«Нет, нет, — одернула я себя, решительно вытирая слезы. — Это просто нервы расшалились. Надо принять какое-нибудь успокоительное и лечь спать. Да, спать, Диана, спать…»

А ночью мне снова снился тот сон…

…Я стою на берегу того же озера, окруженного горами, чувствую медовые запахи трав, слышу шелестящие шаги сзади… Мужские руки заключают меня в объятия, а мягкие губы целуют лицо и шею… Я оборачиваюсь навстречу этим поцелуям и снова вижу знакомую черную повязку… Только теперь я не кричу от неожиданности и страха, а позволяю мужчине припасть к своим губам, целовать их, пока хватает воздуха, и тихо млеть под его поцелуями, мечтая, чтобы этот сон еще долго не кончался…

«Нет, только не этот цыплячий костюм!» — я решительно отодвинула в сторону прежде любимый домашний комплект, который в это утро вдруг стал казаться мне абсолютно дурацким и легкомысленным, и принялась перебирать дальше свой гардероб. В конце концов, я выбрала черные узкие брюки и черный топ. Они как нельзя лучше отражали мое утреннее настроение. Сдержанно, без эмоций. Именно это мне сегодня было необходимо — сдерживать эмоции…

Вначале я хотела заплести свои волосы, но потом почему-то оставила их распущенными… Руки сами потянулись к туши для ресниц, хотя обычно я дома не крашусь, пользуясь косметикой лишь, когда выхожу, как говорится, «в люди»…

«Зачем я это делаю?»— спрашивала я себя, пока методично наносила черную тушь на ресницы.

«Разве я хочу кому-то понравиться?» — задавалась я вопросом, когда начала слегка подкрашивать губы.

«Хочешь!» — наконец призналась я, глядя на себя в зеркало.

«И хочешь ты понравиться Риду!» — безжалостно припечатала я саму себя и, ненавидя себя за эту слабость, с остервенением начала стирать с губ минутой назад нанесенную помаду.

«Так-то лучше!» — сказала я своему отражению потом и, больше не задерживаясь у зеркала, пошла прочь из комнаты.

Саманта с Беатрис о чем-то негромко переговаривались на кухне: их приглушенные голоса я услышала еще в холле. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось поставить блок на свои мысли, как учила меня накануне Анна. В этот раз у меня это получилось порядком быстрее, что не могло не порадовать.

Когда я зашла на кухню, женщины сразу же прекратили свою беседу, и Саманта, поздоровавшись, с доброжелательной улыбкой поинтересовалась, как у меня дела. Я пожала плечами, ответив что-то неопределенное, и потянулась в буфет за чашкой для чая. И вдруг мне показалось… Мне показалось, что Саманта как-то непроизвольно вздрогнула и изумленно глянула на меня, но тут же отвела взгляд и, одним глотком допив свой кофе, беззаботно произнесла:

— Ну все, девочки, я поехала… Дела-дела!.. — и, сияя улыбкой, упорхнула из кухни.

Нет, все-таки показалось…

— Диана, — тем временем позвала меня Беатрис, и, обернувшись, я встретилась с ее виноватым взглядом.

— Прости меня за вчерашнее, — продолжала Беатрис и также виновато улыбнулась. — Я, правда, не хотела тебя обидеть… И уже тем более подставить… И Рид мне этот совсем не сдался… Не пойму, что я у него забыла?.. Я сама не знаю, что со мной иногда происходит… Какой-то дух противоречия находит, что ли… Хочется совершать глупости…

— Ладно, — вздохнула я и селя рядом за стол. Беатрис — вечный подросток, со всеми вытекающими отсюда последствиями. — Я уже не злюсь на тебя… Только постарайся в следующий раз сдерживать свой дух…

— Обещаю, — Беатрис широко улыбнулась и, схватив меня за руку, крепко сжала ее. — Я так рада, что ты меня простила… А то я всю ночь мучилась…

Мучилась? Я мысленно хмыкнула. Беатрис может мучиться?.. Что-то новенькое…

Но та поспешила закончить свою мысль:

— …мучилась, что так и не узнаю, как вы с Мартином сходили в оперу, и почему ты вернулась так рано…

Нет, нового ничего не произошло… Медведь в лесу не сдох, и рак на горе не свистнул. Я вновь мысленно усмехнулась.

