Время я не засекал, однако не удивлюсь если просидел так под душем минут сорок, а то и час. Я даже порядком замёрз. Наконец выйдя из нирваны, поднялся, как следует, промыл волосы и раза три намыливал и ополаскивал тело до скрипа полностью очищенной кожи. И только тогда неохотно закрутил краны.

Когда с полотенцем, повязанным вокруг бёдер, я вошёл в комнату за окном уже заметно посветлело. После водных процедур спать почти расхотелось, но надо было себя заставить. Последушевая бодрость особенно опасна своей обманчивостью. Пройдёт совсем немного времени, и если не отдохнуть усталость навалится с удвоенной силой. А у меня впереди тяжёлый день. Поэтому кое-как поправив простыню на давно не застилаемой в недалёком прошлом супружеской кровати, я принял горизонтальное положение, предварительно сняв полотенце и бросив его куда-то в сторону дивана. Никак не могу заставить себя пользоваться всем свободным после ухода супруги ложем. Так и сплю по привычке на своей половине, сиротливо поджав колени.

Эта мысль была последней запомнившейся мне, перед тем как я отрубился. На этот раз мне ничего не приснилось. Или я просто не запомнил снов.

Разбудили меня звуки тревожного уханья набатного колокола. Такую мелодию я поставил в своём сотовом на звонки супруги. Ещё недавно мне это казалось прикольным. Теперь же учитывая сложившуюся ситуацию меня, едва не подбросило на кровати, мгновенно вырвав из цепких лап Морфея – бога сна.

Трубка осталась с вечера лежать на диване. Я вскочил на ноги, но запутавшись в пустом пододеяльнике которым укрывался ночью, упал, прилично приложившись об пол коленом и плечом. Уже на четвереньках я всё же успел добраться до нее, прежде чем окончился вызов.

– Алло, алло! – Закричал я в микрофон. – Что случилось?

– Алло, Серёжка, – услышал я удивлённый голос жены, – ты чего так орёшь? С тобой всё в порядке? Ты дома?

В голове, наконец, окончательно прояснилось. С Алёной всё хорошо. Да и чего с ней может случиться? Она сейчас находится в практически неприступной крепости. Это у меня тут машины взрывают, на пятки наступают, палки вставляют в колёса. Это обо мне беспокоиться надо. Вот она и беспокоится.

– Дома, – уже спокойно ответил я.

– А чего к городскому не подходишь?

Вот как. Оказывается, она мне не первый раз названивает. Крепко же я спал.

– Не слышал звонка, – признался я. – Ты меня сейчас разбудила.

– Ну-ну.

Мне показалось или в той интонации, с которой было произнесено это «ну-ну» помимо недоверия явно звучала ещё и ревность? Неужели она до сих пор ревнует?

– Серьёзно. Вчера, вернее уже сегодня поздно лёг, а дела у меня только с обеда, – зачем-то вдруг принялся оправдываться я. – А телефон у нас сама знаешь – еле тренькает.

Я сказал «у нас»? Надо же! Всё-таки как не крути, а после нескольких лет семейной жизни не выходит вот так сразу отвыкнуть говорить «наше» и начать произносить «моё». Видимо и Алёне понравилось, ибо дальше она заговорила совсем «по-домашнему»:

– Да ладно, что я – не понимаю? Не каждый день тебя взрывают. Надеюсь хоть водку-то не палёную пил?

– Не. Меня ж в родном отделе несколько часов промурыжили. Ну а потом мы с майором в кафе…

– С Пуделем что-ли? Он уже майор?

А она ещё помнит моих бывших сослуживцев, оказывается.

– Ага.

Жена, похоже, совершенно успокоилась. Моего бывшего начальника она знала только с лучшей стороны. И раз вечер я провёл под его присмотром, по её мнению, гарантировало меня от совершения каких-либо глупостей. Выходит не только я один до сих пор не мог совсем отвыкнуть от ощущения семейной общности.

– Слушай, – спохватилась она, – я чего ещё звоню. Тут Натусик, как и обещала, со своим поговорила на счёт тебя. В общем, давай я ей трубку передам, а то «сломанный телефон» боюсь получиться.

В динамике что-то зашуршало, как будто кто-то перекладывал с места на место ворох накрахмаленной ткани и мне в ухо зазвучал запомнившийся мне со вчерашнего вечера уверенный голос подруги моей жены:

– Добрый день, Сергей.

– Здравствуйте, Наталья, – поздоровался я. – Ещё раз спасибо за то, что приютили Алену, чтобы вы там обо мне не думали.

