– Приехали, выходить пора! – раздаётся сзади.

– Да я обратно поеду.

– Как знаете.

Подаю копейку с половиной.

Теперь смотрю на город. Кажется, всё на месте кроме новой биржи и элеватора. Да, и каланчи не видно. Модерновой ещё нет, а старая мелковата, чтобы с Волги быть заметной. Это если направо не смотреть, где давно уже от девяти этажей и выше. В будущем, конечно, времени. Буксир тащится медленно, по сторонам множество барж. Кажется, по ним всю Волгу перейти можно. Пристани вверх чуть ли не до горизонта. Одни баржи уходят, другие швартуются, третьи стоят на якоре, очереди ждут. Всё работает.

Схожу на берег. Начало второго, скоро Ника подойдёт, учить меня уму-разуму будет. Время созерцания, похоже, заканчивается.

– Ну и как в гимназии?

– Что ты как отец спрашиваешь?

– А что, тебя отец каждый день о гимназических подвигах допытывается? Как там по латыни, греческому, опять же закону божьему? И информатику, небось, не забывает. Чай, самый любимый твой предмет здесь. Звонит тебе оттуда, как же без контроля родительского, деньги на твой номер кладёт, непонятно, правда, по какому курсу (или автоплатёж для удобства?), а ты, естественно, всегда доступен. Мол, брюки наглажены, мундирчик чистенький, замечаний нет, в карцер не попадал ни разу и вообще через неделю на каникулы приеду, на дискотеке оттянусь…

– Миш, ты хохмишь или издеваешься?

– Уже в рифму начал? Ладно, не нервничай. Так, шутить пытаюсь. Что мне ещё остаётся делать? Между прочим, я вдвое старше тебя, больше чем на пятнадцать лет. Это или очень старший брат, или очень юный отец. Так что, почему и не спросить…

– Как это очень юный отец? Мне ведь сейчас почти пятнадцать. Что, уже пора?..

– Да успокойся ты. Не красней. Я видел, как ты бежал сюда, дышал как паровоз. Надо было тебя как-то успокоить, отвлечь. Вот сейчас всё в порядке. Рассказывай.

– О чём?

– Не об оценках же. Это потом как-нибудь.

– Да что гимназия! Я сегодня места себе не находил!

– Я так и думал.

– Почему?

– Я считал тебя умнее. Ты встречаешь утром человека из своего времени, весь на эмоциях начинаешь рассказывать ему свою историю, обрываешь на половине и убегаешь в гимназию. И я поверю, что ты мог от всего этого на полдня отключиться, сидеть себе на уроках и о них только думать?

– Действительно. А ты как?

– А что я? Съел несколько пирожков, побродил по берегу, перебрался за Волгу на пароме и сразу вернулся. Да, встретил какого-то деда, бывшего учителя словесности, он меня русской речи учил.

– А, знаю. Александр Павлович. Вижу его иногда. Но он на пенсию ещё до меня вышел, я у него не учился. И всё?

– А что ещё?

– Как что? Даже если за эти полдня ты понял, где находишься, и спокойно смотрел по сторонам, меня ты тоже вряд ли ждал просто так.

– А кто ты такой, чтобы я нервничал? Королева Елизавета?

– Миша, ты что, год здешний забыл? Мы не дома. В Англии правит Виктория. Помнишь, кино было? Только там она молодая…

Помню, конечно. И не только кино. Сказал так просто, мог хоть Джонни Деппа назвать, хоть Петра Первого. Но Ника ответил с ходу. Газеты читает?

– Да, ещё три года старушке царствовать. Извини, просто шутки отвлекают.

– Шутки отвлекают, проблемы остаются. Я же утром тебя вопросами закидал, и ты ни на один не ответил. Стоял передо мной как приготовишка, хотя дома было бы совершенно наоборот. Наверняка и ты весь день хотел отвлечься, да не получалось…

– Примерно так…

– Так что оба мы друг друга ждали. Значит, и быть нам вместе.

– Это я ещё утром понял. Братья из будущего – звучит?

– Да уж не отец и сын.

– Ладно, пошутил. Иногда нужно.

