Трапп мгновенно распахнул глаза.

— Это Найджел, — прошептала она. — Открыть?

Генерал кивнул.

— Что вам угодно? — спросила Гиацинта, нешироко приоткрыв дверь.

Бронкс посмотрел на неё с неприкрытой ненавистью.

Ей было вовсе не жаль его, позволявшего себя использовать и ставить в такие вот неловкие ситуации. Искать своего генерала в комнате своей невесты? Серьезно?

Но, возможно, в эту минуту она чувствовала себя еще более плохим человеком, чем обычно.

— Срочное письмо для генерала, — сухо ответил Найджел.

— Давайте его сюда, — Гиацинта протянула в щель свою руку.

Найджел помялся.

— Велено передать лично.

— Не валяйте дурака, — прошипела она сердито и выхватила конверт, а потом захлопнула дверь перед побледневшим от унижения женихом.

Надо выйти за него замуж для того, чтобы он научился, наконец, защищать себя.

— Что там? — спросил Трапп, снова закрывая глаза.

— Здесь королевская печать, — ответила она, возвращаясь к постели.

— Прочитай мне, — попросил он.

— Уверен? — хмыкнула Гиацинта, вскрывая письмо. — Вдруг какие-нибудь государственные тай… О, Бенедикт! Здесь написано, что Оливия Линд отравлена, и король просит тебя немедленно вернуться.

Трапп отвернулся, ничего не ответив. Но его плечи будто окаменели.

Гиацинта знала, что ему действительно нравилась жена посла, и он дорожил дружбой с ней. Он провел с этой женщиной несколько ночей по дороге в столицу, когда они бежали из ссылки, но потом их любовная связь, кажется, снова прекратилась.

Именно из-за Оливии король Джон отказался жениться на корове Бронкс, и это была нелепая блажь безответственного мальчишки, перепутавшая все планы генерала и отправившая их в это бесполезное путешествие.

А теперь, значит, немедленно возвращаться? Для чего — вытирать королю сопли?

Трапп перевернулся на спину, пустым взглядом уставившись в теряющийся в сумраке потолок.

— Я уеду немедленно. Найджел и капитан Свон останутся с тобой, Войл даст еще охраны. Этого будет достаточно, чтобы ты смогла в безопасности вернуться в столицу.

— Почему мы не можем поехать вместе?

— Потому что я буду ехать очень быстро, дорогая, останавливаясь лишь для того, чтобы сменить коней. Тебе вовсе ни к чему такие сложности.

— Но ты будешь один!

— Со мной ничего не случится.

Гиацинта промолчала, кусая губы. Ей очень не хотелось отпускать его в одиночку, но она понимала, как глупо сейчас спорить.

— Люди, которые заплатили деньги за мое убийство…

— Я с этим разберусь, — быстро ответила она. — Здесь нет ничего такого.

Трапп сел, протер лицо руками. Притянул Гиацинту к себе, уткнувшись подбородком в её макушку.

— Возвращайся в тот дом, который я для тебя купил, ладно? — попросил он, приглаживая её волосы. — Если тебе будут нужны деньги или еще что-нибудь — обращайся к Чарли или к Розвеллу. Я попрошу капитана Свона охранять тебя, так будет спокойнее.

— Почему ты говоришь так, как будто мы больше не увидимся? — еще больше растревожилась Гиацинта, вскидывая голову.

Трапп быстро поцеловал её щеки, нос, губы.

— Просто на всякий случай. Что касается помолвки с Найджелом, то действуй по ситуации. Бронксы могут попасть в опалу.

— Это они отравили Оливию? — перебила она, не желая слушать его наставлений. В них было слишком много прощальных ноток.

— Сейчас это не так уж важно, — Трапп грустно улыбнулся. — Важно, что будет дальше.

— Что будет дальше? — завороженно спросила Гиацинта. В неё нарастал не просто испуг, а самая настоящая паника. Хотелось вцепиться в генерала и не выпускать из своих рук, пока он не передумает оставлять её без себя.

— Поживи немного спокойно, хорошо? — взмолился Трапп. — Не влезай в новые интриги, не выходи замуж, не уезжай из своего дома, не разнимай дуэлей, не вламывайся в чужие дома, не…

— Может, мне лечь в гроб и полежать там, пока ты не разрешишь мне дышать снова?

— Пожалуйста, — взмолился он, снова покрывая её лицо поцелуями.

