— Вот!

— Боже мой, оно такое чудесное! — не удержалась от восклицания я.

— Рад, что оно тебе понравилось! — улыбается и целует мою кисть, а потом сжимает ее своими руками.

— А где мой вопрос?

— Хм, Лиса, тебе он нужен?

— Конечно! Я же девочка! Мне это нужно! — смеюсь я от счастья, глядя на его насмешливое лицо.

— Принцесса моя, согласна ли ты стать Алисой Громовой, рожать мне детей, любить и ублажать меня до конца наших дней?

Я смеюсь! Он просто невыносим!

— Только ты мог сделать мне так предложение!

— Ну, конечно! Никто кроме меня его и не сделает! Я уж об этом позабочусь! И потом, тебе же понравилось. А теперь иди ко мне! Нужно прорепетировать первую брачную ночь!

— Тебе невозможно отказать!

— Люблю тебя!

— А я тебя моя, малышка!

— Ничего, что мы бросили всех и ушли? — спросила я, задыхаясь от поцелуев, когда Громов захлопнул за нами дверь в спальню, на ходу расстегивая на мне платье и сбрасывая с себя пиджак.

— Наше отсутствие потревожит разве что твоего отца, — пророкотал Громов, прижимая меня к стене и зарываясь носом в изгиб между моей шеей и плечом.

— Он и волнует меня больше всего, — я перешла на стон на последнем слове, когда мужчина начал покусывать мою кожу, а его рука сжала мое бедро, поднимаясь все выше и выше. — И… и наверняка не его одного, — выдохнула я.

— Мне все равно! Они же должны понимать, что у меня первая брачная ночь и что я больше не могу терпеть! Я хочу тебя, малышка, точнее, Громова! — его пальцы остановились прямо между моих ног, едва касаясь промежности. — Но если хочешь, мы можем вернуться назад прямо сейчас, — прошептал он издевательски, проходясь по трусикам ребром ладони и вырывая из меня еще один стон. — Или продолжим? — пальцы умело отодвинули мешающую ткань и проникли во влажные складки дразнящими движениями. Губы мужа безошибочно отыскали мочку моего уха и прикусили ее, заставляя меня обхватить покрепче его плечи и застонать от удовольствия.

— Не хочу, — захныкала я, подаваясь бедрами навстречу его пальцам.

— Уверена? — хрипло спросил Громов, подхватывая меня под бедра и прижимая спиной к стене. Его губы проложили дорожку от шеи к оголенной груди и сомкнулись вокруг соска. — О, да, да! — простонала я в ответ на его ласку. Его движения сводили меня с ума.

Мои лодыжки оказались по обе стороны от его спины, и я тут же попыталась стукнуть его.

— Нет, замолчи, — выдохнула, выгибаюсь навстречу его губам. — Не вздумай останавливаться! Только не сейчас!

— К черту кровать, да, малыш, ты как думаешь? — горячо зашептал Громов, одной рукой поддерживая меня на весу, а другой, сдергивая с себя неподдающиеся брюки.

— Ага, — я закусила губу и просунула руки между нашими телами, чтобы помочь с ремнем на его брюках.

Когда с одеждой было покончено, я взяла в руки его твердый член, с удовольствием отмечая, как Громов переменился в лице. Испарина выступила на его лбу, а из-под приоткрытых губ показался кончик языка, который сводит меня с ума каждый раз, когда прикасается к моему телу, к моим губам, доводя до экстаза только одними своими прикосновениями.

— Хочу насадить тебя на себя, — прорычал Громов, разрывая наш поцелуй и смещая руки с бедер точно на мои ягодицы. — Сейчас же! Не могу больше ждать! — его член подергивался в моей ладони, и я сместила ее на тяжелые яички, чтобы вырвать еще один рык из его груди.

— Убери руку, малышка, — произнёс он, удобнее перехватывая меня и насаживая промежностью точно на твердый член. Моя спина прошлась по стене с первым его движением. Я застонала еще громче, когда Громов полностью вышел и загнал член обратно с хлюпающим звуком.

— Сильнее, — захныкала я, когда исчезло трение клитора. — О, да, еще, еще! Сильнее!

— Смотри на меня, любимая, — рука Громова обхватила мой подбородок и повернула голову, пока он размеренно вбивался в меня с громким стуком о стену. — Вот так! Да-а-а!

