– Пошли со мной, недорого с тебя возьму, пять франков за "по-быстрому", – тянет куда-то его несовершеннолетняя "мадемуазель", как там ее…
Смысл сказанного до Александра дошел не сразу, а когда окончательно "допер", так даже челюсть отвисла, что и "эта" тоже, как те шлюхи на улице перед Оперой? Да быть такого не может, там "промышляли" тертые жизнью и многими сотнями, если не тысячами мужиков бабенки, а здесь прямо ангелочек, какой-то с картинки. Внешность у девушки совершенно "детская", так бы и куклу или плюшевого мишку ей в руки и дал. По видимому на лице у него что-то отразилось, несмотря на все усилия, на все попытки сохранить невозмутимый вид, девица это изменение увидела и истолковала по-своему, "молчание – знак согласия".
– Деревенский что ли? В Париже недавно? Так привыкай, тут у нас девки даром не дают!
Не прошло и минуты как весь прейскурант на интимные услуги был оглашен: в вертикальном положении – пять франков, в горизонтальном – семь, минет – десять франков. Были и другие заманчивые предложения, одним словом, как в лучших домах, публичных… Девчонка заранее предупредила, что она и на нетрадиционное – "в дымоход" согласна за скромную сумму в пятнадцать франков, но только на определенных условиях.
– Ежели у тебя женилка не как у коня, иначе не буду, мне туда больно!
Видно сразу, что "ремеслом" мадемуазель занялась совсем недавно иначе бы клиенты разработали ей все соответствующие отверстия. Остался непонятным только один момент, где собственно "любовью" в таком скопище народа можно заняться, неужели прямо в толпе? Хоть и Париж но все равно на людях как-то неудобно, но и тут все "деревенщине" доходчиво объяснили. Если хочешь дешево, то в подвале – прямо в нужнике, в отдельной кабинке, если же есть лишняя монета для билетерши – так можно снять на полчаса для утех ложу, там и диванчики удобные всегда к вашим услугам. Не театр, а прямо дом свиданий какой-то, культура да и только?
Вот те на… словно в зловонную дыру головой макнули, даже запах испражнений на долю секунды Сашка явственно ощутил, романтика еще та, охренеешь от подобной. Хоть и за последние годы избавился Александр от излишней щепетильности и "чистоплюйства" свойственных многим его современникам, но некоторая, небольшая доля все еще сохранялась. В походе и на войне он даже бы не думал ни минуты, там народ жил одним днем – текущим, и для "любви" солдату годилась любая девка, вовремя подвернувшаяся под руку, а вот здесь одолевали сомнения. Нет, он конечно читал немного у романистов-французов в свое время, Золя кажется, но там все как-то более-менее прилично выходило и уж точно без нужников и дерьма. Да и у Гюго "гавроши" проституцией не занимались, но то литература, а вот по жизни выходит по-другому: выброшенные на улицу дети и подростки пойдут и на это, лишь бы не умереть от голода, знакомая картина для России периода правления незабвенного Бориса Николаевича Ельцина, крестного отца пресловутой "рассейской демократии".
– А может ты до мальчишек любитель? – задорно сверкнула глазками девица, видимо решив окончательно "добить" свою потенциальную жертву, – Постой, я сейчас своего младшего братца позову. У него такая задница, такая милая и пухлая жопка, всем господам нравится и дает он всего за десять франков!
– Б…ть! – так и вырвалось у Сашки, лишь успел в последний момент стиснуть зубы.
Молоденькая проститутка ничего не поняла, бормочет что-то себе под нос "тупая деревенщина" да и бог с ним, лишь бы заплатил, а кошелек у этого дурня, судя по всему толстый, раз сразу и с порога в буфет направился пиво пить.