Трапп уехал через час, потратив оставшееся время на распоряжения Найджелу и Войлу, и слушая в открытое окно удаляющийся цокот копыт, Гиацинта едва не заплакала.

Ох, Катарина, кому и когда помогали слезы!

Самое бесполезное занятие в мире.

Закрыв окно, Гиацинта разыскала Джереми и легла рядом с ним, слишком подавленная, чтобы остаться одной.

— Послушайте, — Гиацинта начинала терять терпение, — нас ждет засада всего в двух днях пути отсюда! Глупо поворачивать назад, не убив как можно больше тех, кто охотится на генерала.

— Ничего не знаю, — не сдавался Войл, — Трапп сказал — вернуть вас в столицу в целости и сохранности. Про засады он ничего не говорил!

— Помогите же мне, капитан, — попросила Гиацинта.

Питер Свон задумчиво нахмурился.

— В словах госпожи горгоны есть смысл, — признал он. — Никто не знает, что генерал покинул нас этой ночью.

— Согласен, — неожиданно поддержал её Найджел Бронкс. — Чем больше мы стряхнем со своего хвоста блох, тем будет лучше.

— А я о чем говорю! — обрадовалась Гиацинта.

Войл вскинул руки, сдаваясь.

— Хорошо, хорошо! Я найду среди своих людей кого-нибудь, похожего на Траппа. В крайнем случае, поймаем в лесу медведя.

Утром они двинулись дальше, по заранее обговоренному с Варксом маршруту. Только Джереми оставили в замке, из-за чего они с ним серьезно поссорились. Но Гиацинта пустила в ход уговоры и слезы, и мальчишка сдался, испугавшись её бурных рыданий.

Рыдать было на удивление легко, как будто у неё был настоящий повод.

Гиацинта не знала точно, сколько именно людей их будет ждать, но Войл и Свон развели бурную деятельность, отправив в обход еще один отряд с воинами.

Все должно было получиться по плану.

Должно было, но не получилось.

Это началось слишком внезапно: застрекотали выстрелы, заржали кони, что-то крикнул Свон, оттесняя Гиацинту назад, человек, изображавший Траппа, скользнул на землю, закрываясь от пуль, второй отряд вступил в схватку, и в этой сумятице Найджел Бронкс, который находился в хвосте, вдруг с силой ударил хлыстом лошадь Гиацинты, отчего та с громким ржанием рванула вперед, прямо в засаду.

Гиацинта вцепилась в поводья, пригибаясь как можно ниже, но казалось, что все вокруг взбесилось, и лошадь взбесилась, и револьверы взбесились, выплевывая из себя грохот и смерть.

Стремительность их скачки прекратилась так внезапно, как будто лошадь налетела на какое-то препятствие, и земля стала стремительно приближаться, а ветер засвистел в ушах, а потом грудь обожгло огнем, и все вокруг потемнело.

— А ведь говорил мне генерал не поддаваться на затеи горгоны! — жалобно стрекотал Свон. — И что я ему теперь скажу? Да еще и головой ударилась! Да еще и пулю поймала! Да еще и ногу сломала!

— Это все? — проскрипела она, ощущая песок в горле. Губы тоже пересохли, болело всё и везде. — Жить-то буду?

— Будешь, конечно, — бледный Джереми поднес к её рту воду. — Но придется какое-то время покуковать в замке у Войла, пока ты не поправишься.

— Ни за что. Найди мне карету, повозку, телегу, что угодно! Мы возвращаемся домой.

— Где наш дом, Цинни? — только и спросил её брат.

Гиацинта обвела взглядом комнату. Это была та самая спальня, где она простилась с Траппом. Мрачный Войл стоял у окна, Свон и Джереми сидели на кровати по обе стороны от неё.

— Найджел? — спросила она.

— Пил всю ночь, — доложил Питер, — переживает очень. Генерал ведь нам отдельно велел вас охранять, а мы вас вон как поломали всю.

— Ладно, — сказала Гиацинта, снова проваливаясь в сон. — Ладно. Готовьтесь к отъезду.

Но они застряли еще на пару недель, потому что доктор категорически запретил пациентке трогаться с места.

Найджел так и не показывался ей на глаза, а все остальные стали такими странными, что Гиацинта сходила с ума от их недосказанностей.

— К черту вас всех, — заявила она наконец, — я уйду отсюда пешком на сломанной ноге, если вы не объясните, в чем дело.