Все деньги, вырученные от продажи книги, будут перечислены в фонд помощи хосписам «Вера».

© Куликова Л., 2020

Сколько себя помню, мне всегда нравились цифры. Математические ребусы меня просто завораживали – сначала простенькие, из книжек по развитию логического мышления для малышей, потом все сложнее и сложнее. Я могла часами сидеть, решая задачку, одно условие к которой занимало полстраницы. Это было какое-то волшебство: продвигаясь все дальше и дальше в своих расчетах, я начинала чувствовать себя Алисой, нечаянно попавшей в кроличью нору. Цифры и числа обретали характер, свое лицо, свои повадки. На страницах тетрадки в клеточку разворачивалось целое действо – со своими интригами, заговорами, смелыми рыцарями, заточенными в башни-уравнения принцессами – и обязательно со счастливым концом. В тот момент, когда я наконец находила решение и выводила последний символ, в голове звенели колокольчики: «Дзинь! Есть!»

Пока училась в школе, выигрывала все районные и городские олимпиады. Я уже и не помню, сколько их было, подсчет вели довольные родители. Мне хотелось только одного – побыстрее вернуться домой, чтобы засесть за свои учебники в поисках новой интересной задачки – той, которую еще никто не смог решить. Я была уверена, что обязательно решу, вопрос лишь во времени. Терпения мне не занимать.

После окончания школы поступила в медицинский, на провизора. Как объяснила мама: «Математика – это хобби, а будешь ближе к лекарствам – всегда на хлеб с икрой заработаешь». Окончила вуз на отлично, подарила свой красный диплом ей на 50-летие. В аптеке я не проработала ни дня.

Подруга заманила в фармацевтичекую компанию, показалось – интересно. Но по-настоящему увлекательной жизнь стала через год, когда меня перевели в коммерческий отдел. Здесь моя душа воспарила – считать приходилось много, да и хитроумные комбинации типа «рубль пишем, два в уме» приятно щекотали нервы.

Так незаметно пролетели семь лет, которые привели меня к солидной должности коммерческого директора. И тут я встретила его – умудренного опытом, седеющего, но по-молодецки хорохорящегося льва. Это был мой гуру, который учил меня всему, чему не научили улица, школа, мама, институт и коммерческий отдел. Оказалось, что я – необработанный бриллиант, который нуждается в профессиональной огранке. Мои робкие попытки напомнить о своих достижениях, купленной на собственные деньги квартире, в которую гуру-лев переехал через неделю после нашего знакомства, было резко пресечены: «На дядю работают только овцы, которые ничего из себя не представляют. Ты достойна большего!»

Через несколько месяцев ежедневной домашней стажировки у своего личного гуру я ушла из фармацевтики и открыла собственную компанию по найму персонала. Все-таки мне удалось найти компромисс – я привлекла партнера, с которым достигать «большего» было не так страшно. Первое время дела шли неплохо, помогали старые связи. Гуру был прав в одном – теперь-то я точно не была овцой. Скорее, лошадью-тяжеловозом. Работать приходилось по шестнадцать часов подряд, ни на минуту не выключая телефон. Клиенты жили в разных часовых поясах нашей необъятной страны, а соискатели – и вовсе по всему миру. Через пару лет я научилась спать по пять часов в сутки и разговаривать по трем телефонам сразу, попутно отвечая на письма.

Мне стали сниться чудны́е сны, в которых я снова и снова что-то пересчитывала, обдумывала задачки, доказывала «нерешаемые» теоремы. Во сне я разговаривала на латыни, которую со времен учебы в медицинском ни разу не вспоминала наяву. Все чаще и чаще в моих снах появлялась женщина, держащая в руке щит с надписью «Aliis inserviendo consumor»[1]. Женщина меня пугала, мне хотелось куда-нибудь убежать, спрятаться, но когда я пыталась это сделать, то проваливалась в какую-то яму, наполненную мутной водой, и… просыпалась.

Мое 35-летие решили отметить в Эмиратах, в красивом отеле. Гуру снял роскошный номер, заказал ужин, приготовил подарки. Он по праву мог мною гордиться, я оказалась хорошей ученицей. Уж овцой-то меня теперь никто не осмелился бы назвать!

Мы провалялись на пляже еще три дня, лениво передвигаясь от лежаков к стойке бара и обратно. Ничего не хотелось делать, только спать. Но сон для меня превратился в настоящую пытку. Я, как могла, оттягивала момент засыпания, изматывала себя расчетами, разбором документов, перепиской с клиентами и партнерами. Сопротивляться было уже невозможно, и я подсела на снотворное. Как шагнуть в пропасть: быстро и безболезненно. Наутро меня штормило, страшно хотелось пить, но ужасная тетка со щитом отступила.

В Москве нас ждал сюрприз – мой партнер решил продать свою часть бизнеса. Оказалось, что переговоры шли за моей спиной уже полгода. Я стала проверять документы и поняла, что в компании все эти годы была двойная бухгалтерия. Часть проектов уходила напрямую через личную компанию партнера.

Он засылал ко мне адвокатов, торопился, просил закончить все по-быстрому, объяснял, что уезжает в Новую Зеландию. Я пыталась держать лицо, но мой недавний союзник, устав со мной бодаться, просто оформил генеральную доверенность на каких-то вурдалаков, которые взялись за меня с удвоенной силой. И тут меня накрыло. Я рыдала так, что гуру, испугавшись за мое здоровье, вызвал скорую.

Очнулась я через три дня. «Три счастливых дня были у меня…» Все это время я пребывала в каком-то коматозном состоянии, наполненном образами из детства. Я вспомнила, как начала читать в пять лет и почти сразу уговорила старшую сестру записать меня в библиотеку. Она была круглой отличницей, и под ее поручительство меня, малявку, тоже взяли, нарушив все правила. «Три поросенка», «Красная шапочка»… вскоре старая библиотекарша грустно развела руками: книжки для дошколят закончились. Тогда я переключилась на числа: вон их сколько, никогда не кончатся… Тригонометрические уравнения, прогрессии, комбинаторика и бином Ньютона – все это звучало как музыка в моей воспаленной голове. Ожившие портреты Пифагора, Декарта, Лобачевского приобретали все более явственные черты, начинали разговаривать друг с другом и со мной, справляться о моих математических успехах. Завязывалась милая беседа, мы пили чай и болтали о том о сем. Особенно меня растрогала Софья Ковалевская, которая, протягивая мне блюдо с печенюшками, спросила по-шведски: «Hur mår du, älskling?»[2]

Воронка чисел, формул, уравнений, знакомых с детства лиц, исписанных тетрадок в клеточку закручивала меня все глубже и глубже, мне совершенно не хотелось просыпаться, мне было так хорошо…

Наутро, после того, как я очнулась от своего трехдневного сна, пришел мой обеспокоенный гуру.

– Что тебе принести, чего ты хочешь?

– Принеси мне учебник Сканави…

Я родилась в маленьком городке на юге России. Родители были совсем юные, неопытные, поженились вопреки воле родителей. Бунтарей выставили из дома, с пожеланием побыстрее нахлебаться проблем и понять, что надо слушаться старших. Молодые гордо уехали подальше от отчего дома и стали строить свою семейную жизнь, героически преодолевая трудности. В первый же год совместной жизни родился мой брат, а через год – я. Мама училась и работала на двух работах. Папа, отведав семейной жизни, быстро подписал контракт и уехал «на севера». Мы регулярно получали от него денежные переводы и посылки с рыбой, икрой и разными невиданными деликатесами. Домой он приезжал раз в год, а потом и реже. Всем в доме заправляла мама, которая любила повторять: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик…»