Уха Зубастая рыба глуха, Окончились долгие муки. Похоже, густая уха Встречает любителей щуки. Наваристый суп в казане, Дурманящий запах горошка. И ловит картошку на дне Большая походная ложка. И лук, и морковь, и чеснок, И зелень, и перец с петрушкой… И ты чуть не валишься с ног, Стоишь в ожидании с кружкой. Уха – это хвост с головой, Добавки – обычное дело. Но суп-то у нас мировой, И нет совершенству предела. Безголосый Певчей птице грустно в клетке, Певчей птице свет не мил, А в глухом саду на ветке Кто-то крылья распрямил. Нет ни голоса, ни слуха, Есть свобода и полёт. Он в своём гнезде из пуха Неумеючи поёт. У него своя услада И свои любовь и страсть. Ничего ему не надо, Лишь бы в клетку не попасть. Солёный ветер Капитану I ранга Павлу Бойко Солёный ветер вырвется наружу Из бухты той, где тишь да благодать, И я себя нежданно обнаружу Там, где земли и дома не видать. Форштевень будет молотить о воду, Судьбу доверят звёздам корабли. В который раз почувствую свободу, Которую лишь чайки обрели. …Мигнёт маяк, встречая одиноко, И грусть уйдёт, ударившись в причал, И вновь поход в моря не вышел боком, И я тебя, как солнце, повстречал. На открытие обелиска Герою России Андрею Красову Даже не верится, что это было, Что и сюда подступала война. Марья Ивана до смерти любила, И после смерти любила она. Долго глядела вослед уходящим, Спины крестила пропавших вдали. Эта разлука была настоящей, Эту любовь победить не смогли. Вечная память и вечные списки, Вбитые в камень навек имена. Вечный покой обрели обелиски. Марья с Иваном. Любовь и война. Серые цапли взлетают с рассветом, Крепко на кладбище спит тишина. Марья с Иваном. Короткое лето. И не даёт распрощаться война. Голоса друзей Памяти Николая Старченко и Владимира Павлова Голоса друзей моих всё дальше — Свой приют последний обрели. Ни упрёка и ни слова фальши Мне они оставить не смогли. Воевали, слушали Кобзона, Поднимали в море паруса. И теперь, наверное, резонно, Я их не услышу голоса. Голосов друзей моих не слышно. Не подали первый раз руки. Как-то неожиданно всё вышло, Вышло как-то всё не по-людски. На Новодевичьем На открытие памятника Герою России Александру Васильевичу Маргелову Над беретами небо ниже И свинцовые облака. То Илья пред собою движет Стерегущие мир войска. А куда? Лишь ему известно, У него над десантом власть. И десант запевает песню, Чтобы громом потом упасть. Разорвать при посадке путы, Прохрипеть на земле: «Ура!» — И привет передать кому-то С вечных русских небес с утра. …Многолюдно сейчас в округе — Полосатый шальной народ. Но молчат в стороне подруги Так, что оторопь мир берёт. Белозар[2] Белозар – это царские очи. Пялиться в царские очи не смей. Даже тайком, в непроглядные ночи, Лучше бы смертным не видеть царей. Но притворяется он однолистом, Не представляя собой ничего, Чтобы в лесу, позабытом и мглистом, Кто-то хоть раз да взглянул на него. Что же поделать с такою привычкой — Быть у прохожих всегда на виду?! И представляется он золотничкой, Осеннецветом в забытом саду. Так и живёт, подставляясь под взгляды, Царские очи прикрыв от стыда. Ну а зачем ему, спросите, надо? Надо ему, да и всё, господа! Левый берег Чтоб навек забыть потери Вот на этом берегу, Перейду на правый берег — Даже через не могу. Подарю пролётным птицам, Что найдётся в рюкзаке. Заночую, чтоб спуститься И умыться на реке. И пойду с душой пустою, Чтоб стучаться в чью-то дверь. Погляжу, чего я стою В этой жизни без потерь. А намаявшись в дороге, Одолев дожди, пургу, Окажусь другим в итоге Вновь на левом берегу. вернутьсяБелозар – растение, другие названия – осеннецвет, однолист, золотничка, царские очи. |
