— Сегодня утром мне не спалось, господин, — виновато произнес Аэнель, накручивая на палец прядь переливающихся бронзой волос, хаотично разбросанных по плечам. — И я решил накинуть тунику и прогуляться… развеяться… По дороге к Эбон Стадмонту.

Алианоре несколько раз кивнул и добавил:

— Я как раз шёл со стоянки к повороту на западный полуостров…

— Ты проскользнул мимо стражей поместья, — резким тоном перебила рассказ Феранви. Она обращалась к Аэнелю. — С помощью зачарованного плаща?

— Нет, с помощью собственной ловкости и сноровки! — почти честно возразил он. Не хватало ещё, чтобы у него забрали плащ!

— Стало быть, я настаиваю, господин Синер, чтобы твои стражи были уволены, а их место заняли Защитники!

Хозяин поместья покачал головой.

— Ты же знаешь, Феранви. Это мой личный персонал, и он не может быть уволен. Лучше возьми на себя их переподготовку. Да, это было бы полезно, а то ребята и впрямь расслабились.

— Я организую это, — генеральша поклонилась, и кивнула Алианоре, чтобы продолжал говорить — она хорошо знала свои права и правила очерёдности в беседе.

Лилати прислонился к фонарному столбу, и наблюдал происходящее, не встревая.

— Так вот, — Алианоре уверенно выпрямил спину, в голове лихорадочно прикидывая, что же говорить дальше.

Тут из рощи показалась Нетиль с её ребятами.

— Господин Синер, генерал Феранви, — капитанша встала по стойке смирно и отдала честь. — Мы прочесали Нира Мору, но не нашли беглеца. Я думаю, он давно телепортировался подальше отсюда. Практически никаких следов он не оставил, кроме этого, — Нетиль передала генеральше поясную перевязь с двумя кинжалами и сложенный вдвое кожаный нагрудник. — Возможно, это принадлежало ему. Понятия не имею, зачем надо было бросать оружие перед побегом, кто знает… — капитанша мельком взглянула на Алианоре, и ему это сразу не понравилось.

— Отнеси это в приемную и жди меня. Мы тщательно осмотрим улику и решим, что с ней делать…

— Есть, — Нетиль жестом приказала отряду построиться и ждать до её возвращения.

«Нагрудник, — думал Алианоре. — Нельзя было его бросать!..» Такой размер, как у него, носить могут разве что дети, а много ли тут детей, разодетых под ассасинов? К тому же, набедренники и наручи, которые одеты на нем, сделаны из той же кожи… Алианоре почувствовал, как холодок пробегает у него по спине.

— Что произошло?.. — изумился Аэнель. — Непривычно суетно сегодня в нашем краю.

Судя по выражению лица Синера, его тоже интересовал ответ на этот вопрос.

— Потом узнаешь, — отрезала Феранви и деловито повернулась к помещику. — Я займусь изучением находки, если нет иных указаний, а затем оформлю для вас доклад о том, что случилось на дороге к западному побережью…

Помещик кивнул в легкой растерянности, затем повернулся к Аэнелю.

— Какая удача, что сегодня ты решил прогуляться на восток, а не на запад! Как ты сам понимаешь, я вынужден запретить все твои спонтанные путешествия, пока Феранви не урегулирует ситуацию…Я уверен, она справится. Что же собрался делать твой друг?..

— Я не знаю… — абсолютно честно ответил Алианоре, опустив голову. — Мне некуда идти…

— Господин, — Аэнель взял помещика за руку. — Можно он останется пожить в Синерине? Мне страшно отпускать его теперь… Как бы он ни стеснялся это признать, ему правда нужна помощь.

Алианоре обнял себя руками и поджал губы, демонстрируя обиду на свою нелегкую судьбу.

— Разумеется! — воскликнул Синер, и Алианоре резко поднял голову.

— Правда?.. И что я буду вам должен?

Землевладелец отмахнулся.

— У нас всё есть. Будешь делать, что умеешь — у нас все так живут. Здесь не постоялый двор, я никогда не взимал платы с путников, и тем более, никогда не отказывал неокрепшим, юным мерам, попавшим в беду. Сейчас неспокойные времена…а здесь ты найдёшь приют и тихую гавань.

— Я не знаю, как благодарить вас, керум!..

