Когда, наконец, спустя ещё полчаса, он сказал, что пока достаточно, я молча рухнула прямо на подстилку тихо скуля. Не спорю, теперь мне было плевать на боль, холод и другие физические неудобства, но стоять три с половиной часа на одном месте, постоянно ощущая к себе прикосновения с разных сторон – это адская пытка!

Странная я на самом деле, то ли злая, то ли вредная. Да любая кошка весь свой недельный запас вискаса отдала бы, только чтобы её, как меня, чесали три часа кряду! Ладно, как-нибудь повторим, может, я и пересмотрю своё отношение к этому делу? Кто знает, может, мне не понравилось потому, что я так жалела времени? Солнце ведь уже перевалило за полдень и плавно склонялось в сторону запада, а я – кошка драная – всё это время стояла тут, вместо того, чтобы прощаться с друзьями.

Когда мастера сгребли всё, что насобирали, оделись и тихо вышли из комнаты, я позволила себе лишь полторы минуты на то, чтобы прийти в себя, а потом резко встала, вернулась в человеческий облик, набросила одежду и вышла во двор, где меня, как и обещал, ждал Эбайдин.

– Это просто варварство какое-то! – прошипела я в ответ на его вопросительный взгляд. – Из меня вычесали килограммов десять!

– Ты преувеличиваешь, – улыбнулся красный, – этого едва хватит на коротенькие штаны и жилетку – самый минимум. Натора чесали три дня, чтобы соткать его мантию.

– Три дня?! Как он это вынес?!

– Ну, три дня в общей сложности. Никто не будет трое суток стоять с расчёской. Это делалось на протяжении месяца, и поверь, если это делать, как полагается, это правда приятно. В твоём случае нам пришлось действовать по ускоренной программе, ты ведь не соизволила дать нам хотя бы недельку, – он блеснул белоснежными клыками и прогулочным шагом направился вниз по дороге.

– Я бы с радостью, Эбайдин, но не могу, правда, – я пристроилась сбоку, топая босыми ступнями по мелким камешкам и островкам травы. – Я чувствую, я вижу, что если я хоть ненадолго позволю себе расслабиться, я просто не смогу уйти. Мне будет очень-очень-очень больно покидать вас и это место.

– Я знаю, – посерьёзнел он и остановился. Мы стояли в тихом месте, где дорога уже ушла от замка, но ещё не перешла в город. Сосны вперемешку с чем-то лиственным загораживали от нас солнце, а нас от чужих глаз и ушей. – Ты, должно быть, сильно страдаешь, мне не дано понять всего, но я искренне хочу помочь тебе.

Я печально улыбнулась, но не ответила. Что тут ответить? Мне никто не сможет помочь, теперь вся моя судьба у меня в руках, и некому свалить на шею ответственность за решения и ошибки.

– Ты примешь от меня совет? – спросил он, скрестив руки на груди.

– Я не обещаю последовать ему, но выслушаю тебя со всем вниманием, Эбайдин.

– Тебе стоит взять с собой Асфири.

– Почему? – я не стала возмущаться и кричать как вчера. Хорошо понимала, что Эбайдин не пустоголовая девочка, и его совет это не необдуманный импульс. Всё-таки Владыка, пусть и юный.

– И Натора. Он сможет защитить её, а она сможет защитить тебя.

– Меня?! – я была искренне удивлена.

– Да, именно тебя. Послушай, я мало тебя знаю, но мне очень знаком твой взгляд. Если ты останешься одна, ты погибнешь. Прости, это так. Не думай, что я недооцениваю твою силу, я, как никто, знаю, что это – быть самым сильным тигром. Но при всей этой силе ты осталась живой, чувствующей. На тебя слишком много всего свалилось. Не убегай, не отказывайся, не повторяй моих ошибок. Я знаю, тебе сейчас хочется забиться в норку, может, ты и сама себе не признаёшься, но это видно. И этого нельзя делать. Ни в коем случае. Иначе ты потеряешь себя.

– Эбайдин, я просто не могу… Вортам не оставит их в живых!

