1950 Любовь Известно всем: любовь не шутка, Любовь – весенний стук сердец, А жить, как ты, одним рассудком Нелепо, глупо наконец! Иначе для чего мечты? Зачем тропинки под луною? К чему лоточницы весною Влюбленным продают цветы?! Когда бы не было любви, То и в садах бродить не надо. Пожалуй, даже соловьи Ушли бы с горя на эстраду. Зачем прогулки, тишина, Коль не горит огонь во взгляде? А бесполезная луна Ржавела б на небесном складе. Представь: никто не смог влюбиться И люди стали крепче спать, Плотнее кушать, реже бриться, Стихи забросили читать… Но нет, недаром есть луна И звучный перебор гитары, Не зря приходит к нам весна И по садам гуляют пары. Бросай сомнения свои! Люби и верь. Чего же проще? Не зря ночные соловьи До хрипоты поют по рощам! 1951
Прогулка Мы шли по росистой тропинке вдвоем Под сосен приветственный шорох. А дачный поселок – за домиком дом — Сползал позади за пригорок. До почты проселком четыре версты, Там ждут меня письма, газеты. – Отправимся вместе, – сказала мне ты И тоже проснулась с рассветом. Распластанный коршун кружил в вышине, Тропинка меж сосен петляла И, в речку сорвавшись, на той стороне Вползала в кусты краснотала. Смеялась ты, грустные мысли гоня. Умолкнув, тревожно смотрела. И, каюсь, я знал, что ты любишь меня, Ты чувства скрывать не умела. Цветущий шиповник заполнил овраг, Туман по-над лугом стелился. Любой убежденный ворчун-холостяк В такое бы утро влюбился! Я ж молод, и ты от меня в двух шагах — Сердечна, проста и красива. Ресницы такие, что тень на щеках. Коса с золотистым отливом. Трава клокотала в пьянящем соку, Шумела, качаясь, пшеница. «Любите!» – нам ветер шепнул на бегу. «Любите!» – кричали синицы. Да плохо ли вдруг, улыбнувшись, любя, За плечи обнять дорогую. И я полюбил бы, конечно, тебя, Когда не любил бы другую. Для чувств не годны никакие весы, К другой мое сердце стремится. Хоть нет у нее золотистой косы И явно короче ресницы. Да что объяснять! И, прогулку кляня, Я пел, я шутил всю дорогу. И было смешно тебе слушать меня И больно, пожалуй, немного. Тут все бесполезно: прогулка, весна, Кусты и овражки с ручьями. Прости, я другую любил, и она, Незримая, шла между нами. 1954 «Хоть я не зол, но помнить я умею…» Хоть я не зол, но помнить я умею Обиды те, что ранили мне душу. И мстить решив – решенья не нарушу, С врагом сойдясь – его не пожалею. Но ты велишь – я добрым стану снова И ствол разящий в землю обращу. Скажи мне только ласковое слово — И я обиду недругу прощу. Мой путь суров: он крут и каменист. А что ни шаг – труднее крутизна. И вот упал я под метельный свист, Все силы разом исчерпав до дна… Коль будет так и этот час придет, Лишь ты сумеешь отвратить беду: Поверь в меня, скажи, что я дойду, — И встану я, и вновь шагну вперед! 1956 У киоска Осень сдвинула седые Брови над столицей. В стекла голыми, худыми Ветками стучится. Сыплет дождь на тротуары, Ветром рвет афиши, Гонит воду вдоль бульваров, Гнет листы на крышах. Нету праздного народа — Все куда-то мчатся. Зябко… Скверная погода! Фонари слезятся. У газетного киоска Мокрый весь, хоть выжми, Кто-то курит папироску, Тихий и недвижный. Мчат трамваи с резким звоном, Светофор мигает, Ночь висит на ветках клена, Город засыпает… Он же от угла ни шагу В сумраке осеннем. Все на мокрого беднягу Смотрят с удивленьем. Что стоит он у киоска? Чем он так расстроен? Лишь один у перекрестка Постовой спокоен. Он-то видит, он-то знает, Он осведомленный: Так стоит и так вздыхает Лишь один влюбленный!.. 1958 Женщина сказала мне однажды… Женщина сказала мне однажды: – Я тебя люблю за то, что ты Не такой, как многие, не каждый, А духовной полон красоты. Ты прошел суровый путь солдата, Не растратив вешнего огня. Все, что для тебя сегодня свято, То отныне свято для меня. В думах, в сердце только ты один. Не могу любить наполовину. Мир велик, но в нем один мужчина, Больше нету на земле мужчин. Мне с тобою не страшны тревоги, Дай мне руку! Я не подведу. Сквозь невзгоды, по любой дороге Хоть до звезд, счастливая, дойду! …Годы гасли, снова загорались Вешними зарницами в реке. И слова хорошие остались Легкой рябью где-то вдалеке. И теперь я должен был узнать, Что весь мир – курорты с магазинами И что свет наш заселен мужчинами Гуще, чем я мог предполагать. А потом та женщина, в погоне За улыбкой нового тепла, Выдернула руку из ладони И до звезд со мною не дошла… Жизнь опять трудна, как у солдата. Годы, вьюги, версты впереди… Только верю все же, что когда-то Встретится мне женщина в пути. Из таких, что верности не губит, Ни рубля не ищет, ни венца, Кто, коли полюбит, то полюбит, Только раз и только до конца. Будет звездным глаз ее сияние, И, невзгоды прошлого гоня, В синий вечер нашего свидания Мне она расскажет про меня. – Как же ты всю жизнь мою измерила? Ворожила? — Улыбнется: – Нет, Просто полюбила и поверила, А для сердца – сердце не секрет! И пойду я, тихий и торжественный, Сквозь застывший тополиный строй. Словно праздник, радостью расцвеченный, Не постылый вновь и не чужой. И, развеяв боль, как горький пепел, Так скажу я той, что разлюбила: – Нынче в мире женщину я встретил, Что меня для счастья воскресила! |
