— Мятежи, диверсии, дезертирство, массовое бегство из приграничных районов — это не просто волнения, а практически война, — голос предательски дрожал, выдавая подсознательное беспокойство. — Что дальше? Разбежится весь приграничный гарнизон? Пока далеко до официального объявления, но если мы не остановим даже первый отряд, то, по сути, подарим им ключ от наших земель.

— Получается, здесь будет их новый плацдарм, да? — задал вопрос в пустоту учитель, шурша, поглаживая бороду.

— Да, и у меня уже есть первые данные по врагу, — Энью заметил, что лорд странно поменялся. Похоже, чем ближе была опасность, тем спокойнее и собраннее было его поведение. — И, прошу прощения за прошлый раз — я был не в себе. Вы можете высказывать свои мысли в любое время.

— Благодарю, — поклонился магистр.

— Так, насчёт численности — около тысячи лёгкой пехоты и сотня лучников. С собой только провиант, похоже, лестницы они будут делать на месте, — Теровин провёл пальцем по направлению поставленной недавно точки. — Сейчас они здесь. С учётом максимальной скорости и отсутствия остановок, они прибудут через неделю.

— Даже, может быть, быстрее, — поправил его Левард. — Если среди них есть маги. Их не обнаружили?

— Нет. Либо отсутствуют, либо хорошо скрываются. Отправил бы вас — знали бы наверняка, но без опыта разведки, боюсь, не справитесь.

— М-да, так и есть, — ответил Арисс и Энью заметил, как всего на секунду по губам лорда пробежала лёгкая усмешка. — Тогда как насчёт плана по обороне? Есть мысли — при такой разнице в силе даже для крепости нужно что-то необычное?

— Да, сначала я подумал, что попробуем выиграть от оборонительных позиций и долгого обстрела, но после обсуждения с командирами отрядов выяснил, что численность в любом случае берёт верх. Крепость при каждом исходе сама по себе становится ловушкой, а не укреплением и при том, что наш враг готов пойти на любые жертвы для взятия Фарагарда, мы не можем рисковать ни одной жизнью. И это не гуманизм, а просто объективность, — подчеркнул Теровин, сопровождая свои слова какими-то отметками на карте, непонятными ни для Энью, ни для Энн. — Тогда мы решили, что лучшим решением будет встречать врага не только на крепостных стенах, но и использовать наши леса недалеко как место для засады.

— Отталкиваться от рельефа и знания местности, значит… — ответил Левард, обращаясь скорее к карте, чем к собеседнику.

— Да, нам придётся пойти ва-банк, и рискнуть не только профессионалами — нашей основной силой, но и вами, магистр, — Энью в ответ сдвинул брови и удивлённо посмотрел на мастера. Тот пока молчал, видимо, раздумывал. — Я планирую отправить лучников в лес и вас с учениками как подстраховку, и, в случае чего, арьергард. Наше преимущество в том, что они пока о вас не знают, и тем наверняка не готовы к тому, что так мало людей выйдет из крепости для открытого боя.

— Но открытого боя ведь не будет, верно?

— Не будет, надеюсь. Если получится провести несколько атак и заманить их в лес, — это будет наилучшим исходом, и мы даже сможем не просто продержаться, а победить! — в голосе лорда чувствовалась натянутая, но всё-таки уверенность.

— Получается, вся надежда на нас, лорд Варазек? — сказал Левард, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Тогда мы положимся на вашу проницательность и сделаем всё от нас зависящее.

— Благодарю, магистр, — Теровин протянул Ариссу руку, которую тот с удовольствием пожал, словно забыв недавние обиды. — Тогда я попрошу выйти ваших учеников, чтобы обсудить детали.

— Да, я как раз хотел предложить несколько дельных идей, — Левард повернулся и улыбнулся ученикам. — Энью, Эннелим, вы можете идти. Сегодня у вас выходной — разрешаю пойти отдохнуть.

— Спасибо, учитель, — Энью с нарочно каменным выражением лица официально поклонился и чётким шагом вышел за дверь, потянув Энн за собой.

— Не слишком рискованно устраивать ярмарку во время подготовки к битве? — спросил Левард, когда шаги за дверью утихли. — Разве люди не уходят из города?

— Уходят, но не все, — ответил лорд. — Некоторые захотели остаться и помочь в постройке новых укреплений, а силой я прогонять никого не собираюсь — это их выбор. И раз уж так, лучше разогнать панику весельем.

— Раз вы решили, оспаривать не буду, но… — он сощурившись, улыбнулся лорду, — Война так меняет людей, господин Варазек.

***

Главная площадь грохотала сотням голосов, и люди осторожно расступались перед знакомыми по недавним поединкам лицами. Энью подсознательно искал меховой плащ или серую накидку слуги, но встречал только испуганные выражение и обычные, ничем не выделяющиеся городские шмотки. Он не хотел этого, хотел только смотреть на Энн и держать её за руку, чтобы в потоке праздника она не потерялась, не отошла от него ни на шаг, но пустота от тёмной сущности в руке нервно подрагивала с каждым импульсом мысли, с каждым воспоминанием о встрече в таверне. И как он ни напрягал память, не мог вспомнить ни единого слова из тех, что она говорила ему, только имя — манящее, зовущее куда-то далеко от суеты и шума, расплывающееся по водостокам щупальцами-татуировкой — Хиллеви, Хиллеви Навис. Кто Она?

— Задумался? — Энн аккуратно стукнула его по плечу, — Не витай в облаках, собьют.

Повозок и правда было много — люди убегали из домов, захватив всё ценное, с надеждой начать новую жизнь где-нибудь в другом месте — подальше и потише, но Энью понимал, что если будет война, она настигнет их, куда бы они не пошли. Торговцы закрывали лавки, иногда кричали дети — они, как и взрослые, боялись неизбежности перемен. Отовсюду налетали ароматы еды и выпивки, цоканье лошадей и пивных кружек, истории — интересные и не очень, сопровождающиеся обычно либо поломанными носами, либо поломанной мебелью. На периферии стучали молотками и визжали пилами, разнося дома и создавая из мира войну — баррикады и завалы из стен и крыш жилых зданий.

— Да не переживай так, — улыбнулся он в ответ. — Странно всё-таки, как здесь соединился страх и веселье. Наверное, это даже к лучшему — они заглушают друг друга, не давая ни расслабиться, ни окончательно впасть в панику.

— Впервые вижу, чтобы простые люди не убегали, а вместе с защитниками вставали лицом к захватчикам, работая наравне с регулярной армией, — поддержала тему Энн. — Я уверена, что для лорда Теровина любая помощь — даже такая, казалось бы, мизерная — дороже любых громких слов.

— Эй, осторожно, — он еле успел ухватить её за неудачно выставленную руку, рядом с которой пролетело колесо ехавшей слишком быстро повозки. — Не витай в облаках, да?

— Знаю, зануда! — она одёрнулась, но руку не убрала. — Спасибо.

— Так куда теперь? Подальше от угроз твоей жизни?

— Это я хотела у тебя спросить.

— Не теряешь хватку в споре, но до меня тебе всё ещё далеко, — похвалил себя Энью, на что она только закатила глаза. — Ладно, давай импровизировать.

Он чуть не назвал в конце не то имя, но вовремя спохватился. Почему оно постоянно было у него на губах, почему от него всё тело наполнялось необычной теплотой, почему Она не оставляла его мысли? Всего лишь образ — такой размытый, нечёткий, еле вспоминаемый только мехом и цветом глаз — но так плотно въелся в его сердце, что казалось, вырвать, — так только вместе с собственной жизнью. Его перестало интересовать, кто — быть может, шпион мятежных земель, может, просто странствующий маг, главное — увидеть ещё разок, ещё хотя бы разок утонуть в прозрачно-светлом океане зрачков…

— Найдём компанию, выпьем, повеселимся, развеемся, ты не против? — выдал Энью первое, что пришло в голову.

— Одним словом — разберёмся по пути, да? — обобщила Энн. — Нет, я только за.

Серый плащ зарябил перед глазами слишком резко, откинув в сторону всё остальное, оставив Энн стоять одну посреди дороги и заставив тело само рвануть вперёд, напрягая все органы чувств и каждый мускул ног, маяча в голове желанием как можно быстрее догнать, развернуть, посмотреть в лицо, а дальше — будь что будет. Он стоял в кругу болтающих, но сам не говорил ни слова, молча сложив руки на груди с неестественным высокомерием, и Энью усилил слух, направив его в одну точку, улавливая отрывками речь каждого в попытке понять, что происходит.