– Ая… я уже говорил тебе это. Я бы пошёл. Я бы пошёл, несмотря ни на что! Знаешь, моя жизнь слишком долгая для других тигров, но я пока не познал этого. Я всего лишь чуть старше тебя и поэтому я глубоко и глупо убеждён, что есть вещи, ради которых стоит жить и ради которых стоит умереть.

Красный многозначительно посмотрел на меня и продолжил:

– Асфири, не задумываясь, отдаст жизнь за тебя, она пойдёт на край света за тобой и не пожалеет. А если останется… она не из тех, кто сможет себе простить это. Я не пророк, но я скажу тебе, что с ней случится…

Я болезненно сощурилась, а Эбайдин, не отпуская моего взгляда, говорил:

– Сначала она будет психовать, может, бросится вдогонку, но не найдёт тебя. И будет бессильно носиться по стране, потому что могла, но не сделала. А затем на неё накатит тоска, и вытащить из этой тоски её так никто и не сможет до конца. Это будет чувство вины за то, в чём виновата не она, и именно поэтому и излечить не получится. Она наделает глупостей. И будет себя ненавидеть за бессилие…

– Ты о ней говоришь? – вдруг спросила я. – Или о себе?..

Эбайдин вздохнул, поморщился и провёл рукой по волосам, убирая выбившиеся пряди на затылок.

– Может, и о себе, – со вздохом признался Владыка. – Но разве это что-то меняет? Дай ей пойти с тобой. Иначе она никогда не сможет простить себя.

– Эбайдин, ты хотя бы понимаешь, какую ответственность возлагаешь на меня? – я чувствовала себя будто оглушённой, ощущая его правоту и несправедливость того, что он не поддерживает меня в моём трудном душевном бою.

– Сила, это всегда ответственность. Поэтому тебе нужно учиться эту ответственность нести. Ты будешь ответственна за жизнь Натора и Асфири. Я ответственен за жизнь всего Сидиена. Так уж вышло, и я не против скинуть на тебя часть своей ответственности за две жизни.

– Ты жесток…

– Аябэль… – он подошёл ко мне вплотную и положил руки на плечи. – Я искренне и всей своей душой просто хочу тебе помочь. Моему глупому сердцу вздумалось влюбиться в тебя, – он грустно улыбнулся, заглядывая в мои глаза, – поэтому верь мне – я желаю тебе только добра. И не прошу ничего взамен…

Что я могла ответить? Он понимающе грустно улыбнулся, опустил руки и отошёл, давая мне время оправиться от его признания. Да и ему нужно было перевести дух – я видела, как дрожали его пальцы. Наконец он встряхнулся, и весело махнул рукой.

– Пойдём, я решил сегодня устроить встречу друзей в нашей таверне, можно уж на прощанье и мёда попить!

Я благодарно кивнула ему за то, что избавил от необходимости нарушить молчание, и пошла следом.

– С фирем я поговорю сам, – уже на ходу продолжил разговор тигр. – Ему действительно нельзя с вами, хотя я вижу, как ему хочется. Он сможет остаться в Сидиене столько, сколько пожелает. К тому же я совсем не против наладить торговлю с их чудесным народцем, – он засмеялся. – У нас никогда не получится вырастить такую же вкусную картошку, судя по словам Элни!

Я засмеялась вместе с ним, и как-то стало легче. Всё же здорово, когда ты не одна. Вот они намаются тракт через Дохлый лес наводить!..

У дверей таверны, которая когда-то давным-давно была домом общины, уже зажигали огни, хотя солнце ещё не село. Оно медленно скатывалось к западу, ещё не растеряв своего дневного яркого настроения, но поскольку город находился в низине, уже скоро лучики перестанут доставать до нас из-за гор, и вечер наступит стремительно и бесповоротно, как накрывший голову медный таз.

С Эбайдином мы больше не обмолвились ни словом, но молчание не было напряжённым, просто нам было хорошо идти в шаге друг от друга, зная, что рядом тот, кому можно доверять, что рядом друг. А мне так нравилось иметь настоящих друзей!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.