— Простого «спасибо» достаточно, — мужчина тепло улыбнулся. — Отрадно знать, что я как могу помогаю глубоко несчастной по моему мнению, брошенной молодежи выживать в эти сумасшедшие дни. Вещей у тебя, как видно, и впрямь не много, ты можешь расположиться в общем доме, там как раз две комнаты свободны. Выбирай любую.

Алианоре подумал, что если тут нет подвоха, то перед ним стоит безумец — ибо только безумцы бывают идеалистами и меценатами.

Аэнель сиял от радости — ему не пришлось никого уговаривать и повторять дурацкую историю дважды! Как хорошо, что Синер слеп и глух, и живёт в своём идеальном мире, где его очаровательный наложник никогда ему не врёт, а все проблемы решаются щелчком пальцев и доброй улыбкой.

Как неудобно, однако, что Феранви не такая. И это Алианоре приметил сразу. Ещё и эта капитанша Нетиль — явно ушлая штучка, таких бывалый подпольщик чует за милю. И у них в руках — его вещи!

Парнишка всеми силами старался не выдавать излишнего беспокойства, но, похоже, ему не слишком это удавалось. Когда Синер мягко подтолкнул его за плечо, он вздрогнул.

— Не надо так нервничать, друг мой! Если хочешь, я сам познакомлю тебя с моими скромными владениями…

— Не стоит, я думаю, мы справимся с этим, господин! — улыбнулся Аэнель. — А потом я присоединюсь к тебе за обедом. А после обеда мы могли бы провести немного времени наедине…

— Рад это слышать. В таком случае, не опаздывай. А ты, Алианоре Ирне, располагайся с комфортом.

Лилати грустным взглядом проводил парочку в сопровождении хозяина поместья. Когда-то и к нему Синер был так же добр, но теперь он уже не чувствовал такой огромной благодарности… Думая лишь о новом «старом друге» Аэнеля, Лилати приступил к выравниванию земли под посадки вокруг тренировочной зоны. Между сдерживанием привычной обиды и проклятиями в адрес Гильдии Защитников, Лилати боролся с самой настоящей ревностью, какой ни разу ещё не испытывал. Конечно, бывало, что он ревновал Аэнеля к Феранви, и даже к Синеру, но ещё никогда — к своему сверстнику. Это ощущалось совсем по-другому.

…

— А я тебе говорила, ты ему не нужен, — отрезала Ариана, когда Лилати не сдержался и излил ей свои чувства насчёт нового жителя Синерина, и как всегда, конечно же, пожалел об этом.

— Теперь понятно, почему. Этот Алианоре Ирне — красавчик и блондин. Так и знал, что ему нравятся блондины… Интересно, сколько они уже вместе…

— Хм, может, они даже любовники? — Ариана встала в учительскую позу. — А знаешь, что это означает? Если наложник находит себе любовника на стороне — то он не наложник, а простая шлюха! Таких обычно выставляют за дверь с позором!

— Не говори так! Ты ничего не знаешь! — Лилати вскочил со своего места.

— Я просто предполагаю… А будь у меня доказательства, я бы тут же рассказала Синеру, уж не сомневайся. Учитывая, как часто любимчик водит нашего наивного господина за нос, я ничему не удивлюсь! Давно пора бы проучить его.

— Не вздумай делать ему что-то плохое!

— За то, как он тебя расстраивает, будь моя воля, я давно оторвала бы ему голову… — то, с какими серьезными интонациями Ариана это произнесла, заставило Лилати поежиться.

Опять, опять он чувствует себя жалким, ни на что не годным слабаком, не способным хоть на какую-то конкуренцию с кем бы то ни было. Это чувство не давало жить, и стремление Арианы доказать, что он не нужен никому, кроме неё, делало ещё больнее.

…

Назвать владения Синера «скромными» у Алианоре язык не повернулся бы. Конечно, если сравнивать с Алинором… Но когда речь идёт о частном поместье, обычно представляется уютный двухэтажный домик с остроконечной крышей, садом с беседкой, приветливой хаджиткой у двери и ворчливым босмером-водоносом, а не высоченная башня замкового типа, с садами в треть Нира Моры размером, рядами пристроек и десятком прислужников самых разных народов и возрастов. Здесь купальня была не меньше того пруда, в котором Алианоре последний раз мылся, а фонтанов было ровно столько же, сколько на центральной площади столицы. Интересно, таков и был замысел?