Единственный дом с округой крышей принадлежит Кариму Алиеву.

Паркуюсь у забора вижу двух мальчишек племянников. Босые маленькие орлы бегут встречать дядю. Они знают, если Фархад без пакетов с подарками, то откупится наличкой. Значит, брат Джабраил тоже здесь. Беру младшего пятилетку на руки, иду внутрь. Даже со двора чую запах лагмана, такой умеет готовить только матушка.

Я поднимаюсь по ступеням, отпускаю племянника, распахиваю дверь. А мама уже успела разглядеть меня со второго этажа и сейчас охает. Переживает. Явился нежданно и ее душа в пятках. Матушка… Целую родную в щеку.

— Отец где?

— В кабинете. А что случилось, сынок?

Не женских ушей дела намечаются. Не обращая внимание прямиком в кабинет. Ай, как вкусно пахнет. Матушка пример чистой, покорной женщины. Толкаю створку из темного дерева и тут же попадаю под пристальный взор родственников. Отец сидит за столом, хмурится. Брат рядом.

— Здравствуй.

— Здравствуй. Присядь, сын, выпей с нами чаю.

Хладнокровно говорит он. Выдержано. Отец всегда отличался железным внутренним стержнем и характером. Года обелили его волосы, но никак не сущность. Такой же властный. Жесткий.

А после смерти Айше вдвойне. Он до сих пор носит позор и траур. И нет в его глазах былой искры, лишь мрак. Леденящая безмолвная пустота.

Усаживаюсь рядом, через силу делаю глоток.

— Родственники Фариды снова звонили. Несмотря на ситуацию, они все еще хотят выдать за тебя замуж девушку. Но! Сын! Пей осторожней, не давись. Не хватало мне, под старость лет, второго потерять!

Хлопает меня по спине. Недовольно дергает бровью. И я в ответ так же. На рефлексах.

— Свадьбы не будет. Отец, у меня родился наследник.

Его реакция бесценна — никакая. Он лишь сильнее хмурится, складывает локти на стол.

— Фархад, ты здоров? Какой наследник? От кого?

Джабраил что, напротив, верный муж сразу двух женщин, недавно перебрался в наш город. Тоже смотрит на меня странно. Будто я не в себе.

— Сегодня утром у русской девушки появился ребенок. Мой сын.

Думаю, несложно догадаться, почему я сообщаю новость только сейчас. Нутром чуял. Сердцем. Что Росс беременна от меня. Но Виктория, моя изящная Лань, чье тело достойно быть короной увенчано, не так прекрасна языком, как ликом. Обманывала меня до последнего.

Я не мог сообщить отцу ранее. В случае ошибки, измены Росс после нашей близости и… не дай Аллах. Появления на свет чужого ребенка, отец бы проклял. Мне совершенно наплевать на гневные речи. Я не настолько религиозен, чтоб возлежать на мягких подушках в раю, просто не хотел огорчать родителя. Отец очень взрывной, а после смерти Айше тем более. Я терпим к нему и мое уважение безгранично.

— Джабраил?! Что говорит этот безумец?

Его глаза наливаются кровью. Он смотрит на мужчину будто ищет спасение в ответе.

А Джабраил не то, чтобы был замечен в трусости или растерянности. Просто брат немного старомоден. Все свои тридцать пять лет прожил в тихой деревушке. Далекой от европейских стандартов. Торговал золотом и шелками на рынке. Однако, решил вести дела за границей, пришлось перебраться к нам.

И сейчас Джабраил сидит ровно, он по-прежнему сверлит меня взглядом как сумасшедшего. Но находит слова для ответа, самые банальные:

— Не знаю, дядя.

Тучи уже сгущаются, и небеса вот-вот обрушатся на мою голову.

— Фархад! Что за вздор?

С размаха стучит кулаком по столу. Роняет стеклянную чашу, проливает травяной настой.

— Успокойся отец. У тебя сердце…

— Не разгневай Всевышнего, Фархад, скажи, что это выдумка.

— Нет. Девушка русская, но праведная. Покорная, уважает наши традиции…

Вру.

Отец хватается за голову, резко встает, с грохотом валит стул. Матушка услышит. Плакать снова начнет. Я сохраняю спокойствие. Как, впрочем, и всегда.

— Шайтан! Гореть мне в гиене огненной! Зухра ничему не научила своих детей. А семья? Семья девушки? Тебя выпорют плетьми, за то, что лишил ее девственности без свадьбы!

