Ещё Шмель сказал, что те, кто получает хорошие оценки, всегда тянут руку на уроке. Они договорились, что Молчун на следующий день тоже попытается вызваться добровольцем. Володя раньше никогда не тянул руку, но уговор есть уговор. Понимая, что ему предстоит в школе, Молчун так и не смог заснуть.

А сейчас учительница написала на доске один из примеров, который они решали вчера для тренировки. Пример был в два действия. Вова решил его в уме, проверил. Вроде просто. Учительница посмотрела на класс и спросила, нет ли желающих выйти к доске. Поднялись две руки – обе девчонок – отличниц, которые всё время их поднимали.

– Я знаю, что вы знаете. Других желающих нет? – ироническим тоном ответила учительница.

Володя, пересилив страх, поднял руку. Весь класс молча уставился на него.

– Веснин, что случилось? Тебе в туалет надо?

Почти все девочки в классе засмеялись.

– Татьяна Владимировна, я могу решить.

– Ну выходи.

Он вышел и сразу написал ответ.

– Тебе, наверное, кто – то подсказал?

– Нет.

– Почему тогда решение не пишешь?

Он молча написал решение.

– Не верю. Тебе кто – то подсказал.

– Нет, я сам.

– Врёшь. Реши вот этот – она написала ещё один пример, похожий.

Володя так же молча расписал решение.

– Что-ж, садись, четыре!

Полковник со связанными руками сел на стул напротив.

Коля глянул на него. Пальцы в крови, руки трясутся. В глаза не смотрит. Сломлен?

– Как вы себя чувствуете?

– Паршиво.

– В машине есть аптечка. Могу принести анальгин.

– Оставь для раненого. Я потерплю. – он поднял взгляд на Быка и добавил – я знал, что рано или поздно мы ошибёмся.

– Откуда вам было знать, что Молчун выкинет такое? Это невозможно спланировать. – пожал плечам Бык.

– Спланировать? Я не про это. Я ведь знал, что вы вместе учились. Думал, он завалит тебя, как и остальных. Может, даже с большим удовольствием завалит. Старый дурак… Если Веснин пошёл на такое ради тебя – значит, тебя точно не следовало убивать.

– Остальных, значит, следовало?

– Надеюсь, что да. Но теперь сомневаюсь.

– Полковник, у вас есть шанс помочь себе и своим людям.

– Как?

– Мы не хотим никого убивать. Всё, что мне нужно – ответы от Синицына. А получить их можно, только поговорив в приватной обстановке. Здесь. Вы встречались с ним и знаете, как его охраняют. И он вам доверяет.

– Что вы от меня хотите?

– Помогите его похитить. Как бы ни сложился наш разговор – после него я отпущу всех. Даю слово.

Слепой случай помог Быку избежать смерти. Он осознал, насколько случайно это произошло. Они могли рассориться ещё в детстве, и Вовчик даже не узнал бы его сейчас. Или всё не случайно?

«Саня. Как всегда, Саня».

1992 год

После трёх дней учёбы, его друзья наконец – то вышли гулять. Он сразу заметил, что Молчун в хорошем настроении.

– Ну что, ты теперь тоже Архимед?

– Мне только четвёрки ставят, но я всё равно рад! Это же лучше, чем двойки получать.

Бык поздоровался с Лёхой, который шёл на тренировку со спортивной сумкой. Лёха записался в секцию бокса в начале осени. Все они хотели ходить с ним, но туда брали детей не младше десяти лет. Из-за тренировок он бывал с ними реже, но компания от этого становилась только крепче. Он постоянно рассказывал им, что делает на боксе, и они мечтали, как все вместе будут ходить туда через три года. Папа Коли, когда видел их играющими вместе, всегда подходил и здоровался. И часто отводил в сторону Алексея ненадолго. О чём они говорят, Бык не знал. Он пытался спросить у друга, но тот всё время уходил от ответа. А потом Бык привык и больше не поднимал эту тему.

В семье у Коли всё постоянно менялось – папа поменял Волгу на Мерседес, который теперь обсуждал весь двор. Папа и работу поменял. Он сказал, что теперь больше не полковник КГБ, а председатель правления какого – то завода и ещё какой – то фирмы, названия которых Коля не запомнил. Ещё мама была беременна. Коля заметил, что некоторые соседи, в том числе и родители Молчуна, смотрят на его папу с какой – то злобой, или завистью. Он ещё не до конца понимал, почему. Как назло, папа собирался ещё и нанять себе охрану. Бык был уверен, что все дворовые ещё больше на него ополчатся из-за этого.

