Голова Луны ещё какое-то время двигалась вверх-вниз, а потом он подхватил её и положил на кровать.

— Я больше не могу сдерживаться!

Луна раздвинула ноги, притянув Волка к себе, и он сжал её стройные накачанные бёдра.

— И не нужно. Ах! — они слились воедино, и девушка почувствовала, как Том заполняет её целиком.

С каждым движением волна наслаждения захлёстывала её с головой. Мысли спутались, она хотела что-то сказать, но изо рта вырывался только сладостный стон. Кажется, она что-то шептала Волку на ухо, а он что-то отвечал.

— Милый… Ещё… — вырвалось у неё, и она начала двигаться ему навстречу.

А потом наслаждение стало столь сильным, что мир вокруг померк, а силы на мгновение оставили её. Тело выгнулось, подаваясь навстречу любовнику, и она издала протяжный стон.

Том не спешил заканчивать. Он развернул её, и Луна сразу поняла, чего он хочет. Она встала на колени, прогнувшись, а руки Тома с силой сжали её ягодицы.

— Ну же! — просила она, и Волк, наконец, подался вперёд, пронзая её.

Буквально несколько толчков, и Луна снова не выдержала, выгнувшись из-за оргазма. Тут же его руки легли ей на грудь, а толчки стали чаще. Он будто доставал ей до сердца, трахая так неистово и с такой страстью, что весь мир вокруг неё словно перестал существовать. Были только они вдвоём, посреди этой Великой Пустоты.

А потом, когда наслаждение снова накрыло девушку, он вдруг отпрянул.

— Ну нет! — Луна лукаво сверкнула глазками, и, накинувшись на Тома, взяла его оружие в рот.

Язык со скоростью стрелы начал изучать каждый миллиметр его естества, и Том, не выдержав, выгнулся в приступе несравнимого ни с чем удовольствия. К его удивлению, Луна не убрала голову, сделав одно глотательное движение, потом второе, а затем нежно облизала головку.

— Луна… — выдохнул Том.

Девушка упала рядом на подушку и довольная посмотрела на Волка. Кровать была одноместная, и их тела переплелись, всё ещё наслаждаясь друг другом и просто, чтобы не упасть.

— Да, Волк?

Не сказав ни слова, он притянул наёмницу к себе, страстно поцеловав.

* * *

Они лежали на кровати, обнявшись, и Том гладил подругу по плечу.

— Слушай. А ведь Луна — тоже не настоящее имя, да? Просто, ты знаешь моё, а вот я твоё так и не узнал.

Девушка посмотрела на Тома и хихикнула:

— Всё не так. Это действительно моё имя. Луна Той.

— Серьёзно? — с подозрением спросил Том.

Наёмница кивнула:

— Мой отец дал мне это имя. Говорил, что когда ночью, в плавании смотрит в небо и видит луну, то думает обо мне.

— Это красивое имя, — Том повернулся к подруге и чмокнул в нос. — Как и ты.

Та смущённо ответила на поцелуй, а потом прижалась сильнее. Её рука скользнула вверх по бедру Анка, и она удивлённо посмотрела на него:

— Что, опять?!

Вместо ответа, Том впился в её губы поцелуем.

* * *

— Вставай! Просыпайся! Тоже мне, герой-любовник! — раздался в голове назойливый голос Корвуса.

Том с трудом разлепил глаза:

— Что? Корвус, какого чёрта?

— Если вы закончили делать жалкие и, замечу, неправильные попытки размножиться, то просыпайся!

— А чего это не правильные? — удивился Том.

— О, если люди научились зачатию через рот, а я этот момент пропустил, тогда ладно! Имперцы идут на штурм! — завопил Корвус.

Обнажённая Луна всё ещё лежала рядом, но тревога передалась и ей. Она подняла голову и спросила, напрягшись:

— Что такое?

— Пора, — сказал Том, поднимаясь.

Чёрный дымок влетел в окно, обратившись наручем на левой руке.

— Сражение началось.

Луна вдруг притянула Тома к себе и нежно поцеловала:

— Ты был великолепен, Волк. А теперь давай убьём парочку имперцев!

Волк почувствовал, что парочкой они не ограничатся.