Мы замолкаем. Со стороны – стоят два приятеля, о чём-то спорят. Взяли паузу. То ли наговорились, то ли хотят продолжить разговор и уступают друг другу это право. Ника не выдерживает первый.

– Так что ты делать здесь будешь?

– А ты?

– А что я? Нормальный гимназист после уроков идёт домой и готовится на завтра. Через неделю каникулы, идут последние контрольные…

– Ты и в той жизни был такой правильный?

– Нет, конечно. Там комп со стрелялками, телик, друзей полно. Да ты и сам знаешь. Уроки разве что, как говорила мама, с большой ленью к вечеру.

– А тут что?

– С компом и теликом всё ясно. Друзей мало – всего одна гимназия в городе. Да и город-то всего ничего. Дискотека – и слова такого не знают. На Рождество бал мужской и женской гимназий под жутким контролем. Нашему классу на него разрешили пойти впервые, доросли, значит, поэтому перед балом все срочно учили танцы. Красивые, но какие-то против наших скучные. И всё. Остаётся быть таким правильным – книги читать да учиться. Да мне это просто интересно, будто я в игре какой. Ничего, на каникулы в деревню, там веселее.

– К Стёпке?

– Запомнил? К ним, я у них вроде сына.

– А как это получилось – от крестьянского сына до гимназиста? И без документов…

– Потом расскажу. Сейчас пойдём ко мне.

– Это куда?

– На Малую Казанскую около церкви, мне там комнатку снимают.

– И что?

– Попробую уговорить хозяйку приютить тебя на неделю до каникул, потом уедем в деревню, там можно наняться в работники на лето. Крыша над головой, да и заработаешь. А потом видно будет. Ты что-нибудь другое придумал?

Что я мог придумать?

Мы идём по набережной до Малой Казанской, потом сворачиваем влево и на середине квартала заходим во двор. От поворота замечаю Казанскую колокольню и принимаю её как-то сразу и совершенно без всякого удивления. Может, старые открытки подготовили? Интересно, когда вернусь домой и приду сюда, удивлюсь, что её нет, или тоже приму как должное? А вот дом, где мне предстоит провести ближайшие несколько дней, совершенно не помню. То ли его уже снесут, то ли просто внимания на него не обращал – небольшой, внешне ничем особо не примечательный и вообще не на виду.

Ника квартировал в среднем доме

Хозяйки нет дома, и Ника ведёт меня к себе наверх. Я далеко не баскетбольного роста, и то голова почти под потолок. Ника немного сутулится.

– После каникул будешь ходить по комнате согнувшись.

– Да уж. Я и так самый длинный в классе.

– Понятно, акселераты появятся лет через шестьдесят. В той жизни, полагаю, повыше тебя встречались, и даже не старшеклассники.

– На наших старшеклассников здесь бы как на инопланетян смотрели! В своём классе я стоял шестым на физкультуре, а первый на голову выше. Но у него уже усы заметные были, и в баскетбольный интернат осенью собирался. Представляю его здесь у нас на гимнастике…

Комната как комната. Кровать, стол, стул и вешалка. Приют этакого провинциального Родиона Романыча.

– А тебе внизу в чулане место найдётся, – предвосхищает мой вопрос Ника. – Сейчас обед принесу.

Минут десять я пытаюсь придумать, в каком качестве предстать перед хозяйкой. Ничего умнее роли какого-нибудь двоюродного брата из Питера по делам на неделю, а потом в деревню с племянником в голову не приходит.

Ника приносит разогретый суп и хлеб. Съедаем быстро. Можно и отдохнуть.

– Так каким же был путь от крестьянского сына из космического века до гимназиста в российской провинции?

– Всё просто. Сканируются нормальные документы, вбивается новая фамилия – и на принтер.

– Это понятно. Комп у Стёпки в чулане оказался – он там в сети зависает, чтобы родителям в горнице не мешать, сканер у батюшки, который его на исповеди использует, в храме на часок позаимствовали. А принтер вообще в каждой избе ещё со времён Петра Великого по его указу в целях просвещения есть. Вот только ты говорил, что у них электричества нет. Нестыковочка получается. Или здесь велодинамо крутят?