Здесь нас уже ждали двое стражников, прикреплявшие к зубцам веревку, завязанную узлами через равные промежутки.

Первым стражник отправил вниз Пузо. Тот, пыхтя, перевалился через зубцы и начал медленно опускаться вниз. И пыхтение, и неповоротливость бойца вызвали на лице провожатого ещё большую брезгливость. «Видели бы вы, как этот здоровяк умеет спускаться, когда нежить собирается его слопать», — подумал я. Дальше со стены опускались те, на кого указывал стражник. Впереди он отправил самых тяжелых, следом — парней полегче. Я спускался аккуратно, рассудив, что лихость и ловкость буду проявлять там, где нет шансов свернуть себе шею. Получилось всё равно лучше, чем у Пуза. Внизу меня принял Хохо, свистнув наверх. Сверху немедленно прилетел факел, а через пару секунд второй и третий.

Последними спустились девушки и наш провожатый. Убедившись, что все мы на месте, стражник подергал свисающую веревку, и та уползла наверх, в темноту. Пока я стоял внизу — успел рассмотреть, что нас окружало. Если честно — это было похоже на продолжение города, только значительно более ветхое и неаккуратное. Улицы тут были совсем узкие, а всё пространство было застроено маленькими домиками. Строили их из того, что под руку попадется, а свет по ночам никто не жёг. Каждый отдельный домик напоминал башенку, но редко где было два этажа.

— Трущобы сари, — проследив за моим взглядом, объяснил Кривой. — Единственное нормальное здание — башня в центре трущоб. В ней живут их вожди. В каждом таком домике может обитать по пять-шесть особей сари.

Я кивнул.

— Там, слева, начинается кладбище воонго, — кивнул Нож. — С этой стороны забор шагов восемь в высоту, а внутри — шагов шестнадцать. Туда дальше будет форт. Нам к нему — там можно на кладбище зайти.

— Дерьмовое место, — честно предупредил Хитрый.

— Ага, — согласился Нож.

— Как так получилось, что высота у стен разная? Кладбище, получается, выкопано? — спросил я.

— Так и есть, — ответил Нож, всем видом показывая, что если я сам догадался, можно было и не спрашивать.

После того как все спустились со стены, проводник повел нас вдоль ограды кладбища. И вскоре мы оказались у форта с высокими стенами, сложенными из обработанного камня. Внутри форт представлял собой прямоугольник с тремя воротами. Двое ворот вели в город, а одни — на кладбище. Опознать ворота не составляло труда. Те, что вели на кладбище, были массивными, тяжёлыми — и неоднократно кем-то битыми. Мне очень хотелось узнать, как часто бывают нападения с кладбища, но спрашивать я не стал. Бойцы десятка могли и не знать, а стражники бы просто не ответили.

Нас пропустили через двор от одних ворот к другим, открыли калитку в массивных воротах, вручили факелы и дали напутствие вернуться после восхода, постучав три раза быстро и три раза медленно. Вот и всё, если не считать потоков презрения.

— Не люди, а твари просто, — буркнул Хохо, когда мы удалились от стен.

— Хохо! — одёрнула его Пятнадцатая, опасаясь, что стражники услышат.

— Что? — огрызнулся заместитель. — Не услышат они мой шёпот. Глухие, как земляные червяки.

— Хохо! — Пятнадцатая даже задохнулась от возмущения.

— Ну что? Мы тут всю ночь будем ходить и за них работу выполнять, — снова огрызнулся тот и добавил, успокаиваясь. — Им-то жалование платят полное, а мы так… мясо.

— Не хочешь быть мясом — становись нори и вэри, — ухмыльнулся Кривой.

— Заткнулись оба! — рявкнула Пятнадцатая и, встав к своему десятку лицом, медленно проговорила. — Это. Наша. Работа. Всё! Если недовольны — идите и убейтесь сами. Нас создали для этого. А теперь идём тихо и внимательно смотрим по сторонам. Не хватало ещё кому-нибудь помереть от мелкой нежити.

Отповедь сработала, и мы молча двинулись вперед. В свете поднятых над головой факелов видны были только крайние ряды могил. Впрочем, моя память мне подкидывала воспоминание про холмики земли и надгробные плиты с указанием имён. Тут не было ничего подобного. Просто холмики, причём довольно компактные. Я не стал сразу уточнять, почему такие странные могилы — чтобы не нарушать тишину. Да и придуманное объяснение, что воонго хоронят не в лежачем положении — казалось правдоподобным. Мы шли и шли по тёмной дороге, пропуская ответвления от неё. Вскоре справа показалась небольшая — по колено — каменная оградка, отделявшая одну часть кладбища от другой.