* * *

Карета маркиза остановилась, и слуга поспешно подбежал к двери, отворяя её. Второй парнишка уже был рядом, подставляя лесенку. Его Сиятельство маркиз Байлиц вышел из экипажа и, шмыгнув носом, осмотрелся, плотнее кутаясь в плащ. Утро выдалось дождливым, и на улице было зябко.

— Дурацкая погода, — он пошёл в переулок, который выбрал его информатор. — За те деньги, что я ему плачу, он мог бы выбрать место поприятнее.

Двое телохранителей беззвучно следовали позади, Байлиц, как всегда, даже забыл про них. Настоящие профессионалы — хоть что-то положительное осталось от Мейса.

В переулке Байлиц натянул капюшон поглубже и направился к деревянной двери позади захудалой таверны. Это было место, в которое не каждый приличный человек-то сунется, не говоря уже о знати. Тут собирались нищие, рабы и челядь, когда выдастся минутка, чтобы залить в себя дешёвое противное пойло, которое лишь отдалённо напоминало пиво, зато стоило три медяка за пинту.

Когда маркиз постучал в дверь, с другой стороны послышались приглушённые шаги. В двери открылось маленькое смотровое окно, и с той стороны на Его Сиятельство зыркнули узкие тёмные глаза, бегло “ощупавшие” гостя. Взгляд был до того неприятен, что у маркиза мурашки пробежали по коже. Он вдруг почувствовал себя товаром на полке у торговца барахлом. Наверное, именно так чувствовали себя рабы на аукционе. “Бр-р-р, отныне постараюсь быть помягче с Монтеро”, — мелькнула мысль, но тут же забылась.

— Ты к кому? — неприятный голос с ярко выраженным канайским акцентом.

— Прошу прощения! — возмутился маркиз. — На вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем обращаться в таком тоне с благородной особой.

Канаец снова бегло осмотрел Байлица, а потом указал одними глазами в сторону улицы:

— Там будешь рассказывать о своём благородстве. Так тебя всё ещё интересует что-то?

Поджав губы, Байлиц со злобой посмотрел на собеседника и процедил сквозь зубы:

— Господин Грей принимает?

Глаза канайца сощурились, будто бы он улыбался:

— Не то слово.

Окно закрылось, и с другой стороны послышался шум засова, потом ещё одного, потом звук, будто кто-то вращает стальное колесо, а потом щелчки.

— Он что там, в сейфе сидит? — несколько удивлённо спросил Байлиц.

Наконец дверь отворилась, и, как оказалось, деревянная она была только снаружи. Изнутри же это была прочная толстая сталь с множеством замков и цепей. Такую даже тараном сразу не вышибешь!

Хмыкнув, Байлиц зашёл внутрь.

— Следуйте за мной, благородный господин, — саркастично фыркнул канаец, направившись вглубь коридора.

Маркиз решил и это пропустить мимо ушей. Телохранители нога в ногу двинулись следом, не отставая ни на шаг.

— Этим двоим лучше подождать здесь, — заметил проводник.

Маркиз цокнул языком:

— Боюсь, это невозможно. Это моя личная охрана, и я никуда не хожу без них.

Канаец расплылся в улыбке:

— Ну конечно!

Они прошли ещё несколько шагов, и справа показалась лестница вниз. Спуск был крутым и неудобным. Если бы кто-то смог проникнуть внутрь силой, то на этой лестнице ему пришлось бы снизить скорость, чтобы не навернуться. А внизу уже стоял деревянный нанайский стреломёт. Маркиз был весьма поражён увиденным, такие конструкции устанавливают на стрелковых башнях и на городских стенах, но увидеть нечто такое здесь, в подвале Вшивого трактира — это перебор. Да ещё и нанайского производства, с двойной дугой и расположенным внизу коробом на двадцать стрел. Скорострельность такой штуки не оставляла первым двум десяткам нападающих никакого шанса спуститься вниз живыми. Когда они прошли помещение и попали в очередной коридор, канаец вдруг остановился.

— Чего встал? Веди дальше! — возмутился маркиз.

— Я жду, — спокойно ответил проводник.

— Ждёшь чего?

Вдруг слева и справа из отверстий в стене что-то мелькнуло, и оба телохранителя схватились за шеи, а через пару секунд рухнули на пол.

— Этого, — канаец пожал плечами.

Маркиз Байлиц сразу же схватился за меч, но проводник погрозил пальцем: