— Совершить акт “целительного м***а”; — Ну ага! Прям сразу. чтобы "шок — это по-нашему!"

— Хорошенько отжахать, чтоб неповадно было. — С превеликим удовольствием!

— Вина? — предлагает Великий.

— Я за рулём.

— Утром заберёшь!

Медленно киваю, прекрасно понимая, что вариантов не много. Я приехала сюда за поцелуем, а они с вином старые друзья! Где вино — там поцелуйчики, никак иначе.

Саша разливает красное сухое по бокалам и протягивает мне.

Погнали?

И… гасит свет, включив на телевизоре фильм. Атмосферненько, ничего не скажешь… и поддерживая атмосферу, сажусь к нему поближе, только приходится отвернуться, чтобы не приключился анафилактический шок.

Вампир

Ты Где?

Твою мать…

В кино!

М… и что показывают?

Блин. Я правда занята! Если так нужна — ищи меня сам! Отключаюсь!

И пусть я дразню тигра, но другого выхода не вижу.

Занавес!

Школа соблазнения Ники Весёлкиной!

Правило первое и основное: Бей врага в… пах! Ну не совсем бей, но Ника много на это намекала.

Спрятанный в кармане телефон жужжит ещё пару раз, а потом смолкает.

Вампиру надоело меня преследовать?

— Всё хорошо? — улыбается Великий, а я киваю и тянусь за крилем, который нагребаю на начос. Тянуться приходится прямо через Сашу, и это о-о-очень близко. Предельно, чуть ли не касаясь его.

— Да, ничего серьёзного, — жму плечами. — Смотрим фильм?

— Угу, — он играет бровями и с широченной улыбкой обращается к экрану.

Там девушка, которую почему-то зовут Бейби, идёт с. арбузами? И она странная какая-то, честно говоря. Но я смотрю и искренне пытаюсь проникнуться.

— Тебе не кажется, что Патрик Суэйзи противный? — озвучиваю левую мысль.

— То-есть? — озадачивается Велкий, а потом с тихим смехом встаёт на защиту актёра… — Он же секс-символ.

— Может раньше… — чуть морщу нос. — Сейчас это просто… скользкий он какой-то.

— Скользкий? — Великий нажимает на паузу, продолжая ржать. Причём заливисто… на полную катушку, будто я что-то странное сказала. — Это как? — в короткую паузу уточняет Саша.

— Вот так, — пожимаю плечами, не зная, как более чётко выразить мысль. — Просто терпеть не могу таких “намасленных” мужиков. Даже от Леонардо Дикаприо подташнивает, а уж Хью Джекмен — просто бр-р-р.

— Да ну? — продолжает хохотать Александр, но секундой погодя огорашивает, всё так же через смех: — Я скользкий?

— Ты?..

Окидываю Великого взглядом с головы до ног, будто вижу впервые и ловлю себя на том, что вот так в полумраке… он совсем другой. Можно даже на секунду представить, что меня к нему не то влечёт, не то.

Ого!

Не ожидая от себя, осознаю, что Сашка меня определённо внешне цепляет. Но ведь это неправильно. Как-то аномально, чтобы меня тянуло и к Вампиру и к. Великому.

Осеннее гормональное обострение?

Нехватка мужского внимания?

Или у меня сексуальный бзик, и женское эго требует самоутверждения?

Запоздало понимаю, что висит тягучее молчание.

Между нами щекотливое напряжение. мы почему-то близко друг к другу. И меня всё сильнее притягивает магнетизм загадочного молчания Саши. Да и он. становится задумчивым, таинственным и таким серьёзным, что начинаю сомневаться в своей адекватности и тем более в его. гействе.

Ну не глядят парни с нетрадиционной ориентацией ТАК на девчонок! Хотя, я не знаток. Я профан в подобных вопросах, и сейчас методом тыка, пытаюсь кому-то что-то доказать.

И вот нарываюсь на собственные праведные сомнения.

ГЕЙ или НЕТ? А может БИ?

Если нет то, с чего бы ему так на меня смотреть?.. Гипнотически, вдумчиво, пронзительно. Будто голодный кот перед прыжком на мышь! А глаза то и дело взглядом касаются моих губ.

И это нечто невероятное. Они горят, зудят, словно их жжёт разрядами приятного тока. Облизываю, чтобы хоть немного увлажнить, а то. не пойми с чего сушит.

— Ты… не скользкий, — сбивчиво бормочу, зацепившись глазами за крошку начос в уголке рта Саши. — Как насчёт познакомиться поближе?

