— Так их ведь много.

— И что? Сам говорил — единственная черепушка стоит десятерых в драке, а то и больше.

– Ну и положат некросы штук двадцать, после чего издохнут, нашпигованные железом по макушку. Прислушайся, там ведь в гости куда как больше заявилось.

– Кто мешает аборигенам щиты поставить и ждать, пока у нападающих боеприпасы закончатся?

— Новички обычно слабые колдуны. Хватит их на выстрел-другой, потом сольются. Силы растратят – и хана. Мы один раз так упырка живьем умудрились взять. С двух сторон постреливали, пока пулей ногу не зацепили. Ну и все.

-- Отлично. Значит – силы закончились, враги пришли в родную хату. Только вот я просто загривком чую, что эти силы на мельнице подпитать можно. А с поддержкой и щиты будут стоять куда как больше, и в ответ влепят по самое небалуй.

Эта информация гному совершенно не понравилась. Он даже нашарил сидящего рядом в траве кота и подтащил поближе:

– Наш босс что, не врет? Меня от всей этой мертвой магии лишь жуть пробивает, а он действительно разбирается что и как?

Картер лишь взбрыкнул лапами и ощерился:

– Отвяжись, коротышка! Поставь, где взял! Откуда я знаю, чем там наш уебушка владеет. Он ведь артефакт сожрал, не я. Но только в одном этот чудик прав – у меня дыбом шерсть встает, как пытаюсь поближе к мельнице пройтись. Там какой-то дряни накачано – по маковку. Так что огребут гости, как пить-дать огребут.

– Плохо, – ЕбДык вернул кота назад и помрачнел. – Я думал некромантам вломят, мы под шумок что полезного свиснем и свалим. А если драка пойдет серьезная, то сюда еще и егерей подтянут. А против егерей мы не пляшем никак. И след они читают без дураков. Хоть вообще в другой мир удирай тогда.

– Затихли, горе-вояки. Похоже, что-то намечается.

Самра стоял рядом с переброшенными через стремнину мостками и с недоумением разглядывал застрявший внизу плотик. Он даже подсветил себе факелом, пытаясь понять, что за гадость принесло рекой. Благо, между столбов была натянута мелкоячеистая сеть и периодически кроме рыбы попадались разные интересные вещи: трупы или еще какая хрень с положительной плавучестью.

Рядом неслышной тенью появилась Алила – очередная любимая жена владыки гнезда. В отличие от предыдущих у тетки оказался неплохой дар к некромантии и она крепко держала бразды правления общиной, когда старший исчезал по каким-либо делам. Некоторые обитатели мельницы боялись Алилу даже больше, чем хозяина. Потому что стерва была редкостная и ничего не забывала.

– Что нашел?

– Плотик с дерьмом.

– Чего-чего?!

– Кто-то нам послание отправил. Плотик. Кучка дерьма. И цветочек сверху... Пытаюсь понять, что за шутник в округе завелся. Вроде крестьян давно всех построили как следует.

– Послание?.. Знаешь что, Самра. Поднимай-ка ты молодняк. Что-то у меня подозрение, что этот кусок говна нам прислали не просто так. Да и какой-то дрянью магической вроде от него несет. Так, совсем на грани, но ведь пованивает.

– Дерьмо и должно пованивать.

– Шевелись, дебил-переросток! Проверьте дорогу, а я пока по хозяйству прошвырнусь, мало ли что.

Первые три акта представления осторожные зрители наблюдали со стороны. Но видно было – просто лучше некуда, билеты куплены на галерку, откуда намного безопаснее наблюдать за творящимся беспределом.