– О вас я ничего не думаю.

Да, та ещё штучка эта «Натусик».

– Всё равно спасибо.

Похоже, мои слова благодарности она пропустила мимо ушей, так как продолжила говорить без паузы.

– Мой муж очень хорошо относится к Алёне. Он вообще ценит тех, кого я люблю. Моих друзей.

– Но я, как вы вчера особо подчеркнули, к таковым не отношусь, – мне не удалось удержаться от язвительного тона.

Но у мадам, вероятно, действовала односторонняя связь. Меня она просто совершенно не слышала.

– Он навёл некоторые справки по поводу неприятностей с вашим автомобилем.

Да уж. Для таких людей все, что не заканчивается их собственной смертью всего лишь неприятность и не более.

– Это не телефонный разговор, продолжила она.

– Где встретимся?

– Лучше подъезжайте к нам. Какой номер у вашей машины? Ах, да.., – спохватилась она. – Я предупрежу охрану на воротах.

Я вспомнил, что мне сегодня нужно ещё навестить Альберта.

– У меня днём намечена важная встреча.

– Наш разговор не займёт много времени. Когда вы приедете?

– Прямо сейчас.

– Хорошо, – согласилась она и оборвала соединение.

Хорошо, что я ещё ночью привёл себя в порядок. Теперь оставалось только наскоро перекусить, одеться и кое-что прихватить с собой. Мне очень не хотелось ехать в усадьбу Натальи, имея при себе крупную сумму денег и оружие, однако я не собирался после поездки за город делать крюк и заскакивать домой. Если подруга моей жены не готовит мне никакого подвоха, то прямо от неё мне предстоит отправиться на Никольскую.

Отсчитав четыре тысячи долларов обещанные бармену за содействие и собрав все оставшиеся рубли, остальные деньги я положил в сейф. Из имевшегося в наличие оружия выбрал кастет. Всё же огнестрельное оружие в многолюдном центре столицы скорее опасно, чем полезно. А старый добрый кастет в ближнем бою штука незаменимая. Откуда мне знать, как сегодня поведут себя мои прилипалы в чёрных костюмах. Я уже дважды исчезал из-под их опеки. Вдруг сегодня им приказано познакомиться со мной более плотно.

Заперев сейф и вернув ключ на место, я уставился на сорок зелёных бумажек стопкой лежащих передо мной на полу. Их стоило как-то упаковать. В самом деле, не выкладывать же деньги веером на барную стойку. Альберт не оценит подобного нарушения конспирации прямо под объективами камер видео наблюдения. Лучше всего было скатать бумажки в тугую трубочку и зафиксировать резинкой. Такую посылку можно передать незаметно из руки в руку. Вот только не было у меня в квартире этих цветных резинок для денег. Зато присутствовала народная смекалка. Порывшись немного в серванте, я извлёк на свет пачку самых обыкновенных презервативов и открыл один. Достал из ящика письменного стола ножницы, развернул кондом и аккуратно отрезал колечко у его основания. Получилась надёжная весьма тугая резинка. Теперь я был готов покинуть квартиру.

Выйдя из подъезда, я первым делом отметил, что жара, наконец, начала спадать. На небе появились редкие пока ещё облака. Так глядишь, к вечеру и до дождика дойдёт. Мне изменения в природе показались хорошим знаком. И даже вечные старушки на лавочке сегодня смотрели на меня веселее. Ночь прошла, а меня так и не взорвали, не сожгли, не зарезали и не застрелили, и это укрепляло в них ощущение уверенности в стабильности мироздания. Я вежливо поздоровался с бабушками, подарив им заодно поеденный молью комплимент на счёт неувядающей с годами красоты. От удовольствия они зарделись как школьницы. Теперь полдня станут обсуждать, какой хороший мальчик вырос в их дворе.

С такси проблем не возникло. Их развелось так много, что я едва успел отправить заявку агрегатору, как прямо к подъезду подкатила белая KIA Rio. А уж как извозчик обрадовался, когда я сообщил ему, что там, куда мы едем, меня надо будет подождать и затем отвезти в центр! Из закрытых элитных посёлков таксистам почти никогда не случается найти пассажира на обратную дорогу в город. Там у всех либо машины с водителем, либо свои автомобили, на которых сами небожители и в особенности их отпрыски не стесняются ездить ни в каком виде и состоянии. Даже домработниц за продуктами в супермаркет возят на элитных иномарках.