— Я просто себя неважно почувствовала, и Мартин привез меня обратно…

— Неважно почувствовала себя? — засмеялась на это Беатрис. — Признайся лучше, что тебе просто стало скучно в этой опере…

— Нет, почему же…Было все довольно прилично… и интересно, — я вяло попыталась опровергнуть ее слова. — И я действительно плохо себя почувствовала…

— Что-то ты для «плохосебячувствовавшей» слишком громко кричала там в подвале у Рида, — продолжала веселиться Беатрис. — И не рассказывай мне сказки… Я знаю это по себе… Это мой любимый приемчик во время посещения нудного спектакля или концерта…

— Беатрис, скажи, а почему Рид до сих пор у нас? — я решила перевести тему разговора и внимательно посмотрела на подругу. — Почему Саманта не хочет отдать его на попечение этого… ОМБ?.. Ведь есть специальная тюрьма для таких, как он. Я читала, я знаю… Для чего он все-таки здесь?

Беатрис перестала смеяться и, удивленно сморгнув, посмотрела на меня:

— С чего такой странный интерес?

— А по-моему, он совсем не странный, а вполне естественный… — резонно заметила я. — Мы уже вот который день живем под одной крышей с серьезным преступником, хотя ему место в тюрьме… Мне, например, неуютного от этого… Я не чувствую себя в безопасности в этом доме… И вчера, заметив пропажу ключа, я в первую очередь испугалась, что Риду удалось как-то освободиться, поэтому испугалась… Меня тяготит возложенная на меня Самантой ответственность за Рида, понимаешь?.. Я ведь не тюремщица какая-нибудь!..

— Ну, ладно…, - сдалась Беатрис. — Ты права, есть причина, по которой Рид еще здесь… Только никому об этом не говори. Дело в Саманте. У нее есть личные претензии к Риду. Даже не претензии, а месть…

Заинтригованная, я вся подобралась и выпрямилась на стуле, приготовившись слушать, а Беатрис начала рассказывать:

— Когда-то давно… Наверное, лет двести назад… Во всяком случае, как я поняла, Рид тогда был еще совсем молод… Короче, у Саманты была подруга, обычная женщина, не маг… Не знаю, как они сдружились, но факт, что были очень близки… Так вот, у той подруги была дочь, которую Саманта любила, как собственного ребенка, которого у нее самой никогда не было… Саманта даже стала крестной матерью для этой девочки… И вот, когда девочка подросла, она на свою беду встретила Рида… Кажется, ей было шестнадцать или около того…, - тут Беатрис сделала паузу.

— И?.. — с замиранием в голосе поторопила ее я. — Что с ней произошло?..

— Она утопилась, — помрачнев, ответила Беатрис. — Рид испробовал на ней свой Дар… И вот результат. Саманта быстро его вычислила, но тот оказался под защитой Фердинанда… Тетя тогда была далеко не так сильна, как теперь, и не могла противостоять Фердинанду… Но она поклялась отомстить Риду. Когда-нибудь…

— И сейчас у нее появилась такая возможность… — после этих откровений мне стало не по себе, так что даже голова разболелась, а к горлу подступила тошнота. Все-таки, Рид — монстр. А я почему-то стала забывать об этом. И даже позволила себе увлечься им… Дура!..

Я, отставив чашку с недопитым чаем, порывисто поднялась и достала из шкафчика поднос, с грохотом поставив его на стол.

— Не хочешь Риду завтрак занести? — противореча самой себе, внезапно предложила я Беатрис.

— Нет, дорогая, это ведь твоя обязанность, — в голосе подруги я уловила сарказм.

Усмехнувшись, я согласно кивнула и принялась делать кофе Риду…

— Кофе, — коротко сообщила я, войдя в подвал.

Чашка с кофе тихонько звякнула, когда я излишне резко поставила поднос на ящик, и немного напитка выплеснулось из нее, испачкав ручку. Я негромко чертыхнулась и принялась вытирать чашку пальцем, предугадывая едкий комментарий Рида по этому случаю. Но секунды шли, а тот молчал. Я наконец вытерла чашку, взяла ее в руки и повернулась к Риду. Он продолжал молчать, но при этом на его лице играла легкая улыбка.

— Будете пить? — зачем-то спросила я: меня по непонятной причине нервировало его молчание и эта улыбка. Особенно улыбка. Она, на удивление, была без тени знакомого ехидства, простой и даже, я бы сказала, приветливой … Улыбка, которая никак не подходила к его образу злодея. Только, если он ко всему прочему не отличный актер…