– Как посланник Нефритового нашего Государя, да простирается его всеведение на царства подземное, земное и небесное, имеющий поручение присутствовать на первом испытании для женихов Лепестка Персика, девы звёздной красы, объявляю победителем претендента Сама! Он собственноручно похитил меня, как было задано великим мудрецом Дай У Ма, оставив тем самым незабываемые впечатления не только о сём предивном граде, но и о своей смекалке и ловкости!

Чи Хай, расположившийся на крылечке по правую руку от духа, степенно поклонился публике.

– А теперь, дабы напомнить всем присутствующим о следующем задании и избежать расхождения толкований, призываю премудрого Дая огласить его во всеуслышание. Сам же я, с благодарностью к хозяевам за гостеприимство, щедрость и доброту, удаляюсь, ибо чувствую, что время моё тут истекло подобно песку в настольных часах, и иные, не менее важные дела ожидают меня.

– Как говорят, провожая почётного гостя в Лукоморье, пусть дорога ваша будет выстлана белой шёлковой скатертью! – важно ответствовал толмач, и не успел Иванушка прыснуть, а Сенька записать еще одно очко на счёт боярыни Серапеи, как место, занимаемое духом, опустело.

– Кхм… – откашлялся О, не сводя взгляда со следов, оставленных дракончиками Гоу Мана в просыпанном кем-то на мрамор песке. Похоже было, что к внезапно появляющимся и не менее внезапно исчезающим гостям он привыкал с трудом. – Скатертью. Белой и шёлковой. Кхм. Значит, так. Как посоветовал учёный помощник властителя Востока, давайте перейдём к оглашению задания.

Дай У Ма, напротив, очень быстро свыкшийся со своим новым положением, сделал шаг вперёд.

– Следующей задачей для сих доблестных мужей будет отыскание царь-девицы, сиречь юной Лепестка Персика, чья красота…

Серафима свела брови над переносицей, вспоминая подробности их плана. Дать О Ля Ля немного времени на то, чтобы спрятаться – естественно, в оговорённом месте. Объявить поиск. Блокировать все попытки Ка приблизиться к этому месту, где после демонстрации усилий по отысканию предмета своих матримониальных желаний в течении получаса Сам ее найдёт. А потом можно будет поразмыслить о треть…

– …пропала!.. – голос О Чу Мей, мелодичный, как пение чайки с ангиной, вырвал царевну из раздумья.

Пропала? Кто пропала? Зачем? Лепесток? Куда пропала? Кто ей разрешил пропадать раньше времени? Что за вотвоясьская народная самодеятельность!

– Куда?! Кто?! В каком смысле?! – посыпались вопросы со всех сторон, и тётка Чу Мей со стенанием опустилась на тёплый мрамор крыльца у ног старшей сестры – Ду Вань:

– Наша плем…

– Пленительная Лепешток Перщика! – успела перебить ее сестра.

Младшая закивала и продолжила, заламывая руки:

– Да! Племительная! Лепешток Перщи… Персика! Она пропала из своих покоев! Мы с моей возлюбленной сестрой Ду Вань решили нанести ей визит, дабы проведать, и обнаружили, что комнаты ее тихи и пусты, и лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и песок!

– Где она?! – вскричал Чи Хай, сжимая кулаки.

– Пропала. Што непонятного?

– Может, она просто вышла? – нахмурился управитель.

– Нет, о милый брат наш! – воскликнула дама Чу Мей. – Мы обыскали дворец от подвалов до чердака, но ни следа О…

– О, ни шледа не нашли мы! – изящно и почти незаметно старуха О пнула сестру в бок.

– О.

Площадь вскипела, перекрывая взволнованным гулом голоса людей на крыльце. Сенька буравящим взором уставилась на Ка Бэ Даня, но тот, кажется, был огорошен не меньше остальных.

– Что значит – ни следа не нашли?! – гневно вопрошал он, обращаясь то к своим придворным, то к чужим. – Как тогда я ее искать буду?!

Советник и начштаба яростно принялись что-то нашёптывать ему в оба уха, военачальник кипел и плевался кипятком, но мысли царевны крутились вокруг слов младшей дуэньи, хоть она и не понимала, что в них показалось ей важным.

"Лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и песок… лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и песок… лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и…"

Взгляд ее упал на песок на крыльце с полустёртыми в растерянной толчее следами Гоу Мана.

Песок.

