Профессор прошел за соседний стол. Он решил не отвлекать Леонида от работы и осмотреться. Его стол стоял напротив лестницы. Дальше вдоль стены находился небольшой шкаф с пока еще пустыми папками. Напротив, у лестницы, стоял кофейный аппарат чуть выше метра и рядом небольшой столик со стулом.

Все рабочие трудились – кто еще с настройками, кто прятал провода в пол. Но больше профессора интересовали те, которые прямо под ними, под мостиком, собирали столы. Он поставил чашку и спустился вниз.

– Для кого эти столы?

– Не знаем, – не отвлекаясь, ответил один.

– А кто сказал ставить их здесь?

– Сказано под эту стену, и все.

– Перенесите их ближе к окну из-под мостика, здесь будут реактивы. И я бы хотел посмотреть, кто за ними будет сидеть, – он медленно пошел к коридору.

Рабочие переглянулись, но спорить не стали, взяли один уже собранный стол и понесли к окну.

Профессор пошел к кабинету айтишника. Но был удивлен, что дверь оказалась заперта. Он пошел к охране. Когда зашел в охранный пульт, ребята сразу встали.

– Сядьте. Айтишник появлялся?

– Не-а, – ответил один.

– Так его еще не наняли, – ответил другой.

Профессор посмотрел на часы и решил, что им пора идти.

– Леонид! – крикнул профессор, стоя в дверях. – Бросайте писать, нам пора ехать.

Не дожидаясь ответа, ученый пошел на улицу. Леонид расцвел, когда услышал приказ Михаила и, не дописав слово, бросился по лестнице вниз. Он догнал профессора всего в паре метров от лаборатории:

– Я секретарем работать не буду, и вообще, зачем столько лишних действий?

Михаил Аркадьевич словно не слышал Леонида и спокойно шел вперед, рассматривая окрестности.

– Не, ну вам-то, конечно, все равно, не вы же будете их заполнять. Вы хоть слушаете меня?

– Вы лучше скажите: что это за госкомпания такая, что все оборудование только с конвейера? Да и мой выпад насчет монитора в центре даже не удивил и не смутил управляющего. Откуда деньги на все это? – он непроизвольно обвел окрестности рукой.

– А мне почем знать? Так это шутка? А я уже бланк заполнил…

– Пусть будет, не помешает. Только вот: я считаю, за нами не только смотреть будут, но и слушать. Так что если нечто серьезное – лучше говорите на улице.

– Ну вы впрямь Шерлока включили, – рассмеялся Леонид.

– За такие деньги я не думаю, что тут все на самотек пустят.

Они дошли до главного корпуса. Пройдя через холл, заметили: уж очень много людей в белом толпится у одной из дверей. Леонид решил, что он сам быстрее выяснит, в чем там дело. Догнал профессора у машины, улыбка не сходила с лица:

– Я завтра буду есть вот тако-о-ой стейк, – он сложил ладони вместе, – с картошкой, а вам заказал бизнес-ланч, не знал, что вы будете. Там столовая, но если нет возможности отлучиться от работы, ты заказываешь и тебе приносят. Это же круто!

– Думаю, охране понравится твой заказ, – закрывая дверь, сказал профессор.

– А причем тут охрана? Есть-то я буду, – удивился Леонид.

– Завтра мы лабораторию нашу разбирать будем, – улыбнулся теперь профессор.

Машина отъехала и повезла их по тому же длинному маршруту обратно. Первую половину дороги без остановки тараторил Леонид. Он размышлял, есть ли у них услуга доставки, и так ли он нужен при собирании бумаг. А профессор все больше убеждался в том, что записи должны исчезнуть.

Когда они приехали, на улице серело, а в лаборатории горел свет. Медленно поднялись наверх и застали охрану за карточной игрой.

– О, явились, – завидев хозяев, сказал один.

– Ну что ж, можно и кости размять, – улыбнулся второй. Леонид непроизвольно сделал шаг к дверям.

– Мелкий, проход освободи, а то мы тут у вас заржавеем.

Охранники вышли из лаборатории. Профессор украдкой пробегал глазами по кабинету, пока раздевался. Беспорядок, любезно оставленный охраной, его не удивлял, но поразило, что вроде ни одна папка не была тронута.

