Принес мисочку с мелочью, в которую няня сдачу складывала, и торжественно мне вручил. Меня как током пронзило! Что же я делаю, какая же я мать…

С тех пор что-то во мне надломилось, на работу стала ходить через силу. Ничего уже не хотелось достигать, ничего доказывать. Хотелось побыстрее закончить все дела, сыночка своего побыстрее увидеть. Я даже от служебной машины отказалась, чтобы в пробках не торчать. На метро за полчаса доезжала, к семи уже дома была.

Однажды он серьезно заболел. Я долго колебалась, думала: остаться дома или идти на работу? Сама-то на больничном ни разу не была, с температурой, с болью всегда шла в офис. А тут что-то толкнуло меня. «Мать ты, или волчица какая?!» – спросила я себя. И осталась. Как же он обрадовался! «Как хорошо, что я заболел!» А то! В школу идти не надо, можно целый день в постели валяться, телевизор смотреть.

И серьезно так добавляет: «Ты хоть отдохнешь!»

Когда я уволилась, то долго сидела дома. Сын переживал, все спрашивал, когда я на работу выйду. Когда сказала, что не хочу больше работать, как раньше, не хочу видеть его только спящим, стал вместе со мной варианты придумывать. Спросил как-то раз: «Мусечка, а ты певицей работать можешь? А вдруг у тебя получится певицей? Они же могут и дома петь!»

Родители мои до сих пор не знают, что я из компании ушла. Мне не хочется их расстраивать. Они мной гордятся, считают, что я сделала блестящую карьеру. Перед друзьями хвалятся, визитки мои раздают. Сбылась мамина мечта: дочь себя обеспечивает, не сидит у них на шее. Я и сама приветствую самостоятельность, хотя и было мне стыдно однажды: когда поняла, что зарабатываю больше папы. Я долго не могла это принять: он вон какой, большой начальник, всю жизнь проработал в своем институте, фактически создал его, лицензировал; приглашал лучших специалистов со всего СНГ, отвоевывал здание у каких-то нуворишей, которые решили его переделать под автосалон. А тут я – такая никакая, молодая карьеристка…

Сейчас, конечно, стало сложнее. С деньгами после ухода на вольные хлеба туговато, приходится экономить. Но все равно к ним за помощью никогда не пойду.

Прорвемся!

– Мусечка, а ты книжки для детей пиши! Ты же мне всегда такие интересные истории рассказывала. Или на детское радио иди работать. Помнишь, мы с тобой передачу про веселый русский язык слушали? Ты все ответы угадала, ты же у меня почти как учительница, все правила знаешь! А когда ребята мне домой звонят, они говорят, что у тебя такой голос! Заслушаешься!

– Странно, сынок… Знаешь, то же самое мне сказал один человек в метро пару дней назад. Даже визитку свою сунул.

Белый прямоугольничек затерялся между проездным, салфетками и мятными леденцами. Странно, что я не выбросила его вместе со всем этим мусором. Визитка была простенькой и лаконичной: «Радиостанция «Фан-ФМ», Андрей Ветров, генеральный директор».

«Вы просите нарисовать мою любимую фигуру? Это однозначно будет пирамида. Вот основание: моя семья. Мои ценности, жизненные установки. В нашей семье все амбициозные. Примером для меня долгое время был старший брат. Если он что-то делал, мне тоже обязательно надо было попробовать. Боялась от него отстать, оказаться хуже. А потом втягивалась, делала уже для себя. Мне вообще нравится все неосвоенное. До сих пор мучаю себя и других.

Родители наши классные, всегда нас с братом поддерживали. Никогда не давили, своего мнения не навязывали. Просто показывали своим примером, чтó важно, что ценно, что настоящее, а что так, однодневка. Папа доказал нам, что всего в жизни можно добиться, если есть цель. Нет ничего невозможного. Главное – верить и делать. Он был безумно добрый, коммуникабельный, людей любил.

В нашей семье все время кого-то спасали. Наверное, поэтому и я такая выросла, мне надо непременно кому-то помогать, учить, лечить, вести за руку. Вот эти семейные ценности и поддерживают меня по жизни.

