Волк степенно приблизился к камину, который тут же от его взгляда заискрился. Лира тем временем осторожно опустилась в ближайшее кресло и почувствовала, как наваливается усталость.

— Эх, ну что ж вы все хилые такие, — скривился волк, глядя, как глаза девушки слипаются. — Перелет через границу, конечно, отнимает много сил у неоперенных, но не до такой же степени! Ладно, не буду тебя долго мордовать. Меня зовут Фенрир. Я твой дух, — после этих слов волк очень внимательно посмотрел на девушку.

— Мой кто? — вяло уточнила Лира, не выражая, впрочем, никаких эмоций. Стресс и усталость делали свое дело.

Волк вздохнул и даже, казалось, разочарованно поник.

— Позвать меня ты можешь в любое время, для этого достаточно лишь произнести мое имя. По крайней мере, это будет работать до тех пор, пока… пока ты не оперишься. Ну а после, ежели пожелаешь, попробуешь призвать меня либо иного другого духа через ритуал.

Лира меланхолично кивнула, тут же приняв решение, что звать Фенрира будет лишь в крайних случаях. Если будет вообще.

— Обо всех подробностях здешнего обучения ты узнаешь уже вечером на церемонии. Я лишь хотел спросить тебя о… почему ты опоздала сегодня?

— Окно, в смысле, замок двери заело, — сонно объяснила Лира, не испытывая желания вдаваться в подробности.

— Так внезапно? Что, за месяц починить нельзя было?

— Какой месяц, — нахмурилась Лира.

— С момента получения вызова, — нетерпеливо пояснил волк, сверкнув глазами.

— Не было месяца. Я его только вчера получила.

Волк хищно сузил глаза, но комментировать не стал. А Лира чувствовала, как реальность медленно перетекает в сон.

— Можно я уже? — невнятно спросила девушка, пытаясь подавить зевоту, отчего ее губы продемонстрировали хищный оскал.

Но волк, нервно переминаясь с лапы на лапу, явно не закончил. Очевидно, о главном он так и не спросил.

— Еще что-то? — недовольно спросила девушка.

— Ты… помнишь ли ты что-нибудь до того, как… как попала к Стоунам?

— А почему ты спрашиваешь? Ты что-то знаешь? — мгновенно встрепенулась Лира, тут же позабыв о своей глобальной усталости. В памяти всплыли те, полные безнадежного отчаяния, дни, когда она, не обращая внимания на сухое объяснение Элисон «пропали без вести, наверное», каждый вечер заклинала все живое вернуть ей папу и маму. Каждый шорох, каждое восклицание чужих людей Лира ловила с жадностью, болезненным интересом, всем сердцем отдаваясь в лукавые объятия надежды и веры в чудо.

Но чуда не случилось.

Лира тряхнула головой и выжидающе уставилась на волка.

— Нет. Просто поинтересовался, — спокойно ответил дух, невозмутимо глядя в ответ.

— Тогда всего хорошего, — сердито ответила девушка и, больше не говоря ни слова, быстро вышла.

Еще некоторое время посидев у камина, Фенрир покачал головой и исчез, унося с собой искрящиеся пламенные языки огня из камина.

«Да кто он вообще такой, чтобы задавать подобные вопросы? — сердито думала Лира, яростно сжимая кулаки. — Поинтересовался он. Я ведь даже не помню лиц своих… папы с мамой. А ему просто интересно!» — и она изо всех сил саданула кулаком по стене, оцарапав кожу на костяшках.

— Эй, ты чего тут стучишь? — из ближайшей двери выглянула сонная девушка с хвостиками. Лира не ответила.

— Я Саманта, — представилась девушка и подошла к Лире, — а тебе, думаю, к нам. Это ведь твое имя? — и она кивнула на дверь, из которой вышла. На двери мерцающей зеленоватыми искрами краской на дощечке был начертан список, состоящий из трех фамилий и имен девушек, среди которых Лира увидела и свое.

Лира кивнула и, невразумительно представившись, медленно вошла. Она очутилась в уютной и по-домашнему обставленной комнатке с тремя кроватями. В одной из них уже мирно посапывала знакомая брюнетка. Рядом на прикроватных столиках виднелись подносы с легкими закусками. Лира медленно подошла к незанятой кровати у большого зашторенного окна и села, все еще переживая сказанное волком.

— А что он тебе говорил? — спросила Саманта, не в силах справиться со своим любопытством.

Уставшая Лира лишь махнула рукой, без сил рухнула на кровать и тут же уснула.

Солнце, по-летнему яркое и теплое, было не в состоянии пробиться к уже остывающей земле сквозь кроны елей густого хвойного леса. Трава, покрытая изморозью, понуро стелилась по земле, словно была примята чьей-то беспощадно холодной, незримой ладонью. В радиусе трех километров в лесу стояли такая тишина и атмосфера смерти, что морской глубине впору обзавидоваться, а кладбище захлебнулось бы слюной, будь такое возможно. Живые существа обходили стороной мрачный периметр и вели себя как можно тише, подчиняясь глубинному животному инстинкту выживания.

Если затаить дыхание и прислушаться как следует, можно было различить тихий шорох кружащих в последнем предосеннем танце падающих листьев. Совсем недалеко прошелестел крыльями одинокий ворон, напуганный мистической силой, исходившей от зоны отчуждения. Природа готовилась к переходу на осенний расклад, не подозревая, что по этой зоне неестественно тихо, а потому жутко, шел высокий человек в черном плаще. Шел, едва касаясь земли и оставляя после себя примятую мерзлую траву без права на возрождение. Воздух, струящийся за фигурой, был густо пропитан страшной консистенцией, включающей в себя лишь два компонента, редких, но оттого не менее зловещих — жажда мести и стремление убивать. Незнакомец остановился и протяжно, со всхлипом, втянул в себя воздух; за его спиной раскрылись, словно адская палатка, темные крылья летучей мыши. Неожиданно человек издал дикий звериный клич, от которого сразу потемнел мир; он резко развернулся, и в темноте полыхнули затопленные чернотой звериные глаза.

Где-то далеко, за сотни тысяч километров, вскочила с кровати заспанная русоволосая девушка.

— Ох, ну наконец-то ты проснулась, — довольно потирая руки, сказала Саманта. — Блин, тебя лопатой шарахнуть — по-моему, эффекта никакого. Вот что значит здоровый детский сон.

Недовольно бурча и потирая глаза, Лира оглянулась. Уютная спальня была залита густыми медовыми лучами приближающегося к закату солнца. Свет просачивался сквозь желтовато-золотистые шторы, слегка покачивающиеся на ласковом ветру от полураскрытой форточки. Лира удивленно глянула на свои руки, которые отчего-то тряслись, а сердце все еще ходило ходуном. Видно, очень уж сильно на нее подействовало новое место. Неужели все, что произошло сегодня, правда?

— Эй, ау, ты еще со мной? — Саманта поводила руками прямо перед лицом Лиры. — Блин, может, чемоданом попробовать, — пробормотала она, конкретно ни к кому не обращаясь. Лира мгновенно пришла в себя.

— Возьмешь чемодан — там же и окажешься, — отшутилась девушка, тяжело поднимаясь с кровати, на которой она уснула прямо в одежде. — А где Велани? — Лира кивнула на противоположную кровать, где должна была расположиться третья постоялица их уютной комнаты.

— Ушла куда-то, — прогундела Саманта, усиленно пытаясь что-то запихнуть под кровать, — странная она какая-то, мрачная и неразговорчивая.

Лира устало опустилась на подушку, пытаясь вспомнить сон. Почему-то ей казалось, что снилось что-то очень важное, что-то, чего никак нельзя забывать.

— Сегодня же церемония, да? — отвлекла ее мысли любопытная Саманта, которой хотелось поддержать разговор. — Что будешь делать до девяти?

— Не знаю, — неуверенно ответила Лира, отбросив все попытки вспомнить сон, — еще не думала. Может, прогуляюсь.

— Здорово, — ответила после неловкого молчания Саманта, — а мне вот чемоданы распаковать надо, — в ее голосе прозвучала тоска.

— Так много распаковывать? — невольно вырвалось у Лиры.

Саманта отчего-то смутилась и отвернулась. Лира почувствовала неловкость.

— Давай так, — неожиданно для себя предложила Лира, — сначала ты пойдешь со мной прогуляться, а потом я помогу тебе распаковаться. Гарантирую, до церемонии успеем.