— Фархад, я еще хочу побыть с внуком!

— Виктория его мать. Дилара, — киваю в сторону няньки, — отнеси Мурада в детскую.

— Сынок?

Матушка округляет глаза, но как покорная женщина не противится мужскому слову. Передает Мурада в руки няньки.

— А меня ты обнять не хочешь? М?

Улыбаюсь, развожу руки в стороны. Матушка охает, с трудом поднимается с дивана. Льнет к моей груди.

— Ты хромаешь. Что-то не так?

— Колени болят. Не молодушка.

— Аллах-Аллах, родная. — Целую сиреневый платок, что покрывает ее голову, взглядом осуждаю отца. — Карим Рашидович, следует матушку направить в клинику на обследование. Ты взял на себя ответственность за женщину.

Отец откидывается удобней, укладывает руку на спинку дивана. Я вырос. И нет больше той любви в глазах отца, какими он смотрел на меня в детстве. Ухмыляется.

— Похвально слышать праведные слова. Ты прав. Я взял ответственность за женщину своей веры. Не смешивал кровь. Завтра же отправимся в клинику.

Хитрый змей Карим Рашидович завуалировано оскорбляет мой выбор. У него есть в этом интерес. Помогаю матушке вернуться на место. Обращаюсь ко второй няньке, чтобы принесла нам чай. Этика гостеприимства. Усаживаюсь в кресло напротив и, между нами остается низкий столик словно преграда. Нянька расставляет бокалы и чайник.

Начинаю разговор первым:

— Мы с Викторией решили не откладывать свадьбу. Церемония запланирована в конце месяца. Я вышлю вам приглашения. — Отец подобно тигру желал подавить меня взглядом, но нарвался практически на свое зеркальное отражение. Только моложе на двадцать лет. — Я обязательно вышлю вам приглашение.

— Прекрасно, Фархад. — Спокойно потягивает Карим Рашидович и мастерски скрывает эмоции. — Я горд, за то, что у меня такой решительный сын.

— Конечно.

Чай в наших бокалах стынет. Матушка не вмешивается, а только вздыхает. Она редко вступает в разговор, когда общаются мужчины.

— Церемония пройдет по-европейски. На второй день можем отметить по всем нашим традициям.

— Как скажешь, сын. Ты же теперь у нас глава семьи. Верно? Последнее слово за тобой. Верно?

— Карим Рашидович, не стоит подавляться иронии.

— Я разве сказал что-то смешное?

Диван скрипит под весом тела мамы. Единственной что попробовала чай. Со стуком возвращает бокал на стол.

— Все! Хватит! Карим, поехали домой. Вы разрываете мое сердце!

— Молчи, когда разговаривают мужчины, Зухра!

Властный, суровый Карим Рашидович. Всегда таким был. Но сейчас я накален до предела. Мне все сложнее и сложнее контролировать. Подавлять внутреннюю сущность. Такую же, как и мужчины напротив. Резко поднимаюсь на ноги. Я взбешен и тело охватывает огненной дрожью.

— Не смей повышать голос на матушку!

— Закрой рот нечестивец!

Отец тоже не задерживается на диване и, если бы не столик между нами, не знаю, чем закончился разговор.

— Фархад, сыночек, мы уходим. Карим, ну же. Давай вернемся домой. Ради Аллаха!

Взмолилась матушка, подталкивает отца проч.

Недвижимой скалой замираю. Закрываю глаза. Небеса. Мир рушится над нашей головой.

Только, услышав хлопок двери, выдыхаю. Пинаю кресло и с грохотом переворачиваю. Тут же осекаюсь. Вспоминаю про Вику и Мурада. Я не должен их напугать. Но пока нам лучше не видеться.

Я поднимаюсь наверх и игнорирую детскую комнату. Шагаю прямиком в кабинет. Падаю на кресло включаю ноутбук. Сейчас же отправлю Жизель инструкцию.

Пришлось проконсультироваться с диетологом и врачом. Чтобы профессионалы назначили особое питание без вреда для здоровья. Обещали быстрый набор веса. Не обошлось без специальных добавок, что пьют спортсмены для массы.

Жизель забудет о работе стриптизерши. Девушка пошла на повышение. Должность мечты. Есть и ничего не делать. При этом получать добротный оклад каждый месяц. Сказка. И заниматься эскортом для Жизель не в новинку.

