Видимо она так в себя и не пришла, потому что в трубке прозвучал чужой женский голос. Я никогда не видел эту её подругу, но сразу понял, кто говорит. Если по голосу можно описать не только характер и личные качества собеседника, но и его внешность, то этот принадлежал женщине молодой, очень статной и эффектной, уверенной в себе и в то же время (что является большой редкостью среди бандитских жён) умной.

– Сергей, это Наталья, – представилась она. – Это все, правда, что вы сейчас сказали? Или вы просто пугаете несчастную женщину?

Она слушала наш разговор. Слава богу, я не стал больше ничего рассказывать.

– Думаю в «местных новостях» по телеку об этом уже весь день рассказывают, – предположил я с большой долей уверенности.

– Тогда, разумеется, мы останемся дома, – объявила она.

– Наташа. Ох, простите, могу я вас так называть? – Спохватился я.

– Пожалуйста.

– Присмотрите за моей женой в ближайшие пару дней, если вам не трудно, – попросил я. – Буду вам очень признателен.

– Мне не трудно, – согласилась она. – И, Сергей, я попрошу мужа поинтересоваться этим происшествием.

Почему бы и нет? Мне сейчас любая помощь не помешает, подумал я. Но из вежливости попытался отказаться.

– Право не стоит его утруждать, – и откуда у меня взялся этот великосветский тон? – Подумаешь мелочь. Да и машина была старая.

Мне показалось или из трубки мне в ухо посреди знойного лета дыхнуло полярным холодом (или могильным).

– Во-первых, чем и как утруждать своего мужа я решаю сама, – отчеканила Наталья. – А, во-вторых, я сделаю это не ради вас, Сергей. А ради моей подруги, которой, к сожалению, не повезло в жизни оказаться связанной с вами. – И она прервала связь.

Ошеломлённый я ещё некоторое время держал умолкнувший аппарат у уха, словно ожидая, что слово опять возьмёт моя супруга. Но она не перезвонила.

Наступал вечер и наконец, начинало свежеть. Поэтому я ещё часа полтора просидел на той же лавочке переваривая пищу и события прошедшего дня. По всему выходило, что к выполнению основного своего задания, за которое получен баснословный аванс я так ещё и не приступил. Если не считать того установленного с помощью полученного от заказчика детектора факта, что интересующий нас предмет находится в районе Большого Черкасского переулка. А его нынешний обладатель имеет высокое положение и пользуется большим влиянием на полицейское начальство. Ну что ж, как говорится, и на задницу с резьбой найдётся кое-что с винтом!

Домой я пошел, когда солнечный диск опустился ниже верхушек деревьев росших в конце аллеи. По пути заскочил в магазин и купил бутылку дорогого виски. Теперь я мог себе это позволить. И ни по дороге, ни во дворе со мной сегодня ничего более не произошло. Лишь на месте сгоревшего и увезённого на хранение в качестве вещдока моего старенького автомобиля чернел закопчённый асфальт. Да вечные бабушки на лавочке поздоровались со мной так, словно попрощались. Они глуховаты по возрасту, от того их шёпот хорошо слышен на большом расстоянии. Уже входя в подъезд, я уловил слова одной из них:

– А ведь совсем ещё молодой.

– Не дождётесь! – Бросил я им через плечо и стал устало подниматься по лестнице.

Войдя в квартиру и включив свет, я первым делом осмотрелся. Толи мои бывшие коллеги не особо усердствовали с осмотром, толи мой холостятский бардак поселившийся здесь после ухода жены ещё более усилить представлялось невозможным, но обстановка выглядела почти такой же, как и при моём поспешном бегстве утром. Даже сейф, в котором я хранил оружие, оказался заперт. Если его и открывали, то уж точно не взламывали. Правда, ключ я особо не прятал (от кого?). Он висел на шурупе, ввинченном изнутри в стенку шкафа.

Открыв дверцу шкафа, я сунул руку между стенкой и старой курткой (давно пора её бомжам отдать да всё недосуг). Ключ оказался на месте. Выходит либо им воспользовались и вернули на место, либо вообще не интересовались сейфом. С одной стороны это странно, но с другой – ордера на обыск у них явно не было.

И всё же оружие есть оружие, надо проверить. Я снял ключ с шурупа и вернулся к сейфу. Замок на самом деле простенький – два оборота по часовой стрелке и готово.

Внутри несколько тоненьких бумажных папок-скоросшивателей с копиями отчётов по отработанным делам, трофейный кастет, изъятый в нелёгкой схватке с одним придурком и вот он – «Макаров», запасная обойма и коробка с патронами. Похоже, ничего не трогали. Так что если и заглядывали то лишь мельком. Им же известно, что разрешение у меня имеется.

Заперев сейф и вернув ключ на место, я подошёл к серванту. Там в вазочке ещё со счастливых семейных времён завалялись несколько шоколадных конфет, надеюсь не совсем окаменевших от старости. Не огурцом же виски закусывать. Там же я раздобыл низкий квадратный бокал. Идти на кухню споласкивать было лень, и я просто сильно дунул в него. В конце концов, спирт сам по себе дезинфицирующее средство.

С бутылкой и бокалом в правой руке и вазочкой с конфетами в левой я тяжело опустился на диван, едва не раздавив пульт от телевизора. Льда готового у меня не имелось, а ждать полчаса пока напиток станет остывать в морозилке, не было терпения. Кроме того на ощупь бутылка и так казалась прохладной. В магазине полка с алкоголем располагалась прямо под работающим на полную мощность кондиционером.

По каналу, на котором включился телевизор, шло какое-то ток-шоу из бесконечной череды говорилен за политику. Однако переключать я не стал, только убавил громкость. Мне было всё равно, что показывают, лишь бы мерцал экран. Под это мерцание и виски лучше думалось. Так мне, по крайней мере, казалось. Но я так вымотался за день. Этот взрыв, побег, прогулка по центру города с эскортом, многочасовой допрос. Так что после нескольких глотков алкоголя мой разум погрузился в состояние чем-то напоминающее нирвану, как её описывают некоторые модные в богемной среде авторы. Я словно превратился в пустоту. И это моё личное ничто слилось с космическим. Никакие тревоги мира меня больше не заботили. Я – маленький ручей влился в могучую реку и растворился в её водах. Только покой и полная отрешённость.

Когда я очнулся, за окном уже было темно. Как-то сразу пришло понимание, что очнулся я не сам по себе. Кто-то выдернул меня из состояния полной умиротворённости и блаженства, вернул меня в реальность.

Огляделся. В комнате никого. Бутылка и недопитый бокал трутся стеклянными боками друг о друга на журнальном столике справа от меня. Вазочка с конфетами и фантиками от уже съеденных сладостей стоит прямо на диване слева. Телевизор по-прежнему показывает какую-то «говорящую голову». Вот только лицо у этой головы не принадлежит ни ведущему шоу, ни кому-либо из приглашённых так называемых «экспертов». С экрана телевизора ко мне обращается мой заказчик!

– Доброго вечера, Серёженька! – Он опускает глаза, похоже, смотрит на наручные часы. – Ой, скорее уже доброй ночи!

Я только ошарашенно киваю не в силах выдавить из себя ни слова.

– Простите великодушно, что так грубо прервал ваш отдых. Но нам просто необходимо знать, как продвигается дело. Надо мной ведь есть руководство и мне хоть что-то надо ему время от времени докладывать!

Никак не удаётся сосредоточиться. Всё на что меня пока хватает так это на глупый (хотя отчего глупый?) вопрос:

– А как вы, эта, в моём телевизоре оказались?

Лицо с экрана смущённо улыбается:

– Ну что вы, Серёженька! Наука и техника давно уже шагнули далеко вперёд. И потом я вовсе не в телевизоре. Но об этом после. Так как там ваши поиски.

В конце концов, я не первый кто разговаривает с телевизором, решил я. У нас половина мужиков в стране этим грешит. И я поведал экрану обо всём, что произошло со мной и вокруг меня за день.

Заказчик ни разу меня не перебил. Лишь изредка он подбадривающе кивал, если я вдруг делал паузу в рассказе. Заговорил он только, когда я закончил.

– Этот ваш манёвр с задержанием просто гениально задуман и здорово исполнен! – Польстил он мне. – Я смотрю вы вообще, Серёженька, мастер уходить от слежки. Или как там, в детективной литературе говорится «отрываться от хвоста».