Потом впереди показалась внешняя стена кладбища. Действительно, шагов 16–17 в высоту. Низшая нежить такой барьер взять не может. А вот твари посильнее, наверно, могли бы и забраться. Теперь была понятна причина нашего патруля: привлечь на себя тех противников, кто уже достаточно силен, чтобы выбраться на поверхность, но слишком слаб, чтобы выбраться с кладбища. У стены мы повернули налево и двинулись по параллельной дороге назад. Ветераны шли по краям группы, новички — внутри, с факелами над головой. Пузо тащил факел на длинной жерди, которым он тыкал в стороны, увеличивая круг света.

Пошёл дождь. Холодный, мелкий, противный, какой бывает в конце зимы. Надо же, я помнил об этом. А вот весной… весной бывают грозы, подсказывала память. Но что они из себя представляют — я не знал. Радовался я тому, что последние дни были сухими, и земля размокать будет долго. Недалеко от форта наш отряд снова переместился — на этот раз вправо, пройдя ту дорогу, которую мы осмотрели, и свернув на следующую. В этот раз разворачиваться пришлось у оградки. А потом снова сместились. И снова. И так до тех пор, пока не дошли до стены кладбища, примыкавшей к форту. Ещё пара проходов, и мы снова оказались у низкой оградки, где обнаружился проход дальше.

И снова движение по дорожкам между могил. Туда-сюда, туда-сюда. Противный дождь промочил одежду насквозь, и зубы уже начинали выбивать мелкую дробь, когда на нас соблазнился тупень. Он вынырнул из темноты и с каким-то противным шелестом, вместо рыка, атаковал. Тварь была меньше тех, кого мне описывала Пятнадцатая, но ненамного. Кожа её была покрыта слизью и землёй.

— Право — берегись! — успела предупредить Пятнадцатая, а потом по щитам Хохо и Ножа ударили когти твари.

— Хех! — выдал Нож, приседая, но не пытаясь увернуться. А из-за спины ударили уже копья — моё, Пуза и Лиси. Зенка просто не успела подойти. Я бил в глаз и даже попал — но до мозга твари не дотянулся. Лись сумела пробить грудь между пластинами, но ей тоже не хватило силы. Копьё Пуза беспомощно скользнуло по костяному щитку. А вот стремительный удар Пятнадцатой по шее снес голову начисто. Тупень молча завалился на дорогу.

— Собирай, — приказала Пятнадцатая, и мы кинулись снимать трофеи под руководством Хохо. Ветераны остались стоять вокруг, контролируя пространство. И не зря. Не успели мы закончить отдирать костяные пластины, как на запах смерти вышло ещё два трупня.

Хотя, нет… не вышло. Выскочило. Они вылетели прямо из темноты. Один целился в Пятнадцатую, второй — в Кривого. Второму трупню не повезло больше — его одновременно ударил меч Ножа и топор Кривого, успевшего слегка отступить. Оба удачно, и оба в шею. Пятнадцатая приняла своего на копьё, но неудачно, и если бы не страховка Ладны и Хохо, отвлекшегося на бой — то тварь до нашего десятника могла бы и дотянуться.

— Собирай, — повторила Пятнадцатая, снова восстанавливая деловую атмосферу. На сбор трофеев ушел час. Погрузили мы их в мешки и контейнеры, которые Пятнадцатая прихватила с собой. Все трофеи распределились по бойцам десятка, сразу снизив своим весом скорость перемещения.

Дождь всё так же моросил, заливая за шиворот, но тело успело согреться за время боя и разделки. Идти стало гораздо веселее, но только первое время. Холодная вода и промокшая насквозь одежда делали свое дело. Снова стало холодно. Тучи на востоке начинали очень медленно светлеть, и Пятнадцатая повела отряд назад. Атаковали нас как раз в проходе в ту часть кладбища, которая примыкала к форту. Впрочем, что это атака, я понял не сразу.

Сначала в лицо бросило дождевую взвесь, которая неожиданно ускорилась. Ветер налился силой — и я полетел на землю, сбитый воздушным ударом. Рядом упала Ладна, ударившись головой об ограду. Я ошалело крутил головой, пытаясь понять, что произошло, но почти все факелы погасли — и лишь длинная палка Пуза слабо мерцала на земле. На четвереньках я дополз до Ладны и проверил дыхание — девушка была жива, но без сознания. Рядом слышалась ругань. Кажется, Хохо.