— Ты сказал ему?! Он знает? Что он сказал? Пап?

— Вот, про это я и говорил! У тебя поднимается давление! Пульс участился, посмотри на монитор. Все, закрываем тему! Мы вернемся к ней, но чуть позже, когда врачи скажут, что опасность для твоего здоровья миновала.

— Пап, ну послушай…

— Дочь! Ты сейчас должна думать в первую очередь о своем малыше. Никуда твой Громов не денется! Я уж точно знаю. Вон, как забросал всю твою палату игрушками, цветами! Так что даже не забивай себе голову глупостями! А теперь давай, ложись-ка, отдохни и выпей лекарства.

— Пап, извини, возможно, ты прав. Наверное, уже гормоны дают знать. Спасибо тебе, что ты рядом сейчас со мной. Тебя, наверное, уже потеряли твои «коллеги».

— Ой, глупышка моя. Ты же моя единственная дочурка. И важнее тебя у меня ничего и никого нет. И не переживай, у меня все схвачено.

— Люблю тебя, пап!

— И я солнышко, отдыхай, я зайду к тебе позже.

Прошел месяц после всех этих ужасных событий. Казалось, что это было не со мной. Я прошла полный курс психотерапии. Любовь Степановна осталась мной довольна. Я и сама была собой довольна. Я приложила максимум усилий для этого, ведь я теперь думаю не только о себе. Синяки и ссадины сошли, осталась пара царапин. Самочувствие улучшилось, физическое состояние практически восстановилось, а вот душевное… Я переживала за своего малыша. Хоть врачи меня и уверили, что все в порядке, чувство страха не покидало меня.

Мой малыш растет не по дням, а по часам. У меня уже появился небольшой животик. А может, это из-за того, что я ем за двоих? Я ласково гладила свой живот каждый день и разговаривала с ним. Я еще не знаю, кто у меня будет, но мне очень хотелось бы сына. Чтобы воспитать его таким же сильным, смелым и умным, как и его отец. Я скучаю по нему… Вот уже прошел месяц, но он так и не появился. Сначала он заваливал меня всеми этими подарками, цветами, игрушками и записками, которые появлялись каждый день. Потом через день, потом еще реже, пока совсем не прекратились. Я спрашивала отца, но он только отмалчивался. Наверное, сначала у него было чувство долга, просто по-человечески переживал, а сейчас окунулся в свою жизнь. Может, и хорошо, что так? На самом деле я очень боялась услышать правду. Боялась, что он скажет, что все это из чувства долга, а еще хуже — из-за жалости… Но я не хочу так! Я хочу по-другому! По-настоящему! Я хочу любви, чистой, доброй и чтобы навсегда…

Отец, видя все мои переживания и мучения, настоял на своем, и мы вернулись домой. Любовь Степановна оставила мне свой номер и настояла, чтобы я ей звонила. Будем налаживать с ней онлайн-связь и устраивать занятия по телефону.

Дом. Тут ничего не изменилось. Все осталось по-прежнему. Сад, огород и наш милый дом, который хранит в себе столько воспоминаний. О маме, о том, как мы тут жили. Отец до сих пор не достроил баню, все не хватает времени, может, когда-нибудь дойдут руки. А еще я хотела себе сделать качели в саду, чтобы можно было лежать или сидеть в них и читать своему малышу книжки.

Сегодня выдался отличный солнечный денек. Отец под предлогом работы скрылся в своем кабинете. Да, он отсутствовал почти месяц, надо думать, за это время у него накопилось много дел, которые требовали его внимания. А я решила заняться домашним хозяйством. Надев легкий сарафан и повязав сверху фартук, решила приготовить поесть. Борщ, который любит мой отец, свежий салат из овощей для себя и малыша, мясо. Последнее время я очень хочу мяса. Прям слюнки появляются во рту, стоит только подумать о нем. Вот сегодня у нас будет курица. Запеку ее в духовке. А на десерт лимонный пирог. По маминому рецепту. Закончив с едой, я принялась за уборку. Пока еще могу что-то делать, а то я скоро стану круглой, как шарик, и не смогу даже согнуться. Когда я почти домыла окна, из-за спины услышала знакомый голос.

— Бог в помощь, хозяюшка! — точно, знакомый.

— Спасибо, — машинально ответила я, повернувшись на голос и спускаясь со стула.

— Ну, привет, красавица, давно тебя не было видно в наших краях! — улыбнулся до боли знакомый парень, который когда-то еще говорил, что я пожалею, что не стану с ним встречаться.

— Андрей… привет! — неожиданно. Вот кого точно не ожила увидеть сейчас, так это его.

— Какими судьбами? — миролюбиво поинтересовался Андрей, проходя внутрь дома.

— Проходи, присаживайся, да вот, к отцу в гости! — не думаю, что ему нужно все знать.

— Угостишь чаем? Давно не виделись, заодно и расскажешь, как твоя жизнь.

Действительно, почему и нет? Давно уже не общалась ни с кем, кроме врачей и отца. Думаю, не будет вреда, если мы просто пообщаемся.

— Да, конечно, сейчас!

Может, так хоть немного отвлекусь от своих мыслей…

Я ехал на предельной скорости, выжимая все, что можно из моей машины. Не могу больше себя сдерживать. Видит Бог, я приложил много сил, чтобы не сорваться и держаться подальше от нее, но сейчас я не могу!

На целый месяц, не жалея сил, нервов и времени, я ушел в работу. Во-первых, я говорил и с врачами, и с ее отцом. Все пришли к мнению, что сейчас рано, ей нужно время прийти в себя, восстановиться. Поэтому я, как влюбленный мальчишка, заваливал ее подарками, цветами. Я старался сделать так, чтобы она чувствовала меня рядом. Чтобы чувствовала, что она нужна мне, да и просто хотел ее порадовать… Во-вторых, моя работа, я не мог так все оставить. После поимки этой гниды мое душевное состояние успокоилось, но не было полностью удовлетворенным. Поработав с ним как следует, мы стали раскручивать ниточку дальше. Результаты были ошеломляющие. Нам удалось посадить того самого майора из шестого отделения и еще кого-то из верхушки. Через пару недель состоится суд. Честно, я хотел совершить самосуд и лишить его жизни за все, что он сделал. Но смерть — это слишком легкое избавление, поэтому я сделаю все, чтобы эта гнида всю оставшуюся жизнь провела за решёткой и каждый день чувствовала всю ту боль, что пережила моя сестра и моя девочка… И, в-третьих, я наконец узнал, почему моя малышка уехала от меня.

Приехав как-то с ночной смены, домой, я обнаружил у себя на кровати Екатерину. Девушка подготовилась — свечи, откровенное нижнее белье, соблазнительная поза. Если раньше я бы разомлел, то сейчас мне было противно. Я ничего к ней не чувствовал, даже похоти, никакого желания она у меня не вызывала. То ли дело моя девочка. Стоит только подумать, в штанах становится тесно. В итоге я только разозлился. Мало того, что эта зараза стащила мои запасные ключи, так еще в порыве злобы сказала, что приходила, когда я был в командировке. И тут я пришел в бешенство, заставив рассказать ее все, что она тут вытворяла. Испугавшись меня, ведь я никогда с ней таким не был, она выдала мне все. Тогда-то пазл и сошелся. Забрав ключи, объяснил ей, раз она не понимает сама, что между нами был только секс, но и его теперь не будет. Устав слушать истерику и ругательства в свой адрес, просто выпроводил девицу. Да, похоже, мне придётся долго выпрашивать прощения у своей малышки.

Сказать, что у меня съезжает крыша — ничего не сказать. Даже если Алиса сейчас попытается захлопнуть передо мной дверь, выгнать, ей это не удастся! Купив огромный букет нежно-розовых пионов, я ехал к ней с одним единственным желанием — стиснуть в объятиях. Как же я по ней соскучился! По ее смеху, улыбке, просто по ней… Хочу, чтобы она была просто рядом!

Но сначала я должен многое ей объяснить. Я ведь я не просто так отсутствовал этот месяц, мне пришлось изрядно попыхтеть, чтобы вывести на чистую воду всех этих подонков. И теперь я в законном отпуске. Товарищ полковник сказал, что я изрядно потрудился и заслужил отдых. И сейчас я хочу сказать Алисе, что то, что между нами происходит, нам обоим неподвластно. Я по крайне мере за этот месяц разлуки очень хорошо понял, насколько нуждаюсь в этой малышке. Надеюсь, Алиса, сможет меня простить…