Он понял, что стоит в нескольких шагах от вершины холма, побежал вперед, подхватил упавшее копье и вдруг осознал, что ему оторвало кисть левой руки. И большую часть предплечья. Оторвало напрочь.

Он попытался справиться с ужасом. Ужас был везде. Громадный дракон. Рука.

Сверху он все увидел.

Под ним корчилась огромная армия, все еще во много раз превышавшая числом его собственную. Она уже почти добралась до верха, но дракон убил больше своих беззащитных солдат, чем людей противника. В войске Габриэля виднелись островки герметической защиты. Сказочный Рыцарь, герцогиня Моган, Гармодий, лорд Ереван, Морган Мортирмир и сам Красный Рыцарь успели прикрыть тех, кто стоял поблизости.

– Господи, – вслух сказал Габриэль.

Пока он говорил, в дракона ударил сгусток синего огня. Тварь бросилась на юг.

К Мэг. Габриэль знал, что она сделала, догадывался о неизбежном исходе и стоял, будто прикованный к земле, большую часть минуты. Все это время Мэг одна держалась против бога. Габриэль смотрел, как дергается дракон, как горит огонь, видел каждый взмах огромных крыльев и понимал, что он еще до нее не добрался.

А потом он очнулся – ему следовало использовать дарованное ею время, иначе все будет зря.

– Ко мне! – закричал он. – Ганфрой!

Ганфрой лежал на камнях, как сломанная кукла. Помятая труба осталась под его телом.

Габриэль поднял свой рог из слоновой кости и дунул в него.

Они пришли.

Пришел Данвед со сломанным мечом в руке. Наклонился и взял каменный боевой молот из рук мертвого демона. Пришел Бертран со штандартом, а за ним Фрэнсис Эткорт и Филип де Бозе. Пришел Калли, и Тоби поднялся с камня, и Злой Кот, и Диккон с пустыми глазами – он любил Нелл и знал, где лежало ее тело, – и Рикар Ланторн, брат которого сгорел в нескольких шагах от него, и Фларч, и Адриан Голдсмит, и даже Никомед – все пришли и выстроились в боевом порядке. Пажи вели коней.

Слева сэр Майкл указывал куда-то вниз. Справа стоял сэр Милус, который потерял половину своих людей в один миг. Белый отряд застыл, ошеломленный.

Милус подошел к обгоревшим трупам и увидел древко, на котором висело старое знамя святой Екатерины. Оно осталось цело каким-то чудом, по милости заклинания или древних рун. Когда Милус поднял его вверх, серый пепел слетел и шелковое знамя взметнулось языком пламени.

Люди негромко закричали. Не слишком радостно, но в таких обстоятельствах…

Габриэль побежал вперед, стараясь забыть о левой руке. Она не болела, и крови почти не было. Пока.

Он повернулся, поднял копье и, держа его одной рукой, указал на врага вниз:

– Ну же! Шип с нами не справился, дракон нас не убил! И теперь мы победим.

Он не стал ждать, пока враг поднимется на холм, не стал следить за исходом схватки драконов. Войско и его союзники бросились вниз, в бой, осененные крылами смерти. Увидев их, монстры дрогнули.

Хартмут не мог отвести глаз от двух драконов.

Появление огромного чудовища должно было закончить битву, не могло не закончить. Но сейчас, сейчас, когда его враг спускался с холма навстречу его копейщикам, Хартмут видел, насколько черный дракон опустошил их ряды. Украв их плоть, он полностью уничтожил авангард, который должен был стоять слева, пламя пожрало демонов справа и сотни других созданий.

Тысячи боглинов застряли в жестокой бессмысленной стычке на гребне холма далеко справа, а на самом крутом и каменистом участке склона втянули в ближний бой огромных медведей и каменных троллей.

Слева от него ирки врага взяли вершину, а стрелы пришедших из-за Стены, летевшие из-за их спин, бессильно падали среди людей Хартмута.

Вопреки всему, исход битвы был до сих пор неясен. Его люди, свежие и бодрые, стояли в боевом порядке.

– Наверх! – крикнул Хартмут. – Атакуйте их!

Бриганы опустили наконечники копий и медленно двинулись вверх по склону. Матросы выпустили тучу арбалетных болтов.

Ему противостояли люди. Он видел их. Хорошие доспехи, хорошие мечи. Хартмут усмехнулся. Он не боялся людей. Вытащил меч. Клинок вспыхнул огнем, и его люди радостно закричали. Сэр Кристан указал на пылающий меч и выкрикнул что-то. Сэр Луи выстроил своих конных рыцарей так, чтобы прикрыть открытую площадку слева от пришедших из-за Стены.

Хартмут подумал, что уже победил.

Слева от него вражеский отряд пришедших из-за Стены бросился вперед. Они обходили его с фланга – на мгновение Хартмут даже удивился – и рисковали попасть под копыта кавалерии сэра Луи. Матросы успели еще раз выстрелить в людей в доспехах, но заплатили за это страшную цену – лучники косили их одного за другим.

Хартмут нахмурился, темнея лицом. Битвы было уже не избежать. За дикарями виднелось знамя в сине-желтую клетку. Окситанцы. И еще одно знамя, неизвестное ему. И еще. Отряд конных рыцарей подходил к Хартмуту, легко проезжая по редкому лесу за строем пришедших из-за Стены. Их возглавлял принц Окситанский.

Хартмут выругался и повел своих людей навстречу отряду.

По хитроумному плану Красного Рыцаря ополченцев из северного Брогата, а тем более – королевской гвардии должно было хватить, чтобы удерживать вершину и перекрыть дорогу. Но он не мог предугадать ни жуткого драконьего пламени, ни бесчисленных боглинских легионов. Когда северную стену сдали, когда столбы трещали в пламени, а люди умирали, обгорев до мяса, Ребекка Альмспенд и Дезидерата три долгие минуты стояли посреди лагеря спина к спине и убивали всех, кого видели перед собой, направляя силу такими способами, каких они еще никогда не пробовали. Сила Ребекки Альмспенд была силой ученого, а сила королевы – силой любви. До этого дня.

Дезидерата швырялась силой, вслух молясь о лучике солнца, и в ужасе смотрела, как воплотившийся Эш затмевает свет. Он сцепился в смертельном объятии со своим соперником, и Дезидерата успела пустить в него золотую стрелу, пробившую ему шкуру, и снова вернулась к волнам боглинов у себя под ногами. Мастодонт, сверкая красными бивнями, крушил людей и палатки, а за ним хейстенохи топтали и убегавших, и стоявших на месте с равным рвением. Баргасты кидались сверху на любую дичь, которая им нравилась.

Бланш Голд, стоя с коротким мечом над кроваткой маленького короля, смотрела, как рушатся ее надежды. Она не умела бороться с драконами и не имела силы, чтобы поделиться со своей королевой. Поэтому она охраняла кормилицу и младенца, а когда северная стена пала и пришли твари, она стала их убивать.

И снова ее спас Павало Пайам. Как и раньше, он появился до того, как она выбилась из сил. Она уже убила двух боглинов, а один вцепился в ее левое бедро. Павало пропорол стену палатки одним легким четким движением, которое она хорошо помнила. Чтобы его увидеть, стоило вытерпеть эту боль. Твари умерли на месте. Он убил всех, не обращая внимания на крики кормилицы, кивнул Бланш и прошел сквозь заднюю стену.

Мгновение Бланш стояла и дрожала, потом поняла, что ее кровь капает на королевскую постель, и решила что-то предпринять.

Когда она прижала к ране запасную рубашку, Бланш услышала крик. Казалось, кричало десять тысяч человек разом.

Сэр Джон Крейфорд увидел, что северная стена пала, и выругался. В основном он ругал некого высокомерного молодого человека, который только вчера знал все ответы. А еще он костерил собственные инстинкты. Дракон оказался таким огромным, что все приготовления потеряли смысл.

У сэра Джона были свои рыцари. Горстка. И морейская кавалерия, потерпевшая страшное поражение несколько дней назад. Сэр Георгий Комнин. Сэр Кристос.

– Я должен попытаться спасти королеву, – сказал сэр Джон сэру Кристосу.

Сэр Кристос видел нападение, и битву, и хаос, царивший в лагере. Тысяча крестьян погибла за секунду. Он покосился на сэра Алкея, который уже пережил подобное в Альбинкирке. И на сэра Георгия, который столкнулся с этим в Дормлингской гостинице.

Сэр Алкей переглянулся с сэром Джоном. Оба они понимали одно.