– Ну и кто это убирать будет?! – возмутился Леонид. – Они, к тому же, весь кофе выдули, а заварник как пепельницу использовали – выбрасывая содержимое в ведро!

– Я так понимаю, раз вы не разделись, то пойдете в магазин, заодно будет возможность высказать свое возмущение лично, – улыбнулся профессор.

– Ха-ха, вот и выскажу. Ладно, иду я, а с вас тогда уборка, – и быстро шмыгнул в коридор.

Профессор подошел к окну и увидел выходящего Леонида. Он, было, хотел отойти от окна, но его удивило, что лаборант поравнялся с машиной и остановился.

– Неужто и впрямь скажет? – вслух произнес ученый.

Но в следующий момент лабораторию разразил искренний смех. В этот момент Леонид брал деньги у охранников и что-то произносил, словно повторяя. Профессор понял, что ребята решили использовать его как гонца, после чего Леонид пошел дальше.

Он не стал проверять свои бумаги, поскольку был уверен, что их не искали, и начал убирать со стола, на ходу раздумывая, как уничтожить записи, ведь оставлять их было небезопасно, а брать с собой неразумно. Перебирая в голове варианты, он зацепил чашку с недопитым кофе, и содержимое быстро разлилось и впиталось в лежащий рядом журнал. Михаил подхватил его и начал отряхивать, но напиток испортил страницы, а в некоторых местах еще и потекла ручка.

– Замечательно, месячная работа, – он отправил записи в мусорное ведро. – Стоп, а это вариант.

Он быстро достал журнал, полистал на ходу пару страниц, убедился, что кофе сделало свою работу, закрыл двери и рванул к стеллажу. Достав свои записи, разложил их на столе, где еще красовалась черная лужа. Аккуратно промачивая листы, он вложил их в журнал. Затем взял вторую чашку, где были остатки кофе, добавил немного воды и полил. Отошел к окну, дожидаясь прихода Леонида. Все было готово. Журнал залит, речь приготовлена. Осталось только хорошо сыграть свою роль.

От раздумий его отвлек оглушительный сигнал. Охрана пыталась напомнить о себе забывчивому лаборанту, который уже поднимался по ступенькам. Михаил не стал смотреть, как Леонид будет вручать им покупки, и отошел к столу. Парень появился в дверях минут через пять. В этот момент профессор поднял чашку с журнала.

– Что? Что вы сделали?! – Леонид положил пакеты на пол.

– Успокойтесь. Ну да, месячная работа замокла, и к сожалению у нас нет времени ее восстанавливать, – поднимая журнал, он пролистал его.

– Вы издеваетесь? Я целыми днями то и делал, что строчил журналы, а теперь что? Просто кофе пролили и в мусорник?! – пытаясь забрать журнал, возмущался Леонид.

– Что вы как маленький. Сами же знаете: во всех журналах почти одни и те же показания. Так что невелика потеря, – он спокойно бросил его в мусор.

Леонид упал на стул, будто оплакивая свои труды, но в следующую минуту улыбнулся и рванул к ведру:

– Я придумал! У нас же будет секретарь, или кто там все вводить будет. Вот он пусть и разбирается.

– Какой еще секретарь? – профессор забрал из рук Леонида записи. – Вы что ж, хотите, чтобы о нас говорили, мол, на чистые листы даже не хватало? Я такого не позволю, – и опять бросил журнал в ведро.

– Но какая вам разница, что скажут? Зато посмеемся, – и ринулся к ведру.

– Да хватит вам в мусоре копошиться, – профессор отодвинул ведро ногой. – Я сказал, нет!

– Это несправедливо, записи мои.

– А старший здесь я. Поэтому вы сейчас же пойдете и выбросите мусор. А я прослежу, – он дал Леониду ведро и отошел к окну.

– Ну да, может вы меня в гонцы понизите, а то что-то уж очень часто гоняйте.

– А вы не гоняйте для кого попало, – усмехнулся профессор.

Леонид не стал дальше спорить. Выйдя в коридор, он все никак не мог расстаться с чувством, что его труды безжалостно уничтожили.

– Ну что, я свой почерк не пойму? Вот восстановлю все сам, тогда посмотрим, – он остановился на лестничной площадке, быстро оторвал обложку от остальных листов и спрятал их в пальто.