– Пока я не найду для Джельсы подходящего партнера, ты мне будешь помогать, – вкрадчиво произнесла Кармен, а у Стефано сердце похолодело, ибо в голове зашевелилась страшная и волнующая догадка. – Джельса не должна терять свою форму и должна тренировать элементы в паре. Мне нужно время, чтобы найти кого-то, а Джельса не может терять ни одного дня.

– Кармен, это сумасшествие!

– Оставь это, Стеф! – Кармен выставила вперед руку. – Сейчас ты начнешь искать причины, чтобы отказаться. Среди моря отговорок будут: ты давно не тренировался, – она принялась загибать пальцы, пересчитывая причины, – ты нанесешь ей травмы, ты не способен, ты уже потерял форму за эти месяцы… Я не хочу это слышать! Ты сам сказал, что идеально сделал выброс. И все остальное ты тоже способен сделать! – строго заявила она и увидела выражение обреченности на его лице. – В тебе говорит лишь твоя развившаяся глубокая неуверенность в себе. Хорошо, поддержку мы пока не будем тренировать, – добавила она великодушно.

Стефано запрокинул голову назад и устремил взгляд в потолок. Он не находил слов, чтобы возразить. И потом, сердце в его груди буквально сходило с ума от одной только мысли о возвращении к тренировкам. От радости сходило с ума.

Он глубоко дышал. Ему нужно было успокоиться, прояснить мысли, усмирить этот торнадо эмоций в груди. Но помимо радости его раздирали страх и сильное чувство вины, а с таким набором на лед не возвращаются.

– Я не могу, Кармен… – беспомощно проговорил он, умоляюще посмотрев ей в глаза.

– Можешь, Стеф, – сказала она проникновенно, положив свою теплую ладонь на его безвольно лежащую на столе руку. – Будь собой. Прислушайся к себе, к своим настоящим желаниям и потребностям. Я не прошу тебя сейчас быть сильным, делать поддержки и ехать на выступления. Я прошу тебя вылезти из твоей темной норы и быть собой. Просто собой. Настоящим.

Машины, тесно прижавшись бамперами, бесконечной вереницей тянулись вдоль обеих сторон улицы. Найти свободное местечко всегда было нелегко, но сегодня тут образовался настоящий коллапс. Такое случалось, когда в ледовом дворце проходили какие-нибудь соревнования. Перспектива кружиться по соседним дворам в поисках парковочного места приводила в уныние: было ясно, что и там ситуация ничуть не лучше.

Вдруг меж плотно стоящих автомобилей показался высокий мужчина. На плече у него висела спортивная сумка, которая затрудняла ему проход. Он, по всей видимости, направлялся к своему железному коню и, заметив медленно движущуюся машину, оглянулся подать водителю знак, что совсем скоро освободит место.

Когда он обернулся, сердце Стефано болезненно дернулось. Несмотря на то, что все, с кем он встретился в ледовом дворце за эти две недели, отнеслись к нему тепло и душевно, при каждой новой встрече Стефано с ужасом ждал реакции знакомых. У него развилась самая настоящая боязнь людей.

Увидев лицо мужчины, Стефано хотел стремительно пригнуться, но не успел: тот заметил его, узнал, вытаращил глаза и, резко изменив направление своего движения, зашагал в сторону черного мерседеса.

– Стеф! Не могу поверить своим глазам! – пораженно произнес мужчина.

– Чао, Джибби, – опуская стекло, настороженно поприветствовал Стефано притягательного мужчину с крепко сложенной спортивной фигурой.

– Что ты здесь делаешь? – никак не мог прийти в себя Джильберто.

– Пытаюсь найти парковочное место… – хмыкнул Стефано, стараясь за усмешкой скрыть нервозность.

– Я освобожу тебе свое… Но… ты вернулся к тренировкам? – поинтересовался Джильберто.

– Нет. Я тут по делам.

– Ах… Как жаль! Я уж хотел порадоваться, – произнес Джильберто, морща лоб. – Но скажи мне: как ты? – участливо спросил он.

Стефано почувствовал, как спадает напряжение. Вот уже и самый непосредственный коллега, компаньон по Сборной, с которым они вместе защищали цвета национального флага и зарабатывали очки, не плюнул в него, не взглянул осуждающе или с презрением, не съязвил, а даже, похоже, вполне искренне понадеялся на его возвращение. «Невероятно… Выходит, Кармен не лгала, когда говорила, что никто не пылает ко мне ненавистью?» – проплыло в голове Стефано.

