– И все же мы туда не пойдем! – внезапно ошеломил напарника Самойлович, – Чую, ловушка там нас ожидает!
Первые подозрения у него возникли сразу, как только не в меру болтливый "земляк"-буфетчик поведал, что совсем недавно в театр приняли массу новых сотрудников, чуть ли не полсотни разом. Со слов итальянца выходило – "новички" мало того, что абсолютно не нужны в производственном процессе, но и сами совершенно не стремятся работать и даже мешают всем остальным. Старожилы хотели забастовку в знак протеста устроить, однако администрация вовремя увеличила жалованье персоналу и конфликт был погашен в зародыше. Скорее всего, эти новые "работники сцены" проходят не по ведомству Мельпомены, а числится на балансе у "папы Жозефа".
Фигнера подобное препятствие не остановило бы – рисковать он любил и умел, но были еще и определенные сомнения насчет самого факта присутствия императора в Опере во время представлений. Слишком уж значительная фигура, для использования в качестве "живца", вряд ли министру полиции дозволят такие опасные действия. Так кто же там сидит на законном месте Бонапарта в театральное ложе, кто разыгрывает его роль? Двойники? Да – двойники или дублеры императора.
В свое время Фигнер и его напарник исключили из своего рабочего списка все до единого посольства, хоть и официального запрета на "охоту" в этих местах от царя не было. Ходили в Париже устойчивые слухи, что Наполеона Бонапарта на разных там скучных официальных дипломатических мероприятиях то и дело подменяют специальные актеры-двойники. Это вполне в стиле Бони, он как известно по натуре тот еще "сачок" был всю свою жизнь. Даже будучи обер-офицером королевских войск молодой корсиканец откровенно "косил" от службы, под различными надуманными предлогами и если бы не революция, то его из королевской армии просто выгнали в шею. Факт общеизвестный, но затем лавры гениального полководца и создателя новой империи, как-то затмили этот неприятный момент, столь тщательно избегаемый почти всеми историками Наполеона.
Сколько у Бони было "дублеров" никто не мог точно сказать, но некоторые из них так или иначе "засветились" в разное время, даже и без помощи всемогущего министра полиции первой империи. Капрал Франсуа Эжен Робо, родившийся в 1771-го года в селении Балейкур департамента Мёз, был так похож на Бонапарта, что в полку его сослуживцы так и прозвали – "император". Наполеону стало известно" об этом, и Робо мигом очутился в императорской свите. Парню крупно повезло, скорее всего с иностранными дипломатами именно он и общается, все равно все более-менее важные переговоры идут в других местах за закрытыми дверями, а на различного рода приемах и обедах происходит лишь обмен любезностями. Язык международного общения в начале 19-го века – французский, понатаскали бывшего капрала немного и вперед, а если что, то под рукой у него всегда окажется кто-нибудь из ловких сотрудников МИДа первой империи.
– Странные новости я от итальянца узнал, – поделился с Александром информацией Фигнер, – Такое впечатление, что Его в Tuileries держат как каторжника в карцере на хлебе и воде. Жрет, этот мать его Антихрист со страшной силой, не успевают к нему из буфета деликатесы разные подавать, да вина и шампанские. Почитай только на него и работает вся прислуга тамошняя.
Сашка в свою очередь припомнил, что и его недавняя ночная подружка жаловалась – танцовщиц и певичек к Самому и на версту не подпускают охранники.
– Все сходиться… – подвел черту под дальнейшими рассуждениями умный потомок прусского еврея, – Зачем Ему вообще театр нужен, да еще в такое время, когда подготовка к большой войне идет? Был бы наш черт заправским парижанином, а то такой же дикарь как и мы с тобой, если не хуже. А чего нормальному мужику там надобно по сути… да повертеть на своей елде молодые дарования вроде твоей мамзельки, как ее звать, так и не узнал?
Александр только молча кивнул и в самом деле, опять они "как муха в самолете" пролетели. Когда собрали воедино пеструю мозаику всех добытых сведений, то возникло впечатление, что вместо Бонапарта в ВИП-ложе оттягивается по полной программе какой-то совершенно левый его земляк-корсиканец, лишь отдаленно внешне смахивающий на императора. Появляется дублер Бони всегда уже после начала представления, а уходит незадолго до конца, скромный он такой… да. На время перемещений "императора" двери из всех остальных лож, галерки и зрительного зала охрана запирает, так что в лицо этого так называемого "Наполеона" никто и близко не видел уже добрых полгода. В полутьме же Оперы разобрать, что за деятель расселся на императорском месте невозможно, настолько освещение плохое, да и видна из зала лишь его макушка. Становиться понятным и почему женский пол так усиленно ограждают от Самого. Пусти их только и через час весь Париж будет извещен, что "царь ненастоящий"!
– Да там поди и не капрал Робо подсадной уткой старается, а кто-то из дальней родни корсиканской нашего хрена. У них ведь как у цыган – детей ровно тараканов не счесть по всем углам. Не из близких явно молодец, те на королевства давно пристроены. До жирного казенного пирога не допускают его, вот и пирует он на халяву из буфета театрального. – под конец сказал Фигнер, подведя итог раздумьям.
Сашке только и осталось – согласиться с доводами командира, Парижская Опера отпадает целиком и полностью. Пусть и дальше тот корсиканский парнишка пялит глаза на столичных девиц и уплетает устрицы и прочую снедь, да и хорошему вину должное отдает… живи амиго и наслаждайся, пуля из ТТ тебя минует. Сразу камень с души неподъемный скатился как с горы лавина, теперь его легкомысленной "ночной подружке" ничто не угрожает, не придется ей участвовать в предстоящем покушении на Бони, ни прямо ни косвенно.
Какие еще варианты остались – да совсем немного, до сих пор не рассматривали только официальную резиденцию императора. Дворец Tuileries, или Тюильри, если на "великом и могучем".
– Ну что братец, придется нам теперь похоже черепицу ломать? – намекнул Фигнер на "новый объект разработки".
В свое время на месте дворца была небольшая мануфактура, маленькая фабрика по выделки стройматериалов, отсюда и название. Построил же само здание известный французский архитектор Philibert Delorme в начале 17-го века.
Центральный корпус, плюс два флигеля, плюс еще какие-то мелки постройки – в принципе не много. Но в отличие от Оперы, здесь у "руссо туристо" нет ни малейшего представления о том, что там внутри находиться. В период подготовки они просмотрели все материалы по Парижу и его окрестностям, какие только нашлись в бункере у Сосновки, в дополнение к тем данным, что Фигнер добыл самостоятельно или через различных посредников. Ничего нет, ни единой бумажки… в ХХ-ом веке дворца не существует, сожгли во время Коммуны и теперь на его месте разбит одноименный парк. Не сохранилось в архивах никаких документов, а на сведения от эмигрантов-французов надежда плохая. Здание с историей, да еще с какой богатой, "Черепица" пережила кучу королей, а после них еще и представительные органы Первой республики – Учредительное собрание, Конвент и Совет пятисот – пока последний не переехал в 1798 году в Бурбонский дворец. И каждый раз новый владелец менял планировку и перестраивал все внутри по своему вкусу. Довелось резиденции монархов и услышать гром пушек – брали один раз Тюильри парижане штурмом, как в России Зимний дворец в 1917-ом. Причем в отличие от Питера, людей положили тогда немало, швейцарская гвардия последнего Людовика патронов не жалела и дралась до конца, там их всех и перебили. Мир хижинам, война дворцам – в Париже этот лозунг впервые обрел плоть и кровь.
Утро вечера мудренее, кое-как перекусив в винной лавке и запив нехитрую трапезу дешевым и слабым алкоголем, друзья-товарищи "отбились", еще один день в столице Франции отработан и… впустую, снова их постигла неудача.