Я слышу скрип двери. Вижу свою госпожу. Удивляет мгновенно. Успела переодеться в наряд, самый красивый из тех, что дарил Виктории раньше. Струящееся платье цвета рубина. Закрытое. Оставляет возможность фантазии. Кошка снова меня делает счастливым. Она надела украшения, что я преподносил. И колье, и серьги. Плутовка. Ведьма. Что околдовала мой разум. Похитила сердце. Свет мой. Только благодаря этой женщине я все еще остаюсь человеком.

— Восхитительная госпожа, проходи. Ты все-таки решила примерить восточный образ? Я рад.

Виктория.

Если вы думаете, что я просто так сидела в каморке мышью, то ошибаетесь. Естественно, черт возьми, любопытство взяло верх. И десяти минут не хватило нахождения в детской, как Виктория Росс уже лазутчиком притаилась на карачках у лестницы. Я слышала все. Абсолютно каждое слово.

Мне пофигу на родственников Фархада. И даже на похотливые мыслишки Карима Рашидовича. Пусть представляет меня на здоровье. Фантазирует. Хоть раком, хоть сверху.

За Фархада обидно. Я восхищаюсь Алиевым. Его нервами и стальной выдержке. Хотя Карим по лезвию ножа разгуливает.

Убедившись, что наш сын спит, приказала няньке остаться в детской. Мне просто необходимо поддержать мужчину. Я выполню то, чего Алиев так давно от меня ждал. Я примеряю восточное платье. Цацки. Дорогущие падлы. С камнями. Расчесываю волосы, растираю духи по шее и запястьям. Даже стрелки себе намалевала, не такие идеальные как у Фариды, но старалась.

Я слышу шаги по ту сторону комнаты, их узнаю из тысячи. Фархад взбешен. В такие минуты с ним страшно находиться в одном доме не то, что в кабинет соваться. Разорвет. Однако у меня есть козырь в рукаве, точнее, под чашками лифа.

Чуть открываю створку кабинета и дверь предательски скрипит. Злющий черный Фархад молниеносно переводит взгляд в сторону звука. Острый. Пронзительный. Так умеет смотреть лишь господин айсберг. Он видит мой наряд, приподнимает в удивлении брови.

— Восхитительная госпожа, проходи. Ты все-таки решила примерить восточный образ? Я рад.

Широко улыбаюсь. Сердце в ликовании ускоряет ритм. Я знаю, как успокоить Алиева.

— Включи музыку на ноутбуке, Фархад. Любую какая тебе нравится. Только быстрее, пока я не передумала.

Мужчина ухмыляется, и хитро смотрит на меня. Немного волнуюсь. Но это временно. Сначала всегда стыдно. Потом пофигу.

Я рассчитывала услышать что-то зажигательное. Подобное что играли музыканты, когда мы танцевали с Фаридой в доме Карима Рашидовича. Нет. Конечно, нет. Из колонок доносится размеренная, сказала бы даже эротическая мелодия. Идеально подходит для клуба "САХАР".

Разворачиваюсь, запираю изнутри кабинет. Фархад откидывается на спинку кресла. Взгляда с меня не сводит. Змей, ты мой. Искуситель. Грациозно взмахивая рукой, покачиваю бедрами в такт медленной музыки. Наклоняюсь, прогибаюсь. У Надменного крышу сносит от таких телодвижений. Я танцую будто для себя, но искоса наблюдаю за Фархадом. Расслабляет галстук.

Я подхожу ближе и провожу кончиками пальцев по поверхности стола. Дальше. Задеваю плечо Фархада, шею, волосы. Останавливаюсь за спиной. Дотрагиваясь ладонями его щек. Ласкаю будто кота. Царапаю ногтями подбородок. Ниже. Ладони скользят к груди. Целую Фархада в висок, щекочу языком. Во рту горчит от одеколона Алиева. Он сдерживает себя, но я чувствую, как колотится его сердце. Тяжело дышит.

Надолго ли тебя хватит? Ненадолго.

Одергивает мое запястье, рывком тянет к себе на колени.

— Нет, нет, Фархад, я не закончила.

Тут же подпрыгиваю и плавно отхожу назад.

— Ты разжигаешь внутри меня огонь, Кошка. Разве можно так играть с мужчинами?

Включенный трек заканчивается. Сменяется на слишком откровенный. Мне нравится. Закусываю губу, дотрагиваясь своего декольте. И снова к Фархаду. Провожу пальцами по его коленям, бедрам. Задерживаюсь на ширинке. Сжимаю. Фархад крепко берет меня за талию и насильно заставляет сесть к себе на колени.

— Я возьму тебя прямо здесь в кабинете.