– Зачем они нам? Мы и так все подписали, – он отошел к окну.

– Да, я знаю, иначе мы бы с вами не разговаривали сейчас. Там есть пункты, интересные вам. И я не хотел бы на протяжении недели отвечать на вопросы, ответы на которые вы можете найти в договоре.

– Это какие, например?

– Ну, из-за каких проступков вы можете лишиться вашего исследования и быть отлучены от НИКа, – Александр улыбнулся и ушел.

Леонид взял увесистую папку и пробежался глазами по содержанию.

– Да тут целая глава посвящена тому, из-за чего нас могут отлучить. Они даже с названием не стали возиться, так и написали – «отлучение». Почему у меня ощущение, что мы вступили в какую-то секту? Только вместо слов «брат» будет «коллега», – он сел и открыл главу.

– Возможно, ты в чем-то прав, – профессор был готов к тому, что их обманут и заставят жить по чужим правилам, он не стал брать свой экземпляр, доверясь Леониду. – Да, и вы бы больше так не шутили.

– Ничего с ним не случится. Он всего лишь управляющий, а говорит так, словно центр вселенной, – ответил тот, не отводя глаз от страницы.

– Вы заметили, что ему доставляет удовольствие притеснять нас и сообщать новости, заведомо нас не устраиваемые.

– Да, да, заметил. И поэтому я с удовольствием усложнил бы ему жизнь еще раз хотя бы на йоту, – в этот раз Леонид поднял глаза и улыбнулся. – Знаете, а мы по ходу точно «попали», ведь нам запрещено все, что позволено свободному человеку. В чем смысл зарплаты, если тебе запрещено покидать центр? Мы просто подписали, что согласны на добровольное заключение у них, да еще никаких связей с внешним миром. Ну, а как же простые человеческие потребности? Например, сбросить стресс, – он расплылся в улыбке.

Слова молодого человека смутили профессора. Леонид периодически удивлял и смущал своей простотой.

– Я не пойму – вас огорчает или радует вся эта ситуация?

– Знаете, правила созданы, чтобы их нарушать. Ну, а если станет скучно, меня этот свод лагерных законов не удержит, – он снова расплылся в улыбке.

Их разговор прервал Федор:

– Ну что, заучки, поехали? Вещички ваши грузить? – позвав их, он вышел.

– Одно ясно, охрана умом не блещет, – забирая договора, сказал Леонид.

– Я бы на это и не надеялся.

Они вышли на улицу, там их ждали две легковые машины. Рабочие завершили погрузку и собирались отъезжать.

– И никакого хлама. Такой, вроде, был приказ, – поднял руки, показывая кавычки. – Для этого и машины соответствующие.

Профессор воздержался от комментариев и направился к одной из машин, где сидел Федор.

– Не удивлен, что мне повезло везти вас, – он выбросил окурок из окна и завел мотор. – Садитесь уже. Времени в обрез: к вечеру нужно быть на месте.

Профессор поднялся на этаж и открыл дверь. За ней показался небольшой коридор и дверь в комнату и на кухню. Вдоль стены стоял один чемодан.

– Не много барахлишка вы нажили, – Федор зашел в квартиру и направился на кухню. – Вы одни жили?

– Да, – односложно ответил профессор.

Ему не хотелось заходить. Все, что нужно, он уже сделал. Напарник Федора взял чемодан и пошел вниз:

– А с квартирой что делать будете? Вам-то она в любом случае не пригодится уже, – многозначительно улыбнувшись, вышел оттуда.

Профессор догадывался, что он последний раз находится здесь.

– Так быстро мы еще не собирались. Вы, конечно, извините, но что, семьи нет?

– Нет.

– Вы меня удивляете. Как, вот как, скажите, может вся эта наука, – он обвел руками вокруг, – заменить все земные радости, семью, друзей? Вот как? Это что-то вроде научного обета целомудрия?

– Вы когда-нибудь были чем-то поглощены так, что забывали есть, пить и терялись во времени?

– Нет, пожалуй. Я не могу и представить, что может этим послужить. За исключением…

– Нет. Женщина не подходит. Тогда вам нас не понять.

Профессор хотел закончить этот диалог. Может Леонид был прав об интеллекте их сопровождающих. Хотя не стоит делать поспешных выводов. Профессора спас его напарник, который вспомнил и начал рассказывать анекдоты про докторов науки.

Оставшуюся часть пути он предавался своим мыслям о том, как наука и исследования вытеснили его семью из его жизни. Одно его радовало, что жилье предоставлялось. Квартира была напоминанием о его первой жертве во имя науки. И он с уверенностью мог сказать, что это лишь начало.

Подъехав к исследовательскому центру, он увидел машину, на которой уехал Леонид. Профессор не надеялся увидеть лаборанта раньше вечера. Его высадили у центрального входа. Парень бежал ему навстречу.

– Наконец-то. Идемте со мной. Я вам дом покажу. Мы, оказывается, соседи, – он многозначительно улыбнулся. – Ого, вы там что, половину квартиры уместили? – указывая на чемодан. – Я вот налегке: пару рубах, нижнее белье, а все остальное уже здесь приобрету.

Он подхватил чемодан профессора и направился по левую сторону аллеи от центрального входа. Вдоль нее, как и в центре, росли редкостные виды деревьев, цветы, стояли лавочки с фонарями. Они проходили мимо небольших многоэтажных домиков, которые походили на большие игрушки. Аккуратные, свежевыкрашенные. Пройдя вдоль девяти домов, они повернули к десятому, с правой стороны аллеи. Номер домика был тридцать один. Леонид забежал на небольшое крыльцо и открыл дверь.

– Да, у них замки не предусмотрены. Говорят, поскольку периметр охраняется, в замках нет необходимости, – он зашел внутрь.

Домик был маленький, прямо находился небольшой холл, по обе стороны двери в комнаты и прямо – уборная.

– Я себе взял, ту, что слева, ваша, соответственно, справа. Прямо душ. Здесь кухня не предусмотрена, поскольку есть столовая и еду можно взять в главном корпусе. Я нам уже заказал на вечер три порции, отпразднуем!

Леонид поставил чемодан в комнату. Внутри, прямо, стоял шкаф, по левую сторону – кровать, а справа под окном стол.

– Ну что, обживайтесь, а я пройдусь, познакомлюсь с местностью.

Когда Леонид ушел, профессор еще раз окинул взглядом свое новое жилье. Здесь все говорило о том, что работа на первом месте. Их работодатели не позаботились даже о таком примитивном развлечении, как радио или телевизор. Этот дом был предназначен исключительно для сна. Ученый расположил одежду в шкафу. Теперь ясно, зачем управляющий акцентировал внимание на лишних вещах. Кровать на удивление была весьма удобной и располагала к отдыху. Михаил, может, и дал возможность своему организму погрузиться в сон, но еще был только вечер. Он лишь сейчас понял, что с самого утра кроме чашки чая с круасанами ничего не ел. А Леонид обещал ужин. Поэтому он направился в душ, чтобы проснуться.

Выйдя из душа, профессор обнаружил открытой входную дверь. С улицы доносился странный шум, будто что-то волокли. В дверном проеме показался лаборант. Его лицо покраснело, а по лбу стекала капля пота. Но это не мешало ему быть в отличном настроении:

– Ну что, ужин есть, место для вечерней трапезы готово, одевайтесь и айда праздновать.

Он опять скрылся из вида. Профессор вышел через пять минут. Леонид вытащил свой стол на улицу перед домом, также здесь стояли стулья. На столе были три пачки пиццы, чашка с чаем, бутылка с неизвестным содержимым и два пустых стакана.

– Присаживайтесь, не стесняйтесь, – садясь, приглашал Леонид.

– Мы ждем компанию? – спросил Михаил Аркадьевич, указывая на пустые стаканы.

– Нет. Я просто не знал, будете ли вы. Оказывается, здесь можно иногда. Но заказывать разрешено только пиво, вот я и взял. А на тот случай, если вы откажетесь, для вас есть чай, – он скорчил гримасу. – Так что? – он развел руками, предлагая профессору выбор.

– Думаю, что от стакана плохо не будет. Да и чай к пицце вроде бы не подходит, – он улыбнулся.

Леонид не заставил себя ждать, открыл бутылку и налил содержимое в стаканы. Аккуратно раздвинув их, сказал:

– За светлое будущее! – и сделал два больших глотка.