— Твоя зарплата от интернета не зависит, — съязвил в свою очередь Валера.

— Зато зависит от благородных дел, — Влада задеть нереально, можно не стараться даже. Он всегда на расслабоне. — Ну и меня в отличии от некоторых не назвали в честь Меладзе.

Ор выше гор. Про Меладзе близнецам лучше не напоминать.

— И что делать будем? Пойдём? — Вероника скрестила руки на груди и смерила братьев усталым взглядом. С учётом, что они почти всегда интернет воровали друг у друга, ей не оставалось ничего. Так что лишний рот пора заткнуть.

— А там кто живёт? — спросил Влад.

— Не знаю, я их не видела…

— Ребята?

— Не-а…

Все четверо собрались в кружочек. И начали раскидывать кто пойдёт на разборки через “Камень-ножницы-бумага-ящерица-спок”.

— Предлагаю переиграть, — вздохнула Роня, но вердикт был однозначен: идёт именно она.

Вот так и вышло, что именно Вероника, с мокрыми после душа волосами, в супер-коротких шортах и тренировочном коротком топе, потопала к соседям долбить дверь, за неимением звонка.

В ответ раздался топот. Цокот. Шебуршание. Кто-то начал скрестись с обратной стороны, и когда дверь открылась, первым делом на Роню прыгнула огромная, лохматая, пахнущая… солью для ванны? собака!

Собака сбила Веронику с ног, повалила на бетонный пол, начала облизывать лицо. А Вероника бы и завизжала, при виде этого “лютоволка”, если бы не была перепугана насмерть… настоящим "волком".

Дело в том, что прежде чем упасть и понять, что ей предстоит встреча с собакой, Вероника успела проорать:

— Хватит! Тырить! Наш! Интернет!

Может потому Егор Иванович Волков не помогал ей подняться, а просто стоял и… смотрел?

Пристально так, внимательно.

Без улыбки, без ненависти. Скорее с крайней досадой.

— Ты и тут меня достала, ябеда? — прорычал он.

— Уберите собаку, пожалуйста, — тихо попросила Роня. Ей не было страшно. Она не боялась собак, а эта на самом деле просто лезла ей в лицо, развалилась у неё на груди, уткнувшись мокрым носом в её щёку. Но лежать было неудобно. И страшно… из-за Волкова.

— О… может сама её попросишь? Посмотрим вспомнишь ли имя последнего… царя Польского? Собаку я в его честь назвал.

— Я… — Вероника откинула голову, будто под ней была подушка, и стукнулась головой о бетон. Пёс заскулил, лизнул ей подбородок и забрался повыше. — Хрен бы знал, как их блин, всех звали! Милый, пёсик, — попросила она, почесала щенка между ушей. — Свали, мне больно тут лежать. И холодно. И страшно.

Пёс стал ловить Ронину руку, чтобы облизать. Ненасытный…

— Николай, пошли домой, нечего валяться, — безэмоционально произнёс Егор Иванович, открыл пошире дверь и двортерьер Николай со всех ног кинулся в квартиру.

Вероника тут же вскочила на ноги, отряхиваясь от строительной пыли, которая поселилась в подъезде.

— Я запомню! — заявила она, подходя к историку вплотную.

Чем чаще они сталкивались, тем… смелее она становилась.

И хоть сердце безумно колотилось, а вид “домашнего Волкова” приводил в состояние истерики и трепета одновременно, Роня смогла говорить спокойно.

— И хватиттыритьнашинтернет, — а вот тут сдалась, конечно.

Смяла все слова в одну кучу, зажмурилась и убежала, как от погони, чтобы спрятаться в квартире.

— О-о-о-о-ой, о-о-о-о-о-й, там истори-и-и-ик! — завыла она, бросаясь на шею первому попавшемуся брату.

— Да ладно! Парни, сюда скорее! Сам историк за стенкой живёт! — позвал остальных, первый попавшийся брат.

Примечание:

*Предчувствие любви -

 Какой-то смутный страх

 И новый тайный смысл

 В обыденных словах

 И слезы без причин,

 И глупые мечты.

 Предчувствие любви,

 Что где-то рядом ты…

"Предчувствие любви" — мюзикл "Ромео и Джульетта" (русская версия)



Они сидят друг напротив друга.

Она по одну сторону стены, он по другую. Можно подумать, будто это романтично, если не включать звук.

Роня смотрит туда, где по её мнению должен находиться Егор и с каждой минутой делает всё громче “Нотр Дам”. Петкун надрывается, клянётся в любви Эсмеральде…

Егор смотрит туда, где по его мнению сидит Вероника… и делает всё громче порно-ролик, в надежде, что она заткнёт уже свою шарманку.

Переодически он кидает в стену игрушку, за которой со всех ног несётся Николай, ударяется о стену лобешником и возвращает игрушку хозяину.

Вот с этого начался добрый воскресный денёк…

Роня сидела на стуле, потому что устала стоять в ожидании, когда шум за стенкой закончится, она собиралась оставаться непреклонной, но сердце её просто ныло от ужаса и осознания что там происходит… ну в самом деле! Ахи-охи-вздохи, потом БАХ о стену, так что всё в квартире содрогается.

Егор сидел на стуле, потому что устал стоять, а с дивана не было удобно переключать треки в ноутбуке, подключенном к стерео-системе. Он умело мотал всю речь, чтобы иностранные словечки не смущали нежные ушки невинной студентки. А ещё с этого положения, Николай особенно потешно бросался на поиски игрушки. В его распоряжении была вся гостиная под разбор на кирпичики.

— Нет! Это невыносимо! — прошептала Вероника, встала и постучала по стене. Раз, второй, третий, а потом стала колотить без остановки.

Её сердце разрывалось, а нервы натянулись хуже некуда, вот-вот лопнут нафиг.

— Задрала со своим Петкуном! — прорычал Егор, встал со стула и швырнул игрушку Николая в спальню.

Царь Польский (по совместительству с Российской Империей) остался раскладом доволен, и удалился, а Егор пошёл на выход.

Роня шла, стуча по стене, уверенная, что вот-вот взорвётся и перегорит, но этого не происходило. И вот уже дверь! Вот сейчас, БАХ и всё, можно расслабиться, но напряжение росло, а злость не проходила.

Егор рычал, двигался на выход уверенно, с дьявольской улыбкой. Сжимая пальцы. Он даже не оделся, пошёл как есть в одних только спортивных штанах.

Дверь распахнулась…

Дверь распахнулась…

— КАКОЙ ВЫ ПРИДУРОК! — взвизгнула Роня и шлёпнула Егора по голой груди.

— Вы… вы просто… Я ДАЖЕ ПРИДУМАТЬ НЕ МОГУ! — продолжала она, а Егор смотрел на всю эту возню сверху вниз и пока орать не спешил, хоть и собирался. Но как-то отпустило пока, он ждал, чем же эта гражданка закончит истерику.

— Потому что мозгов не хватает? — поинтересовался он, пряча улыбку, задрав голову к потолку. Отчего-то всё это сильно смешило, и внутри клокотало не бешенство а восторг победителя, чтоли. Со своим мини-ростом Роня увидеть его лицо точно не смогла бы.

— Знаете что?

— Что?

— Вы как… вы как… соевое мороженое! На вид ничего, а в целом… разочарование!

Егор остолбенел. Пищевые метафоры — его история, а не этого рыжего чудовища.

— А ты, как Халапеньо. Распиарена, жуть, а толку — ноль!

— О-о, — Роня язвительно всплеснула руками. — Ну а в квартире вашей, видимо, Каролина Риппер?!

Егор снова осталбенел. Девчонка не случайно брякнула про мороженку, она продолжала игру. Сама! Сознательно! Отдавая себе полный отчёт!

— Уж поверь! — прорычал он.

— Что ж вы тут делаете с Халапеньо? А?

— Вырубай! Свою! Говно-музыку!

— Харе! ВОРОВАТЬ! МОЙ! ИНТЕРНЕТ! — взвизгнула она и оказалась прямо вот в миллиметре от Егора Ивановича.

Буквально носом упиралась в его грудь, и от тяжёлого дыхания, совсем потеряла голову, потому что лёгкие просто разъедало от его запаха.

И только в эту секунду пришло в голову, на кого она орёт, кто пред ней стоит полуголый.