На лице правителя не возникло ни гримасы ужаса, ни боли. Лишь бесконечное удивление. Он смотрел на Енка и не верил в то, что происходит. Обвив руками шею Енка, он стал его душить, но силы оставляли его.

В глазах Енка стояли слезы. Он прокрутил клинок в груди правителя и прохрипел:

— К черту клинок, к черту Вас, Вы перекрыли кислород моей семье!

Император наградил его последним взглядом, очень мрачным, но полным понимания, только один раз за всю свою жизнь он поверил человеку и тут же поплатился за это.

— Каков актер… — прохрипел он и медленно сполз вниз.

От его тела пошли красные разводы крови.

Енк прерывисто дышал. Положив на голову обе свои руки, он сел на колени перед правителем и закричал, испытывая сильный эмоциональный шок от содеянного.

В сторону императорского зала понеслись шаги. Ворвалась стража, генералы.

Енк подскочил к императорскому столу и резко провел рукой над столешницей так же, как это делал правитель. Мощная электрическая заслонка возникла вновь. В ее поле сразу сгорело четыре стражника, но до Енка добраться они не успели. По ту сторону за электрической стеной прибавлялось и прибавлялось охраны. Целая армия с ненавистью и непониманием смотрела на него из той половины зала. Они кричали, стреляли по прозрачной заслонке, но она была прочнее стали, пули отскакивали от нее, а мечи рушились при одном только соприкосновении с ней. Правитель выстроил достойную броню, которая помогла Енку спастись, и это преимущество необходимо было использовать.

Енк абстрагировался от шума. У него было дело, и он должен был успеть.

Император руководил народом из этой самой точки. А значит, все находилось здесь, нужно было только понять, как это все работало.

— Стол, — пронеслось в голове Енка.

Столешницей его был круглый голубой экран, с силуэтом руки посередине. Енк быстро догадался, что нужна была рука императора, без этого войти в систему он не мог. Он поднял тело и подтащил его к экрану, затем положил еще теплую руку императора на стол и в тот же миг получил доступ.

Очень быстро он стал искать возможность возобновить подачу кислорода в нижние звенья. По окровавленным рукам его пробегала дрожь, он видел множество функций, перед глазами раскинулся огромный круг, поделенный на сегменты разных цветов, без единой надписи. Каждый цвет был код. Он не был обучен этому языку и действовал наугад. Все, что связано с кислородом и подачей его в звенья, стоило искать в зоне с холодными голубоватыми оттенками. Он ткнул пальцем в синий сегмент и, не веря своей удаче, сразу попал в точку. Открылись схемы с подводом кислорода в звенья. Отключены были пять нижних звеньев. Они были выделены красным и на каждом из них мигала цифра, показывающая остаток кислорода в звене. Все показатели были ниже пяти процентов. Енк стиснул зубы. Граждане нижних звеньев уже испытывали сильнейшее кислородное голодание, слабые и старые скорее всего были уже мертвы.

Лицо седоволосой матери встало у него перед глазами. Он спешил.

Выделяя на мониторе одно за одним звено, он возобновил подачу кислорода в каждом. После чего несколько минут он просто стоял не шевелясь, наблюдая, как из ярко-багрового, умирающего цвета звенья обретают привычную прозрачность. Цифры по кислороду резко поползли вверх.

Он совершил несколько глубоких вздохов. Что делать дальше, он не знал. В первые в жизни у него не было плана, впервые в жизни он пошел на поводу у своих эмоций.

Енк наскоро прикинул, что весь мир Пацифы сейчас расколот на две части. И если он получит поддержку от тех, кого только что спас, то у него появлялся шанс выжить и донести до людей знания о Голубой планете.

Енк подошёл к экрану и стал искать средства связи с народом. Временами император выступал перед гражданами, а значит, был где-то портал связи.

Он коснулся точки на которой изображалась камера. Столешница развернулась и встала перед ним, как зеркало. Он увидел свое отражение до пояса. Он выглядел чудовищно изнемождённо. С обнаженным торсом, покрытый частично своей кровью, частично кровью императора, он стоял перед зеркалом, не понимая, что трансляция уже идет и показывают его по всем возможным источникам во всех звеньях сразу. Он молча смотрел в пустоту, ожидая, что на зеркальной поверхности вот-вот появится символ или подсказка, как начать трансляцию, но ее не было.

За заслонкой очень-очень глухо послышался возглас.

— Он вышел на все каналы!

Енка словно ударило током от осознания, что его уже видят все в течение нескольких минут.

Это была пытка, но ему нужно было что-то говорить. Он не начал с приветствия или улыбки. Держался в своей хмурой, серьезной манере.

— Я убил императора, — произнес он, показав окровавленный клинок Сюйци. Я убил его потому, что он хотел убить людей, среди которых я был рожден. Я нашел планету для переселения, полную кислорода и воды. Если вы последуете за мной, я приведу вас туда, где уже никто и никогда не сможет перекрыть вам кислород!

Енк опустил голову и очень долго молчал. План рождался на ходу. Он импровизировал.

Под его правой рукой было все высшее звено, и он в любой момент мог отключить подачу кислорода элите, и это была хорошая возможность шантажа.

Енк остановил трансляцию. Развернулся к генералам и стражам, смотрящем на него из-за зашитого поля и стал говорить:

— То, что я сейчас скажу, очень важно, — начал Енк. — От этого зависят жизни близких вам людей.

По ту сторону от защитного поля воцарилась тишина.

— Если вы не присягнете мне, я отключу подачу кислорода в высшее звено.

Генералы повержено опустили головы, догадавшись что этот раб хочет провозгласить себя императором.

Енк произнес:

— Дайте мне клятву, ту, которую вы давали императору. Призовите войско следовать за мной и поддерживать меня. Признайте меня новым императором, и я перевезу вас на планету, на которой можно продолжить жить.

— Не бывать рабу императором! Ты безумец! — с ненавистью закричал один из генералов.

— Да, безумец, — подтвердил Енк. — И моего безумия мне хватит, чтобы отключить вам кислород.

— Ты не понимаешь, что наделал, — укорил его другой генерал, не сводя глаз с мертвого тела императора.

— Я понимаю, — осознано произнес Енк. — Я убил нашего императора, императора, который без сожаления отправил на смерть половину своего народа.

— У тебя нет чести, у тебя нет совести! — продолжил обвинять генерал.

— Самое главное у меня нет еще и милосердия, так же как и у предыдущего императора! — перебил его Енк. — Я без сожаления отправлю всю заносчивую, бездушную элиту на смерть прямо сейчас.

По ту сторону защитного поля воцарилась гробовая тишина. Все молчали. Никто не решался упасть на колени перед рабом, но никто не решался более ему возражать. Этот сумасшедший маленький пациф не шутил, все это видели, и он один знал координаты спасительного мира. Енк занес руку над высшим звеном и спикировал ею вниз, показывая, что идет на отключение.

Один из генералов не выдержал и рухнул на колени, со словами «Будь ты проклят!».

Енк сохранил равнодушие:

— На колени — это правильно, но клятва звучит иначе! Когда будете давать ее, не забудьте, мое имя Енк Сус Сано.

Стража медленно стала опускаться на колени вслед за своим генералом. На колени стали опускаться и другие генералы, и Кюзиций. Дождавшись, чтобы на коленях стояли все, Енк снял с мертвого императора мантию и надел на себя. Сделав это, он очень тихо и спокойно произнес:

— Вы не понимаете, мне не нужна власть, я только лишь хочу спасти людей. Всех людей! Я делаю это, потому что знаю способ. Мне нужны полномочия императора, чтобы осуществить переселение. Я не враг вам. Приготовьтесь произносить клятву, — сказал он и включил трансляцию.

Енк направил экран так, что было видно и его, и стоящих на коленях генералов. Воины безропотно подчинялись генералам, и их поддержка стала бы гарантией успеха для него. Плюс, за ним бы точно встала армия из спасенных им людей.