– Ну-у, – протянул я, – локализовать меня вы могли только приблизительно. А в центре народу толпы.

– И поэтому для надёжности ты зашёл в кафе, в котором всегда раньше встречался со своим осведомителем.

– По привычке.

Мы чокнулись и выпили. От еды и водки стало тепло, а тело наполнилось негой. Даже это непритязательное общепитовское заведение вдруг показалось если не самим раем, то уж точно его филиалом на земле.

– А знаешь, что я думаю? – Спросил майор, отодвигая опустевшую тарелку из-под первого и принимаясь за бефстроганов.

– Никак нет, – ответил я, хотя прекрасно это знал.

– Я думаю, что ты хотел, чтобы тебя нашли. Не понимаю, зачем тебе такой финт ушами понадобился, но ты точно этого хотел и на это рассчитывал! – Пудель даже прихлопнул пальцами по краю стола. – Может, объяснишь? Не для протокола.

Я отрицательно помотал головой.

– Лучше ты мне не для протокола расскажи, кто велел мне не помогать? – Вопросом на вопрос ответил я. – Вернее кто велел-то понятно – начальство. А вот кто на него надавил, да так сильно и быстро, что я ещё и к расследованию своему толком приступить не успел?

Некоторое время мы молча сидели, уставившись друг на друга. Мой собеседник даже есть перестал. Я так и вовсе ещё не принимался за второе, так как сжавшийся до этого до размеров напёрстка от голода желудок теперь после салата и солянки казался уже переполненным.

– Я не знаю, – наконец просто произнёс майор, пожимая погонами.

Это выглядело и звучало так искренне, что я ему поверил.

– Однако учитывая то, в каких выражениях наше в последние годы довольно либеральное начальство изволило орать, – продолжил он, – а так же принимая во внимание сумму валюты в твоих карманах (аванс, как я догадываюсь) дело касается кого-то с самого Олимпа! – И он указал пальцем в потолок.

Знал бы ты, какова на самом деле сумма аванса, подумал я, уже, наверное, сбежал бы от меня подальше или действительно устроил бы в СИЗО на пару месяцев от греха.

– Ты мне, конечно, не скажешь, какую ж это работёнку тебе подкинули?

– Конечно, не скажу, – заверил его я.

– Может, хоть намекнёшь?

Я вновь отрицательно помотал головой.

– Давай лучше выпьем, а то у меня что-то местная пища плохо усваивается.

– На кухню не греши, – погрозил он мне пальцем, но стопки наполнил, – здесь всё натуральное! Никакого комбижира, никаких красителей и прочей химии. Просто твой организм за время холостятской жизни отвык от нормального питания. Ой, прости! – Осёкся он. – Чёрт за язык дёрнул.

– Ерунда, – отмахнулся я и, не чокаясь, выпил.

– Как там она кстати? Ты понимаешь, коль так сурово принялись за тебя, то могут и её зацепить.

– С ней всё нормально, – мне совершенно не хотелось продолжать эту тему.

Мы помолчали. Я принялся, наконец, за бефстроганов. Блюдо уже успело остыть, но всё равно оказалось очень вкусным. Уж точно вкуснее моих извечных макарон да покупных пельменей. Может тоже начать питаться здесь? Деньги у меня теперь есть, хотя тут и так судя по всему цены весьма демократичные. Да и водка хорошая. Они ж теперь запомнят меня, как друга своего покровителя не подсунут палёнку какую.

– Как там записи с камер? Помогли? – Нарушил молчание майор.

– В некоторой степени, – уклончиво ответил я.

– Знаешь, я сам их несколько раз просмотрел. Хотел понять, что ты в них ищешь. И так и не понял.

– Отрицательный результат – тоже результат!

– Вот-вот. И я так подумал. Решил, что ты надеялся там кого-то или что-то увидеть, но не увидел. Так?

Пришла моя очередь пожимать плечами. Я бы с удовольствием поделился с ним и информацией пусть и скудной и гонораром. Но после утреннего взрыва и его рассказа про истерику генерала ситуация переставала не просто быть томной, она становилась весьма опасной. А ему чуть-чуть до пенсии и семья.

– Ты лучше скажи мне, – попросил я, – могу я к тебе ещё обращаться при необходимости? – И перехватив его острый взгляд, поспешил заверить: – Клянусь ничего противозаконного. Ты меня знаешь – за криминал я бы не взялся.