Вчера, когда они крали духа, песка на крыльце не было. И вообще – откуда в центре города, пусть даже такого запущенного, как Синь Пень, песок? И тем более в покоях дочери управителя?

Версия, одна, но чрезвычайно неприятная во всех отношениях, появилась и застряла в мозгу, отрезав пути к наступлению всем остальным, реши они заявиться. Но они не заявлялись, понимая полную бесперспективность своего визита.

– Кажется, я знаю, кто похитил Лепестка…

Неладное Серафима и компания почувствовали, когда одновременно со всех сторон придорожные кусты затрещали и закачались, точно пробиралось сквозь них стадо пьяных медведей. Но не успели лукоморцы и Чи Хай предположить, какого рода неладности их ожидают, как на тракт выехало десятков несколько гвардейцев военачальника Ка во главе с ним самим.

– Стой! – неприятно оскалился он, картинно вынимая из ножен меч. Тыкательно-кромсательное оружие в руках его солдат было обнажено еще на подходе.

– Стою, хоть дой, – невозмутимо процитировал Сам тётю Лиду Фигуру, останавливая коня.

– Э-э… – ответствовал Ка, ожидавший любого ответа, кроме такого.

– Если вы уже всё сказали, что хотели, разрешите, мы проедем дальше, – вежливо проговорил Иван, еще в городе незаметно[236] влившийся с Агафоном в ряды группы поддержки Чи Хая.

– "Э, нет!" хотел сказать его высокопревосходительство! – высунулся из-за плеча По Бе Дю старший советник Хо.

– Сдохнуть мне на этом месте, если вы с него сдвинетесь! – начштаба выразил доктрину командира более доступно для понимания и демонстративно взмахнул длинным кривым мечом.

– Не вижу проблемы, – зловеще прищурился чародей. Над пальцами его закружили, вспыхивая лиловыми цукатами, лимонные пирожные – несомненно, наступательного действия, хотя тут же последовавший приглушённый стон мага заставил Сеньку в этом слегка усомниться.

– Что за полоумный постряпун посмел тут разинуть… – презрительно фыркнул – но не дофыркал – По Бе Дю. Мановение руки, глухой вскрик…

Кричать звонко из-под сверхзвукового торта с кремом, прилетевшего вишенкой точно в нос начштабу и сбросившего с коня, было сложновато. Еще один пасс – и у виска По в булыжники врезалась, осыпав осколками, сахарная голова.

Вотвоясьцы, озадаченно раздумывавшие, начало ли это боевых действий или ритуальное приглашение на чай, принятое у северных фениксов, уставились в поисках своего мнения на воеводу. Ни секунды не раздумывавший конь начштаба под завистливые взгляды коллег принялся хрумкать сахарок.

– Да я… Да мы… Да вы… Вы сейчас ответите за всё! – нашёл наконец-то нужные слова Ка Бэ Дань, и его засадный отряд, получив наконец-то руководство к действию, ощетинился сталью и шагнул вперёд – не слишком проворно, но решительно.

Иссиня-чёрный меч Ивана, вылетев из ножен с шёлковым шелестом, развалил пополам валун на обочине. Смуглое Кабэданево воинство стало на три оттенка бледнее и шагов на столько же дальше, но не побежало.

"Элита", – вздохнула царевна, обнажая оба меча и посылая вперёд своего гранитного скакуна.

– Погодите, погодите! – Хо Люй, торопливо дооблизнув с пальцев разбрызгавшийся крем, вскинул ладони. – О грозные фениксы Севера, охладите на миг свои пылающие сердца! Послушайте легкомысленные слова недостойного шептуна, удостоенного головокружительной чести советовать наипобедоноснейшему из воинов современности!

Резня откладывалась?

– Валяй, – милостиво разрешила ее высочество. – Только быстро. У нас дела.

– Я и сам могу говорить свои слова за себя! – начал было Ка, но старший советник опередил его в быстроте и громкости:

– Все мы с восхищением узрели плоды вашей хитроумной победы в первом состязании претендентов на руку и сердце неборождённой Лепестка Персика, хоть и оставило сие происшествие в наших душах разлад и горечь! Ведь шаг к желанному призу для вас означал шаг от него же для его высокопревосходительства! И теперь мы предлагаем… нет, вежливо, но энергично настаиваем! – чтобы по закону справедливости первая попытка в этом испытании принадлежала нам! И кроме того, сие исключительно в ваших собственных интересах!