- Да ты представляешь себе сколько он стоит? – завизжало из соседнего туннеля. – Представляешь?!

Анʼна, сориентировавшись в происходящем, решила одним глазом посмотреть. Время терпит, а узнать, отчего так голосит мохнатый, будет не лишним. Мало ли, вдруг подвернется какое дельце. Линчевателю до развилки пару минут, так что она успеет. Девушка юркнула в темноту соседнего туннеля, пробежала десяток шагов, замерла.

«Живо-ой?!» - опешила красноглазая, разглядывая согбенную фигуру бледнокожего мусорщика. – «Но как?!»

Сумасшедший был в самом деле жив и сейчас едва помещался в коллекторе. Огромный мешок за его спиной упирался в потолок, бледный великан, согнувшись в три погибели, нависал над верещащим хомяком. Зубастая морда одноглазого недовольно клацала зубищами и рычала на престарелую торговку хомяка. Бабка же, взобравшись на прилавок с ногами, размахивала деревянной клюко́й и покрикивала на мусорщика в ответ.

- Я тебе порычу тут! – торговка врезала тростью зубастому по башке. – Ишь ты, чего удумал! Ну и молодежь наглая пошла!

Сухая палка вновь опустилась великану на лобешник, после чего саданула по единственной целой ручище бледнолицего. Когтистая пятерня, что тянулась забрать со стола сияющий осколок непонятного камня, тут же одернулась. Зубастый мордоворот было грозно заклокотал, но в очередной раз получил клюкой по лбу и быстро затих.

- Ты мне харю тут не разевай! – мохнатая погрозила тростью обиженно рычащему великану. – И не таких видали!

- Ну, покупаешь точило или нет? – хомяк подвинула клюкой светящийся осколок камня, с прищуром заглянула в багровый зрачок однорукого великана. – Время не резиновое, знаешь ли!

Спорить с бабкой мусорщик не решился, видимо опасаясь в который раз огрести деревяшкой по лбу. Вместо этого когтистая пятерня водрузила на стол обезображенную голову неизвестного Анʹне гвардейца. Вся в дырках, скукоженная и пожеванная, тем не менее, башка была настоящей. Об этом свидетельствовала скупая строчка текста поверх головешки. Оставив трофей на прилавке, мусорщик уверенно потянулся к так называемому «точилу», забрал с подмостей светящийся обломок. Мохнатая торговка радостно крякнула, засуетилась, пакуя обезображенный котелок в стеклянную колбу. При виде подобного «торга» у Анʹны глаза на лоб полезли. Только что мусорщик обменял целое состояние на какой-то жалкий кусок камня. Ну, может и не совсем «жалкий». Светящийся осколок девушка узнала. Мохнатая каким-то образом нарыла довольно-таки редкий инструмент, что в ходу у небесных кузнецов. Вот только настоящий ли он – уже совсем другой вопрос. Мысли рогатой перебил очередной старушечий визг.

- И это всё? Одна башка за такую драгоценность?!

Бабка, вооружившись клюкой, полезла отбирать у великана камень:

– Да ты хоть знаешь, насколько редкая эта вещица?! А ну гони точило обратно! Кому сказала! Какая-то пожеваная башка и половины этого обломка не стоит!

«Какая-то?!» - Анʹна от подобного заявления аж поперхнулась. – «Да эта кочерыжка стоит мешок таких камней! Ну, жадная старуха!»

Сумасшедший попытался было припугнуть мохнатую. Зазубренная с двух сторон, зубастая саблевидная каланча вылезла из-под мешка одноглазого, угрожающе потянулась к крикунье. Впрочем, удар клюкой по лбу быстро дал понять мусорщику кто здесь главный. Красная тентакля юркнула за спину бледнолицему, великан обиженно сопя водрузил на стол вторую головешку.

- Вот! Сразу бы так! – торговка тут же оставила попыток вернуть светящееся точило, засуетилась, пакуя головешку в ещё одну стеклянную колбу.

Наблюдая как предприимчивая бабка дурит зубастого, рогатая мысленно хлопнула себя по лбу:

- «Идиот! Вот же наивный дурень!»

Впрочем, судя по тому, как мусорщик разглядывал покупку, стоимость головешек «наивного дурня» не интересовала. Убедившись, что хомяк больше не пытается отобрать у него осколок, однорукий всё крутил перед своим единственным глазом небесный инструмент, заторможено рассматривал точило.

- Глянь лучше сюда! – мохнатая, уже припрятав банки с головешками, с кряхтеньем водрузила на стол увесистую бадью. – Вот, как ты просил. Если я правильно поняла те каракули на бумажке.

Прикрыв нос рукавом, ибо от бадьи знатно воняло, старуха подвинула тару великану под зубастую морду. Корыто с непонятными ветками и прутьями тут же приковало внимание сумасшедшего. Небесное точило исчезло с когтистой пятерни, мусорщик полез выворачивать содержимое таза на прилавок.

- Деньги вперед! – торговка предостерегающе погрозила деревянной клюкой, явно намереваясь кое-кого огреть по шрамированному лбу.

Мусорщик выудил в темноту коллектора оторванную ступню бледного гробовщика, положил конечность рядом с прохиндейкой.

«А это откуда?!» - пустила слюни Анʹна при виде очередного баснословно дорого артефакта.

Знакомая девушке по могильнику, ступня мертвяка сейчас была обыкновенных себе размеров. Отделенная от тела, конечность, очевидно, уменьшилась. Что неудивительно. Подобные метаморфозы характерны для таких вещиц. Ну а в том, что перед ней артефакт, у красноглазой сомнений не было. Кости мертвяка источали зловещий дымок и полыхали в темноте канализации насыщенным зеленым светом.

- И где ты все это берешь?! – возбужденно крутила оторванную конечность