Он с некоторым сожалением разлил остатки водки. Опыт – большая сила! Уверен, что решись, кто сравнить содержимое обеих стопок там оказалось бы налито поровну вплоть до капли!

– Пора мне возвращаться на рабочее место, – как-то грустно улыбнулся он. – Давай на посошок.

Мы выпили. Вышли из-за стола. Я хотел было рассчитаться хотя бы за себя, но Пудель меня остановил.

– Ты мой гость! Если тебе здесь понравилось, то предупреди Марину, что зайти собираешься, и к твоему приходу всегда оставят самый вкусный кусочек! А окажусь свободен так и я подойду. В компании-то веселее! Марина, – обратился он к обслуживавшей нас официантке, – это мой хороший товарищ и в недалёком прошлом сослуживец. Зовут Сергеем. Холост, между прочим. Знакомьтесь.

– Марина, – толстушка вся зарумянилась.

– Сергей, – представился я, пожимая пухленькую ладошку. – Мне у вас очень понравилось. Всё так вкусно.

– Спасибо, – она зарделась ещё больше.

– Вот и познакомились, – майор похлопал меня по плечу, – а теперь мне действительно пора.

Он быстрыми шагами пересёк зал и вынырнул на улицу. Пудель словно боялся, что я начну у него спрашивать о чём-нибудь ещё.

А я отправился в банк, поменял на рубли пять сотен долларов и отправил вырученную сумму на карточку жены. Время бросаться в неё пачками валюты еще, по моему мнению, не пришло. Эти деньги мне надо сначала отработать. Затем я уселся на лавочку в тени старых деревьев липовой аллеи и набрал её номер. Она ответила после первого же гудка. Наверное, как раз получила сообщение о поступлении денег и просматривала его, когда я позвонил.

– Привет, Серёжка! – Голос весёлый. – Спасибо за денежку. Хотя я, было, поверила, что ты и впрямь разбогател.

– Ты где?

– Как ты и велел, – она выделила последнее слово, – напросилась в гости к Наташке. И на правах гостьи я тут на полном обеспечении! Но за деньги всё равно спасибо, – поспешила добавить она.

Ещё бы не «спасибо». Понимает, что могу и обидеться. А расстраивать меня, прежде чем узнает, сколько ж я всего заработал и, следовательно, сколько ещё с меня можно снять в её планы не входило.

– Ты знаешь, мы с Натусиком сегодня решили закатиться в один закрытый клуб…

– Нет, – не дал я ей договорить. – Никаких выездов за пределы усадьбы.

Похоже, тон, которым я это произнес, шокировал мою супругу. Я никогда ничего не запрещал ей столь категоричным образом, даже пока мы жили вместе. А уж теперь, когда мы являлись фактически оба свободными людьми и подавно.

– Да это место только для своих, понимаешь? Туда постороннему не попасть никак!

Всё случается однажды впервые. Сегодня я впервые говорю с женой таким, не терпящим возражений тоном, и впервые она пытается передо мной оправдываться. Чудеса.

– Нет, – повторил я.

С четверть минуты трубка ошеломлённо молчала. Не было слышно даже дыхания. Видимо моя дорогая отняла свой айфон от уха и теперь с удивлением рассматривала его, гадая, а точно ли на связи её «олень».

– Может, всё-таки тогда объяснишь, что у тебя там происходит? – Наконец спросила она нормальным голосом.

Понятно, что всего я ей объяснить да ещё по телефону не мог. Однако что-то сказать требовалось, дабы не дать ей натворить глупостей.

– Сегодня утром взорвался наш «Логан» примерно за пару-тройку минут до того, как я должен был в него сесть, – медленно чтобы было услышано каждое слово, произнёс я.

Теперь трубка замолчала надолго.

Вообще-то в кругу, в котором теперь вращалась моя ненаглядная подобные происшествия случались более менее регулярно. Вот и её любовника застрелили не так давно. Но в том и дело что я к этому кругу не принадлежал. Ну и кроме того чисто психологически семейный «Логан» ближе сердцу чем чужой «БМВ» или «Мерседес».

– Так что развлекайтесь с подругой, не вылезая за периметр, – устав ждать пока жена очухается, распорядился я.