Вышло в точности как в старом анекдоте, может статься это как раз зарисовка с "натуры" была, а не досужий вымысел неведомого рассказчика. Как там разбитной портье-французик в отеле предлагает "богатенькому буратино" – русскому постояльцу сперва женщину, затем девочку, затем мальчика… заканчивается перечень услуг, кажется, на чае с лимоном, понимают "мусье" толк в извращениях. С другой стороны появилось искушение а почему бы и не пойти с этим "ангелочком", не он ее "снимет", так обязательно найдется другой любитель молоденького "свежего мяса". Вон как раз какой-то пожилой мужик в черном сюртуке напротив пристроился, по виду – типичный мелкий лавочник. Этот буржуа уже минут пятнадцать бесцеремонно их разглядывает –, не то слово, прямо "ест глазами" и похоже примеряется, прикидывает как бы самому "подцепить" девицу. Намерений своих соглядатай особо не скрывает, аж слюна у дяди по усам бежит от вожделения и в штанах ниже пояса скорее всего "великая французская революция" идет полным ходом. Так уж лучше Сашка сам эту крошку оприходует, чем тот толстый старик, он ее особо напрягать не будет, а Фигнеру… можно потом сказать, что появилась возможность ложу рядом с императорской осмотреть. Вроде бы выходит все по делу, а деньги все равно казенные, все равно так или иначе придется потратить.
Затянувшиеся раздумья неожиданно пресек Фигнер, появившийся внезапно как черт из табакерки, еще минуту назад он задушевно беседовал с "земляком" и вдруг резко кошкой метнулся к Александру.
– Брысь мокрощелка! – последовала короткая реплика, это для девицы, грубо конечно вышло, но сугубо "по существу дела".
– Уходим отсюда и быстро! – а это он уже напарнику отдал короткое распоряжение.
Маленький и милый "ангелочек" мгновенно превратился в фурию, кукольное личико исказила злобная гримаса и пробормотав ругательство, смысл которого до Александра так и не дошел, девчонка тотчас исчезла в толпе кружащихся в танце столичных обывателей, словно ее и не было никогда. Приказ есть приказ… его не обсуждают и Сашка послушно двинулся вслед за отцом-командиром. В чем причина столь внезапного и поспешного бегства он пока не понимал, но ни малейшего повода не доверять "чутью" Самойловича у него не было.
Уходили они долго, очень долго – почти до самой темноты, то чуть ли не бегом двигались по бульварам, то неожиданно сворачивали в сторону от основного направления и петляли как зайцы по разным проходным дворам, пытаясь обнаружить за собой "хвост". Но или с агентами наружного наблюдения у ведомства "папы Жозефа" были определенные проблемы, или и в самом деле на "руссо туристо облико аморале" никто не обратил внимания. Возможно, что тайная полиция просто физически не могла отслеживать всех подозрительных посетителей Оперы, еще бы там за вечер собиралось несколько тысяч человек со всего города, да еще бог знает сколько толкалось рядом на улице – снаружи стояла целая толпа, это те неудачники, кому билетов на "праздник жизни" не хватило. Скорее всего так оно и было в самом деле, наблюдатели в самой Опере подозрительную парочку безусловно заметили, но отследить не получилось, поскольку весь наличный резерв филеров к тому времени уже был давно израсходован на других сомнительных "гостей". Не зря Фигнер все же выждал лишний час перед началом торжественного мероприятия, видимо были у него кое-какие соображения на это счет. Осталось только надеяться, что подобная наглая рекогносцировка пройдет безнаказанно и без серьезных последствий, фотоаппаратурой спецслужбы начала века еще не располагают, им остается рассчитывать только на обычную зрительную память своих агентов. Однако, перед глазами людей "папы Жозефа" в тот вечер должно было пройти столько всяких различных субъектов достойных внимания полиции, что они вряд ли бы сумели потом опознать конкретных "этих двоих". Тем более, что ни в каких серьезных криминальных деяниях ни Александр ни его начальник пока не отметились, избиение отдельного полицейского в штатском не в счет, на окраинах Парижа такие происшествия – не редкость, да там частенько этих "ряженных" и просто убивают.