– Все нормально, – ответил он сдержанно. – Как ты?

– Эммм… У нас сезон начался, – осторожно произнес Джильберто, будто боялся причинить Стефано боль своими словами.

– Понимаю…

– Он обещает быть тревожным, ведь… – Джильберто беспомощно замолчал. Видно было, что ему очень хотелось обсудить ситуацию со Стефано, но он опасался бередить раны своего компаньона.

– Ты какими судьбами в Турине? – решил Стефано сменить тему.

– Сегодня у моей племянницы соревнования здесь… Вот приехал поддержать, а с утра в вашей тренажерке время скоротал.

– Ясно.

– Стеф… – Джильберто оперся локтями о машину и нагнулся, чтобы быть на уровне глаз Стефано. – Я хотел сказать тебе… пусть то, что с вами случилось, и позволило мне стать Чемпионом Италии, эта медаль горькая для меня…

– Не будем об этом, – сухо попросил Стефано, отводя взор.

– Ты вернешься? – пытливо смотрел на него Джильберто. – Ведь ты звезда Squadra Azzurra. Теперь не знают, кого посылать на международные выступления. Не посылать же нас с Лаурой одних, когда есть возможность включить в соревнования две пары…

– У меня нет пары, Джибби, – без эмоций ответил Стефано, но одарил его таким душераздирающим взором, что у Джильберто лицо вытянулось.

– Но ведь можно найти какую-нибудь талантливую девчонку! Да, может, вы не выступите настолько звездно, как ты привык, но мы хотя бы не провалим эти чемпионаты!

Стефано вполне понимал опасения национальной Федерации ледовых видов спорта. Джильберто со своей партнершей на международных чемпионатах выше восьмого места ни разу не поднимались. Только Стефано и Ребекке удалось привезти две бронзы за все время их выступлений. В мужском и женском одиночных катаниях, в парных танцах на льду имелись сильные спортсмены, принесшие Италии, в том числе, и золото. Но в парном катании дела обстояли из рук вон плохо, и, по сути, только Стефано с Ребеккой могли выступить на высоком уровне.

– Джибби, я тороплюсь, у меня встреча, – нервно сказал Стефано.

– Прости, – поднял тот руки, отстраняясь от машины. – Но я все равно буду верить в чудо… Что в январе мы поедем в Австрию вместе…

Стефано промолчал, плотно стиснув зубы. Он хотел бы этого всей душой. Но он вышел из игры, у него не было партнерши и моральных сил.

Напряжение в душе Стефано нарастало. Просьба Кармен временно стать партнером Джельсомины звучала, конечно, почти ультимативно, но Стефано, разумеется, мог наплевать на все и отказаться. Проблема была в том, что как раз тренировки его не особо-то и пугали. Он был опытным фигуристом и вполне мог без нанесения увечий партнерше тренироваться с ней в паре. Проблема была в том, что после недели тренировок осознание того, что он никогда больше не станет полноценным участником соревнований, будет причинять еще больше мучений.

– Стефано, чао! – окликнул его уже знакомый мелодичный голосок.

Вынырнув из своих мрачных размышлений, он обернулся. Его догоняла Джельсомина. Стефано впервые увидел ее в обычной одежде при свете дня. Впрочем, вид ее все равно остался спортивным, несмотря на юбку. Наверное, потому, что и юбка соответствовала спортивному стилю: из серой джинсы, с большими накладными карманами, молниями и потертостями. Сверху на Джельсомине была надета кофта с капюшоном и стильным принтом на груди. На ногах – белые тенниски.

Но в этот раз ее пшеничного цвета волосы каскадом падали ей на плечи, развеваясь на ветру. Солнце придавало им золотистый оттенок и шелковистый блеск. Хотелось провести по ним рукой и почувствовать, как они, будто шелк, скользят между пальцев…

И все же самыми притягательными в ее облике были глаза. Большие, обрамленные пушистыми ресницами при свете дня они стали чуть ярче и напоминали утреннее небо. Глаза в самом деле излучали свет: в них искрились солнечные блики, придающие им невероятную выразительность. Стефано завороженно смотрел в них и тонул в глубокой синеве. «Возможно ли так теряться в чьих-то глазах?» – подумал он и встрепенулся, стараясь вырваться из нелепого наваждения.