Пирамида – это мой путь наверх, к успеху. Причем чем выше поднимаешься, тем больше и дальше видишь вокруг себя. Порой кажется: вот дойду до той площадки, а там настоящая жизнь! Добираешься, оглядываешься по сторонам, прислушиваешься к себе – да ничего особенного. Вроде и несложно было. А если еще выше? Идешь дальше, в азарт входишь – смогу? не смогу? Смогла, получилось – и снова оценка. Круто! Рядом с тобой уже не так много народу, многие на полпути свернули, а ты – нет, ты до конца дошла. Впрочем, это только в первую секунду кажется, что до конца, а ведь еще не предел, настоящая-то вершина за облаками скрыта!

Я все время стараюсь не просто сравнивать себя с другими, а ориентироваться на глобальные достижения. Смотрю вокруг, кто чего добился, потом – на себя. Что-то я давно все на том же уровне копошусь. Непорядок, вперед!

Однажды я побывала на заграничном тренинге по личностному росту. Кучу денег стоил, но запись при этом – на несколько лет вперед, еле в группу втиснулась. В первый день все рассказывали друг другу истории про преодоление. Я почему-то парня одного запомнила. Он с друзьями на Килиманджаро поднимался. Сначала-то весело было, но чем выше, тем тяжелее. Когда уже полпути прошли, он сломался. «Сижу, – говорит, – на своем рюкзаке и ругаю себя: чего я поперся? А за компанию, для куража! Друзья позвали, и я туда же. А оно мне надо? Неужели для куража надо было именно туда подниматься?!» В общем, он дошел до конца, но уже на силе воли, кайфа никакого не было, злость одна. Даже на вершине фотографироваться отказался, хотел побыстрее к цивилизации вернуться, чтобы первым же рейсом домой, в Москву. Ломало его потом несколько месяцев, поэтому и на тренинг приехал, решил разобраться в себе.

Я часто вспоминала этого парнишку, когда поднималась на свой карьерный Эверест. А ведь он был прав: чем выше поднимаешься, тем меньше восторгов, тем больше сожаления, что ли. Слишком многое по пути теряешь. Здоровье, личное время. Не то что друзей – единомышленников совсем мало остается! Наверное, со стороны я сама такая же. Не знаю. Например, звонят мне школьные друзья, зовут в баре посидеть. А когда?! Меня же в Москве почти не бывает, я все по командировкам мотаюсь. Подружки зовут в кафе – поболтать, о мужиках посплетничать. А время где на это взять? Вот это «давай просто посидим» меня с юности бесит, у меня никогда на безделье времени не было.

Если они позвонят и скажут: «Нужен спасатель, срочно, важно, жизненно необходимо!», тогда я, конечно, в первых рядах. Мне надо серьезным делом заниматься, что-то конкретное делать, чтобы результат был виден. Здесь мне равных нет. Для меня «невозможно» не существует. Оно меня заводит – никто не может, а я сделаю!

Пирамида мне нравится еще и потому, что она бесконечна. Строить можно вверх, сколько хочешь. Вот я, например, сейчас в новое направление хочу вкладываться. Людей обучать, преподавать. Может быть, обучающий центр для молодежи создать. Ребята сейчас совсем другие, так бурно радуются, когда что-то получается… У меня такого восторга давно нет. Я знаю, что могу, уверенность есть, а эмоций особых нет.

Зато наблюдать за ними – одно удовольствие. Я от них заряжаюсь, напитываюсь свежей энергией.

Мне нужно движение, мне нравится, когда люди невообразимые вещи делают. Я поэтому и люблю смотреть соревнования по спортивной гимнастике – такие трюки нереальные, и с такой легкостью, как будто на них сила земного притяжения совсем не действует. Аж дух захватывает. И цирк люблю, особенно когда воздушные гимнасты выступают. Вот уж где постоянное преодоление, причем на грани – чуть оступился, и все… Я понимаю, сколько на это труда положено, но вот так, с улыбкой, с радостью – высший пилотаж!

А вершина… Сложно это. С одной стороны, для меня важно быть первой, делать что-то такое, что другим не под силу. А с другой… Мне нужно, чтобы жизнь кипела вокруг. Тишина и пустое пространство – это не мое. Мне нравится, когда все бурлит! Путешествия люблю, аэропорты, магазины, большие торговые центры. Главное, чтобы жизнь била ключом. Если бы можно было подниматься и спускаться, когда нужно подзарядиться… Самолеты же взлетают и приземляются, а потом снова – в небо…