уродина? Так бы прямо и сказал. Эта его красавица-невеста, как только узнает, что он стал герцогом, прибежит и залезет к нему в кровать. Да, я невинная девушка, но не дура! Да и лет мне… С двадцати заседаю в герцогском суде. Навидалась. Парень бросает юную красотку и женится на деньгах, а через пару лун эта несчастная брошенная невеста уже выжила законную жену и спит себе со своим любезным, пользуясь всеми благами богатства.

Скорее всего его красавица планирует нечто подобное.

Вслух я бросила:

Ничего, после свадьбы придушите да прикопаете, затем женитесь на своей красотке и будете с ней жить-поживать да деток наживать.

Он дернулся как от удара:

Я не убийца. А моя Эльмира, она не шлюха!

Барышню зовут Эльмира. Запомним на всякий случай. А насчёт того, что она не шлюха… Это как посмотреть. Хотела я ещё ему возразить, но меня не стали слушать. Маг внутренне собрался и скомандовал мне:

В общем, как вас там, Александра, вставайте, я позову наших нотариусов и свидетелей. Успокойтесь и не вздумайте дурить. Себе повредите и люди пострадают.

Основной запал прошел. Я согласно кивнула, он помог мне подняться и сесть в кресло за столом. Почти сразу за этим вошли все выбежавшие во главе с канцлером.

Сначала подписывали документы об опеке, потом о помолвке, а затем нас с Фернаном подвели к переносному алтарю и провели обряд. Браслет защелкнулся на моей руке. Теперь снять его сможет только смерть, моя или его. Второй наденут на свадьбе.

После обряда мы перешли в малую столовую, где был накрыт ужин. Я была так деморализована, что даже не пыталась снова укрыть лицо мантильей, она так и свисала с гребня бессмысленным ворохом кружев.

После ужина мэтры со жрецом уехали в город, хоть их и уговаривали остаться, а мой жених и граф Эстеллис отправились по отведенным им покоям. Я думала, канцлер тоже уедет и заберет с собой мага, он вчера на это намекал, но сегодня почему-то решил переночевать в замке, хотя мог присоединиться к нотариусам.

Я велела всё убрать и вернулась к себе. Сняла весь этот траур, переоделась в домашний капот с лиловыми лентами, и села у столика перебирать почту. Днем выспалась, теперь сна не было ни в одном глазу.

Поработать мне не пришлось. Только я успела отложить в отдельную кучку письма, требующие обдуманного ответа, как ко мне постучали.

Патти открыла дверь: на пороге моей маленькой гостиной стоял граф Стефан Эстеллис и с улыбкой смотрел на меня.

Впустите, дорогая герцогиня? Думаю, нам есть, о чем поговорить, а завтра с утра я уезжаю.

Думает, я растаю и буду перед ним политес разводить? Мы люди захолустные, простые, говорим, что думаем:

Могли бы уехать и сегодня, граф. Ничего, что уже вечереет. Портал у нас в Кирвалисе работает круглосуточно.

Он понял и изобразил обиду:

Фи, как грубо. А я хотел ответить на ваши вопросы, Алекс.

А у меня есть к вам вопросы? — хорошо рассчитанным движением подняла я бровь, — Хорошо, входите. Но Патти будет присутствовать.

Граф пожал плечами.

Не возражаю. В сущности, кто такая эта Патти? Мебель. Мне она не помеха в любом случае.

Это он верно подметил: Пат не станет болтать, что бы ни произошло. Ей жить ещё не надоело. Хотя она далеко не мебель.