— Мансур, — оборачиваюсь к главному шакалу Филатова. — Выруби его. Довольно.

Я больше не желаю смотреть в наглые глаза Росса. Сплевываю. Открываю дверь внедорожника, усаживаюсь на место рядом с водительским. Филатов лично берет управление автомобилем. Заводит мотор. Жмет педаль газа. Остальные шестерки поедут следом.

— Учти Фархад, если играть со мной вздумал, то дорого за это заплатишь.

Сквозь зубы рычит Влад. Нервно сжимает руль и только прибавляет скорости.

— Ты знаешь, что совершил Росс в прошлом. Мне не нужна его женщина. Ты получишь обратно Саманту.

Филатов снова рычит и в исступлении повторяет:

— Не называй. Не называй ее так! Это Варюша. Моя единственная супруга. Она просто оступилась. Она любит меня. Только меня.

— Конечно.

Тварь. Низкая тварь подобная Россу.

Автомобиль стремительно выезжает из города. Мы движемся по трассе и Кошка уже в который раз обрывает мой телефон звонками. Приходится отключить. Я сейчас не в состоянии говорить спокойно. Да и вообще говорить.

Перед глазами и в мыслях Айше. Моя возлюбленная сестра. Моя кровь. Она тоже могла бы выйти замуж. Стать матерью. Подарить нашей семье наследников. Эта рана никогда не затянется. Я до конца дней буду нести траур. Тщательно скрывать ото всех. Айше уже не вернуть.

И я не могу позволить Россу продолжать жить как ни в чем не бывало. Пусть горит. Возвращается в преисподнюю. Его там заждались.

Автомобиль съезжает с трассы в поле. Дальше по грунтовой колее. Филатов сбавляет скорость. Его трясет. Он сильно волнуется. Ему не терпится покончить с ненавистным врагом. В полумраке я вижу ангар. На два этажа высотой, не меньше. Ржавое заброшенное чистилище. Останавливаемся. Выходим из авто. Филатов становится рядом с багажником и подзывает Мансура:

— Плесни из бутылки воды ему на лицо, я хочу, чтобы это жалкое отродье было в сознании, когда я лично жечь его буду.

Мансур выполняет приказ, и Евгений Росс приходит в сознание. Первые секунды, он дезориентирован, но быстро вспоминает. Его вышвыривают из тачки заламывают руки и насильно ставят передо мной на колени. Наглый ублюдок. Он смотрит мне в глаза и ухмыляется. Также нагло он смотрел на Айше, когда лишал ее невинности. Гнев застилает взор. Замахиваюсь. Ударяю Росса в челюсть. Он сплевывает кровь.

— Может, хотя бы объяснишь? М? Алиев. Что я, блять, тебе сделал?

Он снова возвращает взгляд. Смеется. Издевательски пропускает брань в мою сторону.

— Увести. Исполняйте приказ.

Мансур поднимает Росса и тащит в ангар. Смотрю ему вслед.

— Алиев, только не отдавай Саманту! Слышишь? Позаботься о моей жене и дочери.

И не собирался. Филатов слышит заявление. Нервничает. Ходит кругами по земле со скошенным сухостоем. Ржавые двери в ангар со скрежетом открываются. Мансур толкает Росса внутрь, захлопывает полотно. Теперь сталось облить все бензином и чиркнуть спичкой. Филатовские шестеренки подходят к багажникам.

— Нужно много бензина Фархад, я хочу, чтобы отродье еще при жизни испытал боль и ужас.

— Заткнись Влад.

Опять закуриваю. Пять лет назад бросил. И снова за старое. Заранее прокручиваю в голове финал сегодняшней ночи. А стало ли мне легче? Нет. Пальцы обжигает тлеющий фильтр, бросаю его под ноги. Шакалы достают канистры и ставят возле машин. Ртом выдуваю отравляющий дым.

— Подожди Филатов, я должен поговорить с Россом.

— Мы так не договаривались.

— Условия смеешь выдвигать?

Ушлый Влад опять на взводе. Напрягает свою пасть, показывает зубы. Дергается, хрустит шеей. Плевать. Подождет. Быстрым шагом двигаюсь в ангар. Единственная тусклая лапочка слабо освещает потемки. Евгений Росс стоит у железных труб, ведущих к потолку. Меня замечает, недовольно цыкает.

— Ну и нахера ты сюда пришел?

Радоваться должен. Возможно, я подарю Россу право на жизнь. Ублюдок недовольно сопит.

— Замолчи и послушай! — срываюсь на крик, иду к Женьке, на ходу достаю из нагрудного кармана старую фотографию, сложенную в несколько раз. — Смотри, смотри гад, — тычу пальцем в изображение Айше. — Узнаешь эту девушку?

Росс хмурится. Фокусируется. У него плохое зрение. Очков, естественно, с собой нет.

— Снимок моей группы с института? Да, знаю. Айше. А чё?

— Айше Алиева. Моя родная сестра. Что между вами было? Только не смей врать, Росс.

— Ну, нравилась она мне. Хорошая девчонка.

— Не испытывай мое терпение! Вы были близки?

— Были и что с того?

— Ублюдок! — хватаю Росса за грудки, роняю фотографию. — Я лично тебя придушу. Она умерла! Слышишь? Айше была мусульманской девочкой. Ты осквернил ее. Неверный!

Гнев затмевает взор. Снова ударяю Росса по лицу. И получаю обратно.

— Так ты конкретизируй! Мы были близки, как друзья. Да, мне нравилась Айше. Мы даже один раз целовались. Как давно это было? Я не трахал твою сестру. Айше нравился другой парень. — Росс отталкивает меня. Поднимает с пола снимок. — Вот, Женька Колбасин.

Не верю своим глазам.

— Что ты такое говоришь? Лжешь! Моя сестра не могла полюбить этого…толстяка. Рыжего. Со светлыми бровями. В растянутом свитере прадеда, из-под которого торчит воротничок рубашки. Аллах!

— Единственная девушка, отшившая Евгения Росса. Так-то тебе тоже нравятся женщины с пышными формами? Да? Я тогда был откровенным дрищем. Клянусь, что говорю правду. Викой клянусь…

— Нет, не трогай Викторию.

Мой мир рухнул дважды. Я всю жизнь тащил на себе бремя расплаты. Хотел покончить с невинным. Гордыня. Гнев. Злейшие враги чистому разуму. Смотрю в глаза Россу.

— Прости меня. Я не знаю, как подобрать слов…

— Прощаю. Я бы за Вику тоже убил. — Женька заметно нервничает. Места себе не находит. — Все потом, а сейчас уёбывай Фархад, быстрее. Давай, вали, вали уже отсюда! — Толкает меня в плечо. — А, нет. Поздно. Вот так и думал…

Я слышу шаги за спиной и звук аплодисментов одного зрителя. Оборачиваюсь. Вижу вошедшего Филатова со своей свитой. Цинично сморит. Ухмыляется.

— Браво, щенки! И кого вы обмануть хотели? Фархад, ты действительно думал, что я куплюсь на предложенную сделку? Я заберу свою жену. И твою. В доме у меня подметать будет. Смывать кровь. Грязные простыни руками полоскать.

— Только посмей.

Я опять сорвался. Заваливаю на ходу одного шакала. Второго. Мне нужен Филатов. Сложнее двигаться. Я перестаю видеть Влада за плотным кольцом его наемников. Окружают. Удерживают. Трудно дышать и ломит грудину. Ребра. Спину. Слепну от удара в челюсть. Во рту привкус крови. Из носа течет. Рычу. Отталкиваю кого-то. Их слишком много. В голове резкий спазм и боль. Падаю на колени…

— Эй… Алиев, ты не помер там?

С трудом вздыхаю. Пошатываюсь. Открываю глаза. Не могу пошевелиться. Ничего не вижу.

— Я, кажется, ослеп, Росс. Где мы?

Вокруг темнота. Ни образов. Ни свечения. Тело ломит, как бульдозером переехало. Чувствую спиной шевеление. Дыхание Росса.

— Я тоже ничего не вижу. Мы здесь же в ангаре. Филатов просто генератор вырубил. Да не дергайся, у нас руки привязаны друг к другу. Вот нахрена ты пришел со своими извинениями? Я бы по трубе залез на крышу и выбрался.

— Совесть.

— И честь. Ну. Теперь Филатов нас точно прикончит. Он сказал, что не собирается поджигать ангар. Думает, наверное, как еще можно совершить расправу.

Кашляю. Во рту снова собирается кровь.

— Нужно уходить.

— Конечно. Можешь прямо сейчас и с вещичками. Не говори ерунды, Алиев. Давай, потрогай меня за задницу! — Росс, кажется, сошел с ума. Он понимает немую паузу. — Не ломайся, Фархад, смелее. У меня там в кармане телефон. Блять. Ничего не видно. Быстрее. Не тупи.

Кара небесная… Чуть подаюсь вперед. Пальцами касаюсь брюк Женьки. Нахожу трубку. Тяну. Смартфон проваливается между нами. Женька ёрзает и возмущается:

— Ну что сидишь? Давай, помогай. Нужно расслабить веревки. Натерли пистец. Кожу разодрали.