— Вы угадали, — засмеялся генерал, — иногда я всерьез подозреваю, что вы не совсем человек. Какой-то новый, неизвестный науке вид.

Она сердито сузила глаза.

— Господи, что за ничтожный тип, — пробормотала горгулья, отстраняясь.

Проснувшись на рассвете, Трапп с удивлением обнаружил отсутствие горгоны за своей спиной. Не хотелось думать о том, что именно из-за её исчезновения он и пробудился, поэтому генерал объяснил себе, что ему просто хочется пить.

На кухне Эухения энергично месила тесто. Сидя на обеденном столе, гематома чистила яблоки и увлеченно разглагольствовала:

— Всегда подходи к покупателям с наветренной стороны. Запах свежей выпечки и ванили вызывает слюноотделение даже у тех, кто не голоден, и у кого мало денег…

— Что здесь происходит? — спросил Трапп.

— Мы печем пироги, — пояснила горгулья. — Эухения их продает по утрам. Это отличный способ узнать, что происходит в городе.

— И деньги, — добавила старуха.

— Я правильно понимаю, — уточнил генерал, — что вы, Гиацинта, превратили эту почтенную женщину в тайного агента?

— Я молодец? — гордо спросила она, качая ногами. — Эухению вообще никто не знает в этом городе, это же чистый алмаз! Мне нужно, чтобы вы помогли устроить её работать к Люси Смолл.

— Любовнице короля?

— Глаз да глаз за этой мерзавкой.

— Я все понимаю, кроме одного. Эухения, ты-то как соглашаешься на эти безумства?

— А как я терпела тебя десять лет? — спросила та. — У меня ангельский характер.

— Ладно, — Трапп налил себе воды и откусил яблоко из руки Гиацинты, — кстати о Люси Смолл. Вы представили ей архивы Крауча, когда я смогу на них взглянуть?

— А когда я увижу короля? — с профессионализмом рыночной торговки выставила встречные требования гематома.

— Сегодня в полдень, — наобум ответил Трапп.

— С ума сошли? — горгона спрыгнула со стола и бросилась к зеркалу. — О, нет. Я слишком жизнерадостно выгляжу. Мне нужна еще неделя.

Эухения выразительно покрутила пальцем у виска.

— Договорились, — легко согласился Трапп.

— Ваниль и корица, — наставительно обратилась Гиацинта к Эухении, после чего совершила некий пируэт, — а я пока срежу несколько роз в саду. Украсим твою корзинку цветами.

И она выскочила наружу, попискивая от утренней прохлады.

Эухения молча треснула Траппа косичкой из теста по плечу.

— За что? — опешил он.

— Четыре ночи, — прошипела она. — Финтифлюшка позеленела с перепугу!

— Только не объединяйтесь, — ужаснулся Трапп. — Перед вами двумя мне не выстоять.

И в эту минуту пронзительный визг Гиацинты разорвал утреннюю тишину.

Трапп рванул в сад с такой скоростью, что едва не снес дверь.

На траве Гиацинта сидела верхом на каком-то человеке и мелко колотила его кулаками.

— Трапп, — закричал Розвелл, — спаси меня от этой сумасшедшей!

— О, дорогая, — выдохнул генерал, примерился и ухватил её за талию, отрывая от бедняги. Гиацинта по инерции продолжала молотить руками и ногами по воздуху. — Все хорошо, — попытался убедить её Трапп. — Это друг.

— Он крался по саду!

— Я пытался быть незаметным!

Розвелл поднялся на ноги, стряхивая траву с одежды.

— Миссис Трапп, вы удивительно злобны для столь мелкого существа, — галантно провозгласил он.

От неожиданности горгона резко успокоилась и едва не вывалилась из рук Траппа. Он осторожно поставил её на ноги, продолжая сжимать её ладонь. Не хватало еще, чтобы она бросилась на Розвелла снова.

— Миссис Трапп? — повторила горгулья с отвращением. — Кто этот ненормальный, Бенедикт?

— Я совершенно не понимаю, почему ты так переживал о её безопасности, — заявил Розвелл. — Как по мне, надо переживать за безопасность её противников.

— Это Адам Розвелл, бывший начальник королевской охраны. Уже десять лет считается мертвым. — сказал Трапп, — А это Гиацинта Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч, бывшая фаворитка короля. Бежала вместе со мной из ссылки.

— Ну давайте всем об этом рассказывать! — возмутилась горгона.

— Оу, — Розвелл окинул её бесцеремонным взглядом, особо задержавшись на вываливающейся из пеньюара груди. — Много наслышан о вас. Наконец-то у нас король с хорошим вкусом, — обратился он к Траппу. — Джонни вечно тащил в свою постель булочниц и цветочниц. У Стиви другие критерии, верно… Что?!

Трапп так усиленно сигнализировал ему лицом, убеждая замолчать, что едва не окосел.

— Не поняла, — моргнула горгона.

— Давайте зайдем внутрь, — предложил Трапп.

— Кто такой Стиви? — спросила горгулья.

— Розвелл бредит. Тронулся умом от своих лишений.

— Я бы позавтракал, — сообщил тот, направляясь к крыльцу. — Значит, вы живете вместе?

— Наполовину. Это моя половина дома, а та — её, — объяснил генерал, — а Эухения печет пирожки с яблоками.

Паркер, разбуженный криками из сада, зашмыгал носом, увидев Розвелла.

— Я так рад, что вы с нами, — сообщил он, — в последний раз-то я вас видел, когда вы пришли арестовывать генерала.

Гиацинта переводила взгляд с одного лица на другое.

— Вы — бывший Варкс? Вы отправили Бенедикта в ссылку? — спросила она.

— О, не сравнивайте меня с Варксом, — отозвался Розвелл, — у нас совершенно разный стиль. Я бы выпил кофе, Паркер. Между прочим, этому вашему Варксу недолго осталось. Моим зайчикам поступил заказ на него — от кого бы вы думали?

— От Бронксов, — предположил Трапп.

— А точнее — от генерала Гарольда Бронкса.

— Мелковатые нынче генералы пошли. Мы со своими врагами расправлялись голыми руками.

— Госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч, — попросил вдруг Розвелл, заметно страдавший последние минуты. — Вы не могли бы надеть что-то менее прозрачное? А то, знаете, мысли разные в голову лезут. О вечности, о душе.

— Видите? — прошептала горгона Траппу на ухо. — Людям в голову мысли лезут. А вы во мне не то что женщину, человека разглядеть всё не можете!

И она отправилась наверх, покачивая бедрами.

— Чума, — глядя ей вслед, протянул Розвелл.

— Не то слово, — согласился с ним генерал, — Паркер, принесите нам кофе в гостиную.

— Итак, — выслушав краткий рассказ Траппа, резюмировал Розвелл, — Бронксы рвутся к власти и хотят уничтожить Варкса. Варкс стоит между ними и королем. А мы на чьей стороне?

— Все зависит от того, что там с Джонни.

— Мы должны были с ним встретиться через несколько недель после твоей ссылки, но на мой отряд напали по дороге из Изумрудного замка. Покрошили моих людей в капусту, не поверишь. Я получил множество ран, и меня подобрал цыганский табор. Когда я пришел в себя, король уже болел оспой, и стало понятно, что план старого короля разворачивается по сценарию. С одним исключением: настоящий Джонии как в воду канул. У нас было несколько резервных способов связи, и ни одним из них он не воспользовался. В то время мой дом сожгли, меня объявили мертвым, тебя искали в Гредаре, и я начал новую жизнь.

— Полагаю, ты спас мне жизнь.

— Сохранение твоей жизни было обязательным условием старого короля. Но что-то пошло не так.

— Мог бы и навестить меня хоть раз за десять лет.

— Ненавижу деревни. Думаю, что я тебя отлично заныкал. К чему были лишние телодвижения?

— Да уж, — проворчал Трапп. — В таком случае, как следует потрясем Стиви и посмотрим, что из него вывалится.

Ухмыляясь, Розвелл взял кружку из рук Паркера.

— Ты не думаешь, что мы не последовательны? Сначала сажаем на трон фальшивого короля, потом сами же его и свергаем?

— Напоминаю, что эту авантюру вы провернули без моего участия. Я пал невинной жертвой ваших интриг, — открестился Трапп.

— Потому что никто не мог предсказать твою реакцию. Ты помнишь, как старый король отправил тебя завоевать земли канагайцев, а ты вместо этого заключил мир и подписал договор о торговых отношениях?

— Я всегда мыслил с государственным размахом, — с удовольствием попивая кофе, провозгласил Трапп. — А ты береги Варкса, он нам еще пригодится. И передай ему, пусть через неделю устроит встречу горгоны и короля. Только на таких условиях, при которых она могла бы покинуть это свидание невредимой.