Ай… отец. Лишил ее девственности. Без свадьбы. Я понятия не имею кто лишил девственности Росс. И не желаю знать. Потому что не выдержу. Своими руками убью шакала.

И да, я не хочу себя возвысить. Моя жизнь далека от представлений отца и в сексуальном плане тоже. Просто с Викой все по-другому. За эту женщину. Ведьму. Страстным пламенем захватившую мое сердце. И за сына. Мою семью. Я готов уничтожить любого. Особенно после рождения Мурада. Вроде все хорошо, но я неосознанно чувствую тревогу. Сложно объяснить, это что-то вроде инстинкта. Животного.

— У девушки только брат. Он воспитал Викторию и единственный ее родственник. — И только Аллаху известно, как сложно даются мне следующие слова. Глядя на отца. Айше. Погибла из-за ублюдка Росса. Прячу руку под стол, до боли сжимаю. В глотку будто сталь раскаленную заливают. — Кхм…Он честный, порядочный человек. Да, их религия отлична от нашей, но ты же сам говорил, что нельзя навязывать веру.

— Говорил, Фархад, теперь жалею. Надо было оставить вас с матерью у Махмуда. Чтоб вы выросли такие же, как Джабраил. Без Шайтана в голове. Сначала одной позволил платок снять. И к чему это привело? К чему привело, тебя спрашиваю?!

Фух… Без ножа режут ярые слова. Мысленно прошу сил и смирения. Мир поделился на два лагеря.

— Айше погибла.

— Айше навсегда запятнала наш род! Могучий род Алиевых. И знали бы покойные родственники, к чему приведет моя любовь, слабость. К вам, неблагодарным. Любовь к вашей матери. Как, вот как теперь я должен смотреть в глаза отцу Фариды? Твоей невесте?

Родитель нарезает круги по кабинету, взмок весь. Пыхтит. А ему нельзя. Возраст, здоровье. Джабраил непорочным ангелом на стульчике, сложил руки на колени и только моргает. Он недавно переехал, а уже в ахуе. Простите.

И я не кремень, не железный. Во мне течет горячая кровь того самого мужчины, что от гнева хочет разорвать мое сердце голыми руками. Когда говорит гнев, истина замолкает.

— Не будет никакой свадьбы! Ты даже не взглянул на русскую девушку, а уже противишься. Я поговорю с родственниками Фариды. Дам откуп.

— Еще один позор хочешь взвалить на мои плечи? Чтобы я не смог вернуться на Родину? Чтобы все смеялись над Каримом Алиевым и тыкали пальцами?

Разочаровываюсь окончательно. Впервые мне хочется поскорее убраться из этого дома. Не слышать голоса отца. Не жать ему руку. Сменяю тон на безразличие. Холодное. Бездушное. И невиновен я в этом. Я точная копия мужчины напротив.

— Тебя околдовала гордыня, Карим Рашидович.

— Заткнись! Замолчи, Фархад!

Молниеносный взгляд на идеального Джабраила. На радость отцу, с его благочестивым поведением.

— Дядя, а может в Фархада вселился злой дух?

— Фархад растоптал честь отца! Пролил на мою голову горести и несчастья.

Достаточно.

Я поднимаюсь со стула, быстрым шагом иду вон. В спину мне угрожают проклятьями. Пустыми, но колкими. После смерти Айше с отцом сложно найти общий язык. Он стал бояться кары Всевышнего. Хотя никогда раньше не отличался религиозным нравом. Проще был.

А у меня стриптиз-клуб. И каждую пятницу, субботу и воскресенье я драл женщин. Блуд совершал. Ага. До встречи с Викторией. Именно драл. И отец в молодости драл, а сейчас размахивает Кораном.

Громко хлопаю дверью, вихрем спускаюсь вниз.

— Сынок…

Ай, ну нет. Матушка. Невыносимо видеть ее слезы. Останавливаюсь.

— Не плачь. В начале гнева глупость, в конце — угрызения совести. Отцу нужно остыть.

— Я знаю, Фархад. Душа моя. Сокровище. — Встает на цыпочки, дотрагивается ладонями щек. В глаза смотрит, душит своими слезами. — Будь мудрее. Ты можешь взять девушку с ребенком первой женой, на правах матери наследника, а Фариду второй. Они подругами станут. Большую семью создадут. Лампада Аллаха никогда не угаснет в твоем доме…

Росс. Моя дикая Кошка. В клочья уничтожит Фариду. Сожрет и не подавится. И еще: