— Очень похожа на Илью, — произносит одноклассница, переключая на меня внимание.

Я бросаю взгляд в сторону дамской комнаты в надежде на то, что оттуда выйдет Дашка и мне не придется стоять в компании Ани. Я всё ещё помню её попытки меня оскорбить и унизить и такое, как оказалось, даже спустя годы я не прощаю.

— Из наших кого-нибудь видишь?

Аня никуда не спешит и, кажется, собралась стоять и со мной сплетничать. Она лениво перекатывает во рту жвачку и испытывающее смотрит на меня своими серыми глазами.

— Нет, никого, — отрицательно мотаю головой.

— А Игнашева? Они же с Ильей дружили, — удивляется Аня.

Пожимаю плечами, словно ничего не знаю о нем.

— Хотя дружба у них была так себе, — качает головой одноклассница. — Все видели, что Ромка Илье просто завидует.

— В чем? — на автомате спрашиваю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Господи, Дашку там что инопланетяне похитили?

— Ну ты что, Аль, — хихикает Аня, толкая меня кулаком в плечо так, словно мы давние подруги. — Илья — это же секс-символ школы и всего района. Да о нем каждая девочка мечтала, а отхватила почему-то ты. Да, впрочем, это уже не столь важно. Я давно замужем, но тогда тебя ненавидела добрая половина нашей школы.

Почему-то с улыбкой слушаю её откровения.

— А Рома… Рома гас на его фоне. С девочками не клеилось, только и делал, что за Илюхой «донашивал», когда тот ещё был одинок. А потом пришла ты и Игнашеву сразу же понравилась. Ромка даже попросил меня устроить для тебя стрелку за школой, чтобы он как доблестный рыцарь спас тебя, — Аня начинает посмеиваться, а мне почему-то больше не смешно. — Вот только Илюха по незнанию вышел первым и защитил тебя, а Ромка остался ни с чем.

Из уборной выходит Дашка и машет мне рукой.

— Прости, что задержалась, я, кажется, несвежий йогурт вчера выпила, — произносит она, когда подходит к нам с Аней.

Одноклассница кривит нос и спешит с нами распрощаться.

— Ты это… Аль, приходи на встречу в этом году, ладно? И Громова с собой обязательно возьми, — произносит Аня напоследок, испарившись так же неожиданно, как и появилась.

— Это кто такая? — спрашивает Даша.

— Не обращай внимания. Старая знакомая, — отмахиваюсь.

Во время шопинга я так и не решаюсь купить себе что-то яркое, отдав предпочтение чёрному брючному комбинезону. Дашка неодобрительно качает головой, но я все равно его беру. Похоже, что чёрный — мой привычный спасательный кокон, в котором я чувствую себя более комфортно.

Когда мы выдвигаемся в сторону парковки, мой мобильный оживает. Сердце привычно сжимается, когда я замечаю на экране номер Ильи. Спешно снимаю трубку, вслушиваюсь в его низкий с хрипотцой голос.

— Альбин, ты где?

— Возвращаюсь с торгового центра домой.

— Я хочу встретиться, потому что сегодня вечером у меня вылет в Питер. Ненадолго, буквально дня на два.

— Чёрт… чёрт, прости меня, Илья, но я обещала привезти продукты Роману.

На другом конце провода слышится громкое сопение. Кажется, что Илье вот-вот опять сорвёт крышу.

— Я приеду в аэропорт, — спешно произношу, чтобы он не обижался. — Скажи мне только номер рейса.

Спустившись на подземную парковку понимаю, что здесь перебои со связью.

— Что? Илья, повтори, я плохо слышу, — прошу его.

— Не нужно меня провожать, Кудряшова. Встретимся, когда я прилечу, — на этих словах он отключается и связь на мобильном пропадает вовсе.



Альбина.

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — набираю номер Ильи в третий раз и слышу одно и то же.

Надеюсь, телефон он выключил не специально. Мне бы хотелось увидеть Громова перед вылетом и попрощаться, но совесть не позволила бросить побитого жизнью Игнашева.

Рассказ одноклассницы Ани отрезвил меня. Глаза открылись шире, мозги встали на место, и я поняла, что на самом деле поступила правильно, когда не стала мучиться, живя с Романом ради дочери.

По дороге к посёлку заезжаю в супермаркет, где скупаю необходимый продуктовый набор для проживания минимум на неделю. В моей сумочке все ещё находятся ключи от его дома, которые я планирую вернуть ему сегодня же, поэтому я беспрепятственно проникаю в особняк и захлопываю за собой дверь.

— Есть кто-нибудь дома? — выкрикиваю как можно громче, но не получаю ответ.

Оставляю продукты в холодильнике, отмечая про себя, что на полках и правда пусто, а затем поднимаюсь на второй этаж. У меня ничего не ёкает, когда я прохожу по длинному коридору дома, где жила совсем недавно. Нет ностальгии по прошлому, не тянет заглянуть в детскую комнату. Похоже, я так и не смогла привыкнуть к этому месту.

Остановившись у комнаты Игнашева, тихонько стучу, но ответа не получаю. Он не может быть не дома, поэтому я толкаю дверь от себя.

Роман спит на двуспальной кровати, которую мы делили раньше, отвернувшись ко мне спиной. В комнате захламлено, но мне по большому счёту все равно. Ступаю по ковру, подхожу к нему ближе, осторожно беру за плечо.

— Эй, просыпайся.

Ромка поворачивает голову в мою сторону, и я вздрагиваю. По правде говоря, вид у него и правда не очень — отёк на все лицо. Да так, что на нем живого места не осталось.

— Аля! Прости, я не знал, как скоро ты приедешь, поэтому уснул.

— Ничего страшного, Ром. Я ненадолго.

Он приподнимается с места, садится на кровати, а я подхожу к креслу, чтобы присесть и поговорить с ним как взрослые люди. Взгляд цепляется за красное кружевное пятно в самом углу. Беру вещь в руки, понимая, что это чей-то бюстгальтер. Судя по размеру явно не мой, потому что на два размера моего больше.

Я, конечно же, догадывалась, что здоровому мужчине сложно выдержать такой долгий период без интимных отношений. Но когда лежала на сохранении старалась не думать о том, где Игнашев удовлетворяет свои сексуальные прихоти. А потом, родив дочь, мне было не до этого.

— Это не то, что ты думаешь, — пытается сопротивляться Рома, когда видит, как я вскидываю от удивления брови.

— Я ничего не думаю, — бросаю белье на пол, в кресло не сажусь, потому что брезгую.

Мало ли чем на нем занимались.

— Продукты внизу, — сообщаю ему. — Разложила по полочкам, купила всё, что ты любишь.

— Спасибо, Аля, ты просто чудо, а не женщина, — сыпет в мою сторону комплиментами.

— Ром… я пришла, чтобы поговорить и расставить все точки над і, - произношу как можно серьезнее.

Я должна дать понять человеку, что у него нет никаких больше шансов.

— Между нами ничего больше быть не может. Ты можешь приезжать к дочери, видеться с ней на моей территории, но лично меня оставь, пожалуйста, в покое. Я не трофей, Рома. Не средство для того, чтобы позлить друга, не переходное знамя…

— Что ты такое говоришь, Альбина, — Роман делает попытки ко мне приблизиться, но я отступаю назад.

— Не прикасайся ко мне! Пожалуйста.

Он мотает головой, будто всё понял и стоит на месте, тяжело дыша. Мой разговор ему определенно не нравится, а может всё дело в том, что я говорю правду и задеваю его за живое. Я уже не знаю, где ему можно верить, а где нельзя.

— Цветы больше не привози — они лишние. Видишь же, что может с тобой сделать Илья.

Его лицо кривится. Он плотно сжимает губы в тонкую полоску и отводит взгляд.

— Это все, что я хотела тебе сказать.

— Ты никогда не была для меня трофеем. Влюбился я в тебя ещё в одиннадцатом классе, — произносит Ромка поникшим голосом. — Да только Илья шустрее меня оказался. Во всем. И даже сейчас.

— Я поеду, пожалуй. Продуктов тебе хватит минимум на семь дней, а к тому времени ты, конечно же, поправишься и сам сможешь делать покупки.

Я слышу, как он сопит и злится. К счастью, не задерживает меня и не провожает до двери.