Владимир Силкин Царские кудри © Силкин В.А., 2020 © Оформление, серия, Издательство «У Никитских ворот», 2020 Муза моя Муза моя, неизменная странница, Вновь собирается в дальний поход. Будет война, ничего не останется И никого, кто с победой придёт. Мир содрогнётся от вируса стронция, Книжные строчки расплавит напалм. Вот и взираю с испугом на солнце я, Что каждый день улыбается нам. Муза моя! Одолей расстояния, В сердце войди, не встречайся с тоской. Может быть, от твоего состояния В мире безумном зависит покой. Муза моя! Перессорились нации. Ты очищай их слова ото лжи, Чтоб на далёкой космической станции Не прервалась сумасшедшая жизнь. Муза моя! Мне в плохое не верится, Но наступает на пятки война. Кто вам сказал, что Земля ещё вертится, Если не слышит молитвы она?! Слух Памяти солиста Академического ансамбля песни и пляски Российской армии имени А.В. Александрова Андрея Савельева Ах, что за голос у Андрея! И на фатьяновской земле Я петь боюсь, я не умею, Хоть водки много на столе. С рожденья не имею слуха. – Ты не конфузь меня, Андрей! – Я научу! – твердит Андрюха, И голос мягче и добрей. — Бросай курить – и тоже сможешь! Табак мешает соловью! А сам поёт, мороз по коже, И душу радует мою… И вот я бросил, только глухо Андрюхин голос из дверей. Ты слышишь, я пою, Андрюха! Что ж ты не слушаешь, Андрей?! Мой голос мне не режет уха, А твой – за тысячью морей… Ты слышишь, я пою, Андрюха, Я для тебя пою, Андрей. Последний блюз Светлой памяти пассажиров и экипажа ТУ-154, погибших под Сочи в 2016 году Не падай, военная птица, Не надо терять высоту, Чтоб утром декабрьским столица Проснулась в холодном поту. Не надо публичного горя, Не надо подводных могил. Горячее Чёрное море Не даст для спасения сил. Не надо, военная птица, Ронять пассажиров и груз. Ты слышишь, как в сердце стучится Не сыгранный в Сирии блюз. А птица страдает, нет мочи, И птице, похоже, не петь, И падает птица под Сочи На воду, чтоб в небо смотреть. Август
Летела ночь, не зажигая фар, Был август скуп на тёплые признанья, И в эту пору снов и увяданья Мне не встречалось невесёлых пар. Раскачивались звёзды на ветвях, И в тишине казалось символичным, Что чьё-то счастье, позабыв о личном, Кузнечики ковали второпях. А я подумал, прочно ли оно, Поспешно отшлифованное будет, Не часто ль ошибаемся мы, люди, Насчёт того, что просто не дано? Но пары шли, несли в глазах рассвет, В обнимку шли, охваченные страстью, А я-то думал, что на свете счастья, Как и бессмертья истинного, нет. 14 октября 1982 года Снег выпал в день рождения И ширился, и рос Веселым продолжением Белеющих берёз. И по аллеям-горенкам Сновали без нужды Задумчивые дворники, Печатая следы. А высоко над крышами, Над избами, у туч, Бог весть откуда вышедший Искрился солнца луч. Он постепенно ширился И постепенно рос Над трубами, над крышами И на ветвях берёз. 273-й квадрат Двести семьдесят третий квадрат. Хорошо-то как, благостно, Боже! И леса меж собой говорят, Окликая случайных прохожих. Сколько звуков печальных вокруг! Сколько вздохов несётся с болота! И с чего это тянет нас вдруг Как магнитом к себе позолота? Увядают кусты и грибы, И осины дымятся, сгорая. Ничего не прошу от судьбы, Кроме этого дикого рая. Двести семьдесят третий квадрат. Чьи следы обозначились в иле, Чьи глаза удивлённо горят, Чьи шаги в изумленье застыли? «А было так. Сошла вода…» А было так. Сошла вода, Она явилась, господа. Пришла за столько много лет, Зажгла в моём жилище свет. Протёрла пыль, внесла букет. – А ты ворчал, что жизни нет! А я и правда думал, нет. Что мне не выпадет билет. Вошла – из песен и тепла, Тогда, когда уже прошла. «А под окнами пуха не счесть…» А под окнами пуха не счесть, Тополиные свадьбы в разгаре. – Как сегодня спалось, ваша честь, В этом городе шума и гари? Ничего не отвечу себе, Занавеску на сторону сдвину. «Вон на том, на фонарном столбе Не мешало бы лампочку вынуть!» Аллергия на пух и сквозняк Не проходит бесследно, поверьте: Вновь на фабрике местной Гознак Перестали печатать конверты. А в гостинице нету воды И уборщицы, видимо, нету, Но такие под Ряжском сады И такое душистое лето! |