Штук пятнадцать молодых здоровых лбов в драных балахонах не придумали ничего лучше, чем так же толпой ломануть по дороге с парой факелов на всех, чтобы проверить – кто это выше по течению в душу гадит. И почти нос к носу столкнулись с другой толпой, которая сгрудилась перед выходом к огромной поляне, на которой стояла мельница, четыре безразмерных амбара и еще с десяток мелких сарайчиков, забитых разнообразным хламом. И когда две эти толпы столкнулись нос к носу, произшло первое действие марлезонского балета. Маша пересралась до мокрых штанов, увидев толпу упырей почти на расстоянии протянутой руки, и в беглом темпе высадила всю банку армейского шпалера, который прихватизировала из грузовика во время высадки. Не менее перепугавшиеся молодые некроманты родили в ответ что-то мутное и противное, знатно прослабившее солдатиков, попавших под удар, после чего кто еще не ползал на карачках свалил за ближайшие деревья и по ближайшим строениям ударили из всего стреляющего.

На этой бравурной ноте начало веселья закончилось. После того, как командование с грехом пополам навело порядок и потребовало не тратить впустую боеприпасы, уполовиненные некросы ползком вернулись домой и огребли еще разок уже от Алилы. Взбешенная баба щедро раздала пинки и затрещины, потребовав собрать мозги в кучу и вспомнить, чему учили:

– Вы что, крестьяне малохольные? Вы чего испугались? Да вы по одиночке эту наглую толпу загнуть сможете! Так что давайте, эликсир каждому выжрать, маны из запасов вдохнуть побольше – и вперед! Парами разбились, один щит держит, второй умертвиями кидается. Вы оглянуться не успеете, как всех задавим!

И началась вторая часть штурма, во время которой пара сараев уже горела, армейские снайперы в темноте пытались подстрелить что-нибудь живое, а осажденные вливали в себя вонючую жижу, дабы подготовиться к ответному визиту.

Через десять минут Докси отловила Машу и попыталась выяснить у наемницы, что же дальше стоит делать:

– Где твой урод? Вроде среди убитых на дороге его нет.

– Мне кажется, что он вон там, рядом с мельницей. Похоже, там клетки стоят, явно рабов или еще кого держат. Он там.

– Кажется ей... А нам что делать? Центральное здание зачаровано, шпалеры лишь искру вышибают. Мы здесь куковать до утра можем. За это время вся шобла разбежится. Им даже подземный ход не понадобится, просто задами уйдут. А отправлять вояк на окружение – передавят как щенков.

– Значит, придется идти влоб. Быстро врываемся, быстро зачищаем. До утра в самом деле сидеть смысла нет.

Понадеявшись на существенный перевес в живой силе и огневой мощи, гости так и поступили, рванув в атаку. А им навстречу вывалились пять пар некромантов, обдолбанных по самую маковку и должным образом простимулированных. И в третьем акте самописной пьессы началось реальное мочилово.

На широкой поляне мелькали росчерки огненных выстрелов из шпалеров. Расцветали огненные всполохи на выставленных щитах. Летели в ответ болотно-зеленые шары, разбрасывая вокруг вонючие искры. Это все кружилось перед мельницей, перемешивалось и периодически оглашалось предсмертными воплями хватанувших огненный или некромантский разряд. И судя по начинающейся панике, ублюдки в балахонах неожиданно начали брать верх, вышибая не прикрытых какой-либо магией нападающих.

Сидевший в засаде Володя подобрался и пихнул ЕбДыка, который как зачарованный разглядывал побоище:

– Двинули! Вон туда, левее! Там кусты почти до места идут. И нет никого, ни одна зараза под листиками не затирахилась!

– Убьют!

– Им не до нас! Самое время закрома проверить! Да и толку штаны протирать – еще чуть-чуть и горожан сомнут. А потом вернутся и за нас примутся, если замешкаемся. Так что – шевели булками, подземный воин, пора творить великие дела!

Плюнув на Картера, который дезертировал в самом начале заварухи глубже в лес, безбашенная парочка удачно просочилась мимо поля битвы и прямо из густых кустов пробралась в здание мельницы, где на удивление было светло от многочисленных маслянных ламп. Володя быстро осмотрел пустое помещение, затем взобрался по широкой лестнице наверх и чуть было с перепугу не скатился обратно: на чердаке под крышей сидело не меньше сорока мужиков и женщин в драной мешковине. Рабы? Прислуга? Не понять. Но вся эта толпа замерла в страхе, буравя незнакомца перепуганными взглядами.