— Нет, это я хочу послушать, почему моя дочь сейчас в таком состоянии?! Почему ты позволил этому случиться?!

— Вы отец Алисы?

— Да, подполковник Воронцов.

— Громов Алексей.

— Алексей, слушай, мне нужно знать… черт! Я не привык ходить вокруг да около. В общем, что у тебя с моей дочерью?

— Мне нравится ваша дочь, и мы с ней встречаемся.

— Что я первый раз от тебя слышу об этом? И скажи мне, почему я обо всем, что происходит в жизни моей дочери, узнаю сейчас, когда она попала в больницу?!

— Вы же знаете вашу дочь, ее характер. Она не хотела вас расстраивать. И знала, что если скажет обо всем изначально, навсегда уедет обратно домой.

— Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание случившемуся?!

— Я не оправдываюсь! Да, я виноват, сделал немало ошибок. Но Алиса мне не безразлична, если вы намекаете на это!

— Лучше бы оно так и было, потому что то, что я тебе скажу сейчас, навсегда изменит твою жизнь!

Наш разговор был прерван звонком моего мобильного телефона. Полковник вызывает. Срочно нужно ехать на допрос, ждать нельзя. Нужно оформлять и закрывать эту гниду. За ним тянется еще нить, точнее клубок, который нужно распутать. Среди нас есть крыса помимо Романа. Кто-то на верхах, тот, кто заправляет всем этим сбродом. Это только часть того, что мне удалось нарыть. За ним же еще стоят люди, точнее нелюди. Потому что они покрывали и покрывают такую сволочь! Но ничего, я до всех доберусь…

Отец Алисы понял все без лишних вопросов, сам был на моем месте. Да и он не так прост. Хоть и говорят, что он в отставке, чувствую, тут не все так просто. Еще я видел, как он нервничает. Его что-то гнетет. Наверное, то, что он хотел мне сказать, но не успел. Наверное, это действительно важно. Ну, думаю, что он, как отец, решил мне сказать, что не позволит просто так пользоваться его девочкой. Я его понимаю. Если бы у меня была дочь, хрен бы я кому позволил просто так с ней играться и подвергать ее жизнь опасности.

Попрощавшись, забежал посмотреть на мою девочку. Все так же без изменения. Еще не проснулась. Он так много пережила. Врач сказал мне, что ее психическое состояние под угрозой. Нужно обязательно изолировать ее от стресса. Пусть только придет в себя, и я все сделаю! Черт, я так виноват перед ней… надеюсь, она меня простит. Поцеловал ее на прощание в губы. Мимолетное нежное прикосновение, но во мне любое к ней прикасание вызывает такую бурю эмоций, что невозможно выразить словами!

— Капитан, поезжай, я буду здесь. И еще, я хочу, чтобы ты знал. Как только она придет в себя, пройдет необходимые процедуры, я увезу ее домой. Ей нужна смена обстановки, чтобы забыть все-то дерьмо, что с ней случилось. И я надеюсь, ты не будешь мне мешать!

— А если она не захочет?

— Она изначально и не хотела, но к чему это в е привело? И что будет в итоге? Иди, мне нужно подумать кое над чем. А тебе нужно решить вопрос с той мразью, что сделала это с моим ребенком.

Умом я понимаю, что он прав, но как ее отпустить?

Пробуждение далось мне тяжело. Еле-еле разлепила веки. Правда, не с первой попытки, но мне удается открыть глаза. Голова чугунная. Звуки и шорохи треском раздаются в голове. Я медленно перевожу глаза из стороны в сторону. Голубые стены, белые шторы, кровать, тумба. Запах медикаментов. Похоже, я в больнице. Смотрю на руку, я подключена к аппарату. А к вене подсоединен катетер, рядом стоит капельница. Сфокусировав взгляд, не сразу замечаю мужчину. Очертания смазаны. Но сконцентрировавшись, могу различить знакомый силуэт.… Это он, мой отец.

— Па-па, — шепчу одними губами, в теле большая слабость. Пытаюсь пошевелиться, но мне не удается. Тело не слушается, каждое движение дается с трудом. Пытаюсь привстать, но тоже тщетно, не получается. От усталости и отсутствия сил на глазах проступают слезы.

— Папа…

Не знаю, услышал он меня или мои трепыхания, но повернулся.

— Алиса! Алиса, девочка моя, — отец подлетел к кровати, опустился рядом на край и взял меня за руку. Тепло сразу разнеслось по всему моему телу.

— Папа… воды, пожалуйста!

— Сейчас, зайка моя, сейчас, — он протянул руку к тумбочке и налил стакан воды. — Вот, возьми, сейчас, я помогу! — выпила вроде немного воды, а по ощущениям, как будто я не пила целую вечность. Небольшой прилив сил. Дыхание и голос выровнялись.

— Спасибо, пап.

— Моя девочка, — отец заботливо погладил меня по голове.

— Пап, прости меня… из-за меня ты бросил… все свои дела и приехал… — медленно, но уже членораздельно проговорила фразу, от которой поморщилась… Было неприятно, что отец видит меня такой слабой и разбитой. И все после того, как я ему доказывала, что сама могу за себя постоять. Что я справлюсь одна.

— Тихо, тихо, тебе нельзя волноваться. Я приехал к своей дочери, и никакие дела не могли меня задержать. Ты для меня важнее всего на свете! Ты слышишь?

— Прости, пап… — предательские слезы покатились по щекам. Я была так рада и благодарна, что он здесь, со мной…

— Т-с-с-с-с! Я кому сказал, успокойся! Маленькая моя, сейчас тебе нужно успокоиться. Мне нужно тебе кое-что сказать… но для этого ты должна прийти в себя.

— Со мной что-то не так? Да? Я умираю?

— Что? Нет, глупышка. Почему ты все сводишь к плохому? Просто я разговаривал с твоим врачом, он мне все рассказал. Самое страшное — это твое психическое состояние. Тебе назначили курсы после того, что ты пережила.

— Пап…

— Не нужно так реагировать. Алиса, я знаю все, что ты пережила. Ты, кажется, забыла мою профессию, — улыбнулся отец, стараясь расслабить меня. Но почему-то мне казалось, что он скрывает от меня что-то важное. Может, я и правда умираю?

— Милая, сейчас придет врач, и ты все поймешь. Тебе нужно сделать УЗИ.

— УЗИ? Что со мной?

— Малыш, потерпи, я думаю, врач тебе объяснит все намного лучше.

Боже, что со мной сделал это монстр?..

Пока в моей голове крутились вопросы «что же случилось, что отец мне не договаривает?», в палату вошел врач. Улыбнулся милой улыбкой, а в руках у него какие-то листочки и снимки.

— Здравствуйте, Алиса! Павел Юрьевич, добрый день! Как поживает моя пациентка? Вижу, вы уже пришли в себя. Это очень хорошо. Не пугайтесь и не переживайте, если чувствуете слабость, тошноту, дезориентацию — это все успокоительные и… — доктор перевел взгляд на отца и приподнял бровь: — Вы уже поговорили со своей дочерью?

— Здравствуйте, доктор… — смотрю на него и хлопаю глазами, я ведь даже не знаю, как его зовут. Но он меня понял.

— Иван Николаевич, — мило улыбнулся мне.

— Да, Иван Николаевич, вы правы, чувствую себя, как после зимней спячки. Глаза болят, кости ломит и еще усталость жуткая и тошнота.

— Ну, это неудивительно, — поправляет рукой очки и смотрит на показания монитора.

— Доктор, что-то не так? — обеспокоено спрашивает мой отец.

— Павел Юрьевич, нет, все хорошо. Наоборот, вот результаты анализов и снимок. Перелом срастается правильно. Анализы в норме. Немного скачет сахар, ну, это нормально. Выпишем еще один препарат и сдадим еще анализы.

— Доктор, мой отец сказал, что мне нужно сделать УЗИ? Для чего, что не так?

В палате воцарилось молчание. Отец отводит взгляд, а доктор смотрит на меня недоуменно, как на ребенка, который не понимает, что происходит.

— Алиса, давайте мы сейчас сделаем его, и вы сами все поймете. Вы же будущий врач, — сказал и подмигнул мне.

Через пару минут в комнату зашли медбрат и медсестра. Они привезли современный аппарат для УЗИ. Медсестра помогла мне подготовиться, а медбрат помог врачу настроить и подключить аппарат. Когда они ушли, я задрала кверху майку, и доктор стал аккуратно наносить прозрачный гель на мой плоский живот. Лежу, затаив дыхание, и слова доктора одним махом выбивают из груди весь воздух.