Большой палец прошелся по моей губе, а потом Громов погрузил его в мой рот, заставляя обхватить и глубоко всосать в себя. Он двигал им вперед назад в одном ритме с членом внизу, заставляя меня стонать и задыхаться от удовольствия. Его глаза светились от страсти, пока он следовал за своим пальцем, что надавливал на мой язык и выныривал из тесноты рта обратно. Оргазм ударил по мне, когда Громов начал неистово насаживать меня на себя, рыча что-то неразборчивое в мою шею и кусая чувствительную кожу. Спина начала более болезненно тереться о жесткую стену, и он, наконец, перенес меня на кровать, за два сильных удара члена выплескивая в меня горячее семя и громогласно рыча. Мы лежали, обнявшись и тяжело дыша. Непослушными руками я попыталась убрать прилипшие пряди волос с лица, но, кажется, запутала их только больше. Муж поцеловал меня в лоб, убирая пальцами волосы, и произнес что-то, наверное, милое. Я была настолько вымотана, что пропустила мимо ушей его слова, мечтая лишь об отдыхе.

— Что ты сказал? — улыбаясь, шепчу я. Уже своему мужу.

— Я люблю тебя моя малышка, а теперь отдыхай, тебе нужно набраться сил!

— Сил?

— Ты же не думала, что на этом все закончится? — насмешливо выгибает бровь вверх. — Я хочу свою брачную ночь полностью! — шепчет Громов, целуя меня за ушком и теснее прижимая меня к себе.

— О, Боже мой! Какой ты ненасытный!

— Ты обещала любить и ублажать меня, Громова, забыла?

— Ну как я могу такое забыть! — смеюсь я, поворачиваясь к нему лицом, чтобы страстно поцеловать в губы. — Проверишь нашего малыша? Что-то он тихо себя ведет.

— Он, как и папочка, сыт, и проспит до утра, если его не провоцировать, — улыбается муж, вставая с кровати. — Я посмотрю, а ты отдыхай, у тебя был тяжелый день!

— Люблю тебя!

— А тебя!

Я аккуратно подошла к двери в спальню и тихо приоткрыла ее. Там я увидела самую умилительную картину в мире. Мой муж, один из самых сильных и красивых мужчин, спал голый на нашей большой постели. По пояс он был укрыт простыней, а в его руках по обе стороны лежали наши мальчики. Они находились в коконе его рук и доверительно прижимались к отцу. Два ангелочка во сне и в то же время два маленьких чертенка, которые, когда бодрствовали, показывали свой характер.

Прошло уже больше двух лет. А я по-прежнему счастлива и любима. У нас родилось уже двое чудных мальчиков, которые похожи во всем на своего отца, как я и хотела. Муж, правда, расстроился немного, когда узнал, что второй тоже мальчик, потому что очень хотел дочку. Но потом воспрял духом и сказал, что у нас вся жизнь впереди, ведь я ему обещала «любить и ублажать до конца жизни». Эх, если бы я знала, что он вкладывал в смысл этих слов, сто раз бы подумала, прежде чем соглашаться на его предложение. Шучу, конечно! Громов оказался очень любящим и заботливым отцом. Он во всем мне помогает, даже когда зашивается с работой. Его повысили, теперь он не капитан, а майор, но для меня он всегда будет капитаном! Моим капитаном!

Мы переехали жить обратно в город, отец был не очень доволен, но смирился с этим. Переживает до сих пор по поводу меня. Но я его заверила, что теперь со мной точно все будет хорошо. Я до сих пор общаюсь со своим психологом. Уже не в качестве пациента, а больше как друзья. Любовь Степановна очень милая и добрая женщина. Мне даже показалось, что между ней и моим отцом проскользнула искра. Не думала, что отец решится на что-то после смерти мамы. Но все его поступки по отношению к ней говорят об обратном. Хотя сейчас рано о чем-то еще говорить. Как говорится, поживем — увидим. Также мне пришлось обещать отцу, что мы частенько будем гостить у него. А иногда даже оставлять мальчишек с ним. Ему уже не терпится ходить с ними на рыбалку, учить охотиться и петь песни у костра. Боже, я больше переживаю за то, чтобы они не пошли по стопам их отца и деда и не захотели идти служить в органы. Не потому, что я не хочу, а потому что буду очень за них переживать!