Да, его беспокоило это отношение взрослых, но не сильно – с друзьями он по-прежнему чувствовал себя комфортно и дома всё было в порядке. А остальное – всем не угодишь! Эту фразу часто любил повторять его папа.

– Мама говорит, что твой отец теперь коммерсант! – сказал Шмель.

– Как это? – спросил Коля.

– Это когда занимаешься всяким бизнесом и ездишь на иномарках, и ты очень богатый.

– Понятно. Мой папа, что, богатый?

– Все коммерсанты козлы. И их всех нужно расстрелять, как при Сталине! Так мой папа говорит. – неожиданно сказал Молчун.

– Сам ты козёл! – разозлился Бык.

Оба вскочили с лавки и встали друг напротив друга. Красные от злости и готовые к драке. Коля чувствовал такую злость и обиду в первый раз. Он никак не ожидал услышать подобное от своего друга.

– Эй, стойте! Не деритесь! – Шмель встал посреди друзей и прокричал это с такой искренностью, на которую способны только дети. В его глазах стояли слёзы, а Бык вдруг почувствовал себя неловко. И ему стало стыдно за то, что вмиг они с Молчуном стали чуть ли не смертельными врагами. И Молчун тоже как-то стушевался.

– Да, наверное, нужно подумать… – глядя в пол, проговорил Коля.

– Почему твой папа так не любит коммерсантов? – спросил Шмель у Молчуна.

– Он говорит, что это они союз развалили. И что это из-за них сейчас цены семизначные! И работы нигде нет!

После некоторой паузы Шмель обратился к нему:

– Твой папа союз разваливал?

– Не знаю…

– А про цены что-нибудь знаешь?

– Тоже не знаю…

– Ты можешь спросить у него?

– Могу…

– Давайте так – Коля спросит у папы про всё это, и мы потом решим, кто прав. А пока – мир!

Все пожали друг другу руки и разошлись по домам, а поздно вечером, когда папа сидел один на кухне и курил, Коля решительно набрал воздуха в грудь и спросил:

– Папа, а это ты вместе с остальными коммерсантами союз развалил?

Папа негромко рассмеялся и сказал:

– Чувствую чужое влияние… ты где такого нахватался, сынок?

– Так во дворе про всех коммерсантов говорят! А ещё говорят, что ты тоже коммерсант!

– Хм…ну одно я тебе могу сказать точно – лично я союз не разваливал!

– Кто тогда?

– Сложно сказать… в какой-то момент мы прошли точку невозврата… только в какой именно? Горбачёв, конечно, внёс свою лепту. Но не он один.

– И почему ты сейчас коммерсант?

– Понимаешь, сын, сейчас союза больше нет. И каждый заново должен искать своё место в этой жизни. И так уж получается, что лучше всего сейчас живётся тем, кто строит бизнес. Мы собрались со всеми моими старыми коллегами и решили так. Время такое. Пока есть возможность – нужно забирать. А то другие заберут. А кто эти другие и как они будут с нами обращаться – неизвестно. Так что лучше мы заберём…

– Что заберёте? У кого?

– Да всякое, сын. Заводы, шахты, предприятия…

– У кого?

– В том и дело, что ни у кого. Сейчас это ничьё по сути. Подрастешь – поймёшь.

– А цены почему такие высокие? Это вы так сделали?

– Цены? Да рубль никому не нужен, вот и высокие цены. А что тебе цены? У нас же всё есть вроде…

– Ну, это не ты их так?

– Нет, сынок, не я… – опять засмеялся папа. – Знаешь, если бы я знал, как сделать, чтобы все вокруг были счастливы, я бы сделал. Но я не знаю. Да и никто не знает…

Они решились на вылазку.

Пришлось привязать каждого из его группы и вставить кляп. Им всем было страшно оставлять людей связанными по рукам и ногам, да ещё и с кляпом, на неопределённое время. Если кому-то из пленных станет плохо – никто не сможет помочь. Да ещё и этот раненый. Он вообще мог умереть. Но другого способа придумать не смогли, и решили рискнуть.