Осторожно пальцем, будто страшась спугнуть, касаюсь крошки.

— Насколько? — уголок рта ползёт вверх, как и брови Великого. Мой настрой шокировать отваливается, поэтому делаю вид, что просто выразилась двусмысленно:

— Мы же будем много времени проводить вместе, — как можно невиннее.

— Да, и что предлагаешь? — он словно нарочно подводит меня к откровению.

— Узнать ближе, — киваю, опять наткнувшись взглядом на его улыбающиеся губы. Мне хватает секунды, если не меньше, чтобы саму себя за это устыдить.

Великий перестаёт лыбиться. В глазах немой вопрос, на мне пристальное внимание на грани. чего-то, что не могу расшифровать, но явно недоброе, и я сливаю момен:

— А как по-твоему друзья узнают друг друга? Какие-то общие вопросы, — насилу отодвигаюсь, упираясь спиной в диван, кладу начос в рот и чуть прожевав, поясняю: — Например. — тяну, суматошно придумывая вопрос и возвращаюсь мысленно к моему клятому списку, — как ты относишься к. религии?

— Религии? — вторит Саша с недоверием, будто сомневается в моей адекватности.

— Угу, — киваю с набитым ртом.

— Никогда бы не подумал, что тебя такое интересует.

— Не интересует, — как на духу, — но. подобные вопросы могут многое сказать о человеке, разве нет? — невинно хлопаю ресничками, потому что внутренне уже реву от отчаяния. Пункт "Отвести гея в церковь" уже кажется бредовейшим. — Ты вот верующий?

— Скорее всего. — соглашается Великий в явной растерянности. — Хотя нет. Наверное, нет, — рьяно мотает головой. — Я не хожу в церковь, и всё такое. Думаю, что это не для меня. Но, возможно, однажды, осознаю, что был дураком. Кто знает. А ты?

Монолог немного смешит, но я ведь на серьёзе веду беседу, поэтому:

— Нет. А что насчёт детства? — тянусь за очередным начос, и теперь уже нарочно, проверяю Сашу на свою близость. Теперь уже спортивный интерес, и его не вышибить влюблённостью к другому. С*ку может только убить самоутверждение, типа "да я такая крутая", ну или шишки — ни черта я не такая. Поэтому улыбаюсь как можно невинней, и взгляд такой, что не придерёшься. Пытаюсь быть соблазнительной, упс, нечаянное касание ногой его ноги, а грудью его руки. — Ты можешь сказать, что у тебя было счастливое детство? — мысленно договариваю: “Не совратил-ли тебя какой-нибудь дядюшка Андрей, сбив с пути истинного и верного?”

— М-м. да, — странно отзывается Саша, не то кивает, не то мотает головой, а из-за моего мысленного дополнения, сбиваюсь:

— Какие-то травмы? — голос предательски надламывается. — Психологические… — робко добавляю.

— Это допрос? — хмурится недовольно Великий.

— Нет-нет, — смеюсь, изображая из себя самого милейшего человека в мире. Безобидного, чуть легкомысленного и такого… в доску своего! — Нет, нисколько. Просто интересно.

— Нет! — категорично отрезает Саша. — У меня не было никаких психологических травм. Честно, — а взглядом пилит.

— Ага. — жую начос, продолжая сглаживать момент. Чёрт! Значит врождённое! — Ясненько. А как ты. — “стал геем” не озвучиваю! Это уже слишком, потому замолкаю.

— Что “как ты”, — прищуривается Великий. Вот теперь начос поперёк горла встаёт.

— Не…важно, — выкашливаю. Саша услужливо хлопает по спине, а когда протягивает воды, жадно глотаю: — Спасибо. — опять облизываю губы.

— Ты что-то недоговариваешь, — Великий на это реагирует взглядом. — Если хочешь что-то конкретно спросить, лучше спроси сейчас.

Вновь потрескивающее напряжение и теперь оно шкалит за ощутимые 220Вт. Как в романтической сцене фильма, когда вот-вот между героями случится важный шаг навстречу друг к другу — Великий забирает стакан, продолжая меня удерживать на прицеле глаз. Ставит его на пол. в сторону, насколько рука позволяет и резко возвращается ко мне, оказавшись ближе, чем был, а потом…

Звонок в дверь вырывает из сладкого предпоцелуйного состояния и даже нехило отрезвляет. Я даже вздрагиваю, будто выныривая из сна. Смаргиваю наваждение, запоздало понимая, что моя рука лежит на крепком, мускулистом бедре Великого, да ещё так неприлично высоко, что ощущаю явную. заинтересованность мной!