Атла ответила не сразу. Она загадочно улыбалась и молчала.

— Спрашиваешь, особенная ли я? — удивленно приподняв брови, спросила Атла. — Нет. Я не особенная. Я такая же, как все, такая же, как ты.

— Я не такая, — возразила Лика. — Я не умею летать. Я не читаю мысли. Мне не выучить язык одним прикосновением.

— Так тебе только кажется! — уверенным тоном произнесла Атла. — Ты просто не знаешь, на что способна. Человек не знает, на что способен, а я знаю. В этом вся разница.

— Как это узнать? — с искренним любопытством спросил ребенок.

Недолго помолчав, Атла с улыбкой произнесла:

— Протяни мне свою руку.

Девочка без тени сомнения потянула ладонь Атле. Уже через мгновение она ощущала теплое прикосновений руки крамовки.

— Закрой глаза, — тихо произнесла девушка.

Маленькие веки медленно опустились на голубые глаза. Лика почувствовала приятное тепло, которое исходило от Атлы. Прикосновение ее руки разогревало ей кровь, растекающуюся по венам горячим потоком.

— Что ты видишь? — спросила Атла.

— Ничего. У меня же закрыты глаза, — честно произнесла Лика.

— Забудь о том, что они закрыты, и просто смотри вперед, — довольно строго сказала Атла.

Девочка сосредоточенно стала всматриваться в черноту закрытых глаз, но, как бы сильно она ни напрягала зрение, ничего, кроме красновато-черного свечения, увидеть ей не удавалось.

— Не смотри на веки, смотри сквозь них, — услышала она голос Атлы, где-то глубоко внутри себя. — Перестань ощущать своё тело, расслабься, — спокойно говорила она.

Лика пыталась выполнить все, что говорила ей Атла, но ничего не выходило. Потеряв было всякую надежду, она хотела уже соврать, что видит сквозь веки Атлу, мерцающее помещение капсулы, проносящиеся в иллюминаторе планеты и звезды, потому что именно это она ожидала увидеть в случае удачи, но в этот самый момент Атла произнесла:

— Не увиливай в сторону. У тебя почти получилось!

Устыдившись своего желания соврать, девочка продолжила смотреть. Она расслабила свое тело, каждую мышцу и клеточку, перестав ощущать ноги, руки, вес, словно была соткана из воздуха. Ощущение стремительного полета по коридору посетило ее. Вслед за ним пришла картинка. Она шла по длинному темному коридору, убегающему в неизвестность. На секунду, засомневавшись, она хотела повернуть, но услышала издалека призыв Атлы:

— Иди!

Лика продолжила путь. Коридор освещался невидимым пламенем, которое исходило от её рук. Медленно ступая босыми ногами по воздуху, Лика заметила, как все вокруг стало светлеть. На глазах коридор из черного превращался в белый, интригуя и утягивая вдаль. Медленный шаг её перерос в бег. С неистовым любопытством и предвкушением она мчалась по нему, ожидая отыскать конец, но в момент, когда его увидела, её постигло сильное разочарование. Таинственный коридор ее собственного подсознания завершался большой белой дверью. Предчувствуя, что дверь заперта, Лика остановилась.

— Ну вот, ты сама и закрыла её своим сомнением. Открывай! — спокойно и тихо произнесла Атла.

Девочка медленно дотронулась до дверной ручки и, с силой подергав ее, убедилась, что предчувствия ее не обманули, дверь была неприступной.

— Заперта! Дверь заперта! — расстроенно завопила она.

— Дергай сильней! — настаивала Атла.

Лика со всей силы дергала за ручку, но попытки не завершились успехом. Осознав это, она стала по ней колотить, словно ожидая, что кто-то откроет ее изнутри, толкать дверь плечом, стучать по ней ногами и кулачками, тянуть на себя, упираясь всем телом, но дверь оставалась неподвижна. Обессилев от бесполезных попыток, вымотанная и расстроенная, Лика уселась возле двери и начала плакать. Чувство великой досады и обиды поглощало ее. Видеть дверь и не узнать, что за ней скрыто, казалось несправедливым.

— Атла, помоги мне! — взмолилась она.

Ее голос эхом разнесся по коридору.

— Я не могу помочь. И никто не может. Ключ в тебе. Только ты одна можешь сделать это.

Произведя очередные жалкие попытки, Лика окончательно потеряла веру в возможность её открыть и, ударив в дверь ногой, в порыве отчаяния кинулась всем телом в запертую дверь.

— Осторожно! — слабо раздался возглас Атлы.

В этот момент Лика престала что-либо видеть. Привычная чернота закрытых глаз и возгласы «очнись!» встретили ее в реальном мире капсулы. Открыв глаза, девочка поняла, что лежит на коленях у Атлы. На своих щеках она ощущала холодные разводы от слез. Приподнимаясь, она встретилась взглядом с Атлой. Девушка улыбалась и медленно поглаживала ее рукой по голове.

— Ты молодец. Все в порядке! — с улыбкой приговаривала она.

— Но я не открыла дверь! — виновато произнесла Лика.

— Это не страшно. Это была лишь первая попытка. Не все сразу. Главное, теперь ты знаешь, где она, а значит, придет время, и ты её откроишь, — спокойно, убаюкивающе шептала Атла.

— А что там? Что за ней? — с любопытством спросила Лика.

— За дверью? — словно не расслышав, переспросила Атла.

— Да. Что за дверью?

— За дверью ты найдешь себя. Когда откроешь ее, то поймешь, на что способна. Ты почувствуешь силу, прилив энергии, великое могущество собственного разума.

— Ты уже открыла свою дверь, ведь так? В этом разница между нами? — осененная догадкой, спросила Лика.

— Да, это так! — подтвердила Атла.

— Как ты это сделала?

— В мире, в котором я живу, там, куда мы летим, обучают этому с детства. Не все приходит сразу. Я до сих пор многому учусь и буду учиться всю жизнь. Моя дверь, хоть и открыта, но не до конца. Я знаю людей, у которых открыта лишь щелка. Знаю тех, у которых она отворена шире моей. Но все всегда стремятся к одному — распахнуть свою дверь на всю, выйти за рамки.

— Ты знаешь таких, у которых она открыта на всю? — с восхищением спросила Лика.

— Нет, абсолюта я не встречала, — произнесла Атла.

— Дверь есть у всех? — продолжила спрашивать Лика.

— Да, так устроены все люди. Все, кроме одного, — произнесла девушка, тревожно подумав о Марсии.

— У Марсия ее нет? — точно угадав, спросила Лика.

Атла взволнованно посмотрела на девочку. Желая сменить тему разговора, она хотела было расспросить Лику о прошлой жизни со стариком, о полетах и станциях, но догадливый ребенок настырно продолжал говорить о своем.

— Если у него нет двери, значит, он никогда не сможет ее открыть. Его тоннель ведет к тупику? — с безумной жаждой получить скорее ответ спрашивала Лика.

Помолчав несколько секунд, Атла шепотом произнесла:

— Его портал открыт от рожденья.

— Это значит, он может все? — настороженно спросила Лика.

— Да, может, но он об этом не знает, — тихо произнесла Атла.

— Ну так скажи ему! — недоуменно воскликнула Лика.

— Нельзя. Он ни в коем случае не должен этого знать.

— Почему?

— Потому что сила, которая кроется в нем, сожжет его изнутри, если вырвется наружу. Я боюсь что выпустив ее, Марсий погибнет, — с болью в голосе произнесла Атла.

Лика представила перед собой лицо Марсия. И хотя она не успела еще привязаться к нему, но уже точно знала, что смерти ему не желает.

— Обещай, что никогда не скажешь ему об этом! — строго произнесла Атла.

— Обещаю! — осознанно произнесла девочка.

С этими словами они стали подлетать к владениям крамов. Сквозь встреченную на пути пылевую туманность огненная планета постепенно стала проявляться в космическом пространстве. Розовое сияние, излучаемое планетой, растворялось в холодной темноте космоса, обволакивая ската красноватыми бликами. Атла приложила руки к вискам и стала посылать сигналы отцу и Татиде. Она стала кричать о своем возвращении, не жалея сил и внутреннего голоса. Атла запрашивала разрешение на посадку для ската и услышала, что ей дают добро.

Просочившись сквозь влажный желеобразный стыковочный пузырь в куполе, Скат медленно погрузился в розовую дымку города, покачиваясь и колышась на парах ее. Планета встречала прибывших привычным зноем, слабым сухим ветром и знакомым до боли запахом ионных очистительных фильтров. Розовое марево, от которого с непривычки разболелись глаза после дивных закатов Голубой планеты, выглядело особенно искусственным. И все же оно было таким родным, что Атле хотелось плакать от чувств. Ее не было в родном мире два года. Она присела на колени и положила обе ладони на красную песчаную почву, вобрав в себя ее тепло. Капельки ее слез скатились вниз и моментально впитались в поры, словно планета показывала ей, как неистово истосковалась по своей дочери. Лика послушно стояла рядом, с замиранием сердца глядя то вверх на пирамидальный купол, то на Атлу.