1966 «Забыв покой, дела и развлеченья…» Забыв покой, дела и развлеченья, Пренебрегая солнцем и весной, При каждой нашей встрече мы с тобой, Страдая, выясняем отношенья. Нет, мы почти никак не поступаем. До ласки ли? Раздув любой пустяк, Мы спорим, говорим и обсуждаем, Что так у нас с тобой и что не так. Ну что еще: мы вместе, мы одни! Так нет же ведь! Как варвары, наверно, Мы медленно, старательно и верно Друг другу укорачиваем дни… Мы быть ужасно мудрыми стараемся, От всех себя ошибок бережем. И скоро до того «довыясняемся», Что ничего уже не разберем! Размолвки, споры, новые сомненья… И нам, наверно, невдомек сейчас, Что вот как раз все эти выясненья И есть ошибка главная у нас. И чтоб не кончить на душевной скупости, Давай же скажем: «Хватит! Наплевать!» Возьмем и будем делать кучу глупостей, Да, да, десятки самых чудных глупостей, И ничего не будем обсуждать! 1967
Любовь и трусость Почему так нередко любовь непрочна? Несхожесть характеров? Чья-то узость? Причин всех нельзя перечислить точно, Но главное все же, пожалуй, трусость. Да, да, не раздор, не отсутствие страсти, А именно трусость – первопричина. Она-то и есть та самая мина, Что чаще всего подрывает счастье. Неправда, что будто мы сами порою Не ведаем качеств своей души. Зачем нам лукавить перед собою, В основе мы знаем и то и другое, Когда мы плохи и когда хороши. Пока человек потрясений не знает, Неважно – хороший или плохой, Он в жизни обычно себе разрешает Быть тем, кто и есть он. Самим собой. Но час наступил – человек влюбляется. Нет, нет, на отказ не пойдет он никак. Он счастлив. Он страстно хочет понравиться. Вот тут-то, заметьте, и появляется Трусость – двуличный и тихий враг. Волнуясь, боясь за исход любви И словно стараясь принарядиться, Он спрятать свои недостатки стремится, Она – стушевать недостатки свои. Чтоб, нравясь, быть самыми лучшими, первыми, Чтоб как-то «подкрасить» характер свой, Скупые на время становятся щедрыми, Неверные – сразу ужасно верными, А лгуньи за правду стоят горой. Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда, Влюбленные словно на цыпочки встали И вроде красивей и лучше стали. «Ты любишь?» – «Конечно!» «А ты меня?» – «Да!» И все. Теперь они муж и жена. А дальше все так, как случиться и должно: Ну сколько на цыпочках выдержать можно?! Вот тут и ломается тишина… Теперь, когда стали семейными дни, Нет смысла играть в какие-то прятки. И лезут, как черти, на свет недостатки, Ну где только, право, и были они? Эх, если б любить, ничего не скрывая, Всю жизнь оставаясь самим собой, Тогда б не пришлось говорить с тоской: «А я и не думал, что ты такая!» «А я и не знала, что ты такой!» И может, чтоб счастье пришло сполна, Не надо душу двоить свою. Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна Не меньше, чем в космосе или в бою! 1967 Лесная сказка Ты хочешь, чтоб звезды посыпались Со звоном в твои ладони? Чтоб с шумом из мрака вырвались Костров гривастые кони? Чтоб ветви, сомкнув объятья, Твое повторяли имя? Чтоб стало парчовым платье, А туфельки – золотыми? Ты хочешь, чтоб соболь черный Дал гордый разлет бровям? Чтоб сорок ветров покорно Упали к твоим ногам? Чтоб в курточках темно-зеленых, Посыпавшись вдруг с ветвей, Двести веселых гномов Стали свитой твоей? Ты хочешь, чтоб в пестрых красках, Звездой отразясь в реке, Вышла из леса сказка С жар-птицею на руке? А хочешь, скажи, ты хочешь Такою красивой стать, Что даже у южной ночи Уж нечего будет взять?.. Ты верь мне, я лгать не буду! Есть сто золотых ключей, Я все их тебе добуду! Я сто отыщу дверей! А чтоб распахнуть их сразу В волшебную ту страну, Скажи мне одну лишь фразу, Одну лишь, всего одну! Слова в ней совсем простые, Но жар их сильней огня. Скажи мне слова такие — Скажи, что любишь меня! 1967
Добрый принц Ты веришь, ты ищешь любви большой, Сверкающей, как родник. Любви настоящей, любви такой, Как в строчках любимых книг. Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно. Молчать и видеть, как в синей дали, За звездами, за морями, Плывут навстречу тебе корабли Под алыми парусами… То рыцарь Айвенго, врагов рубя, Мчится под топот конский. А то приглашает на вальс тебя Печальный Андрей Болконский. Вот шпагой клянется д’Артаньян, Влюбленный в тебя навеки. А вот преподносит тебе тюльпан Пылкий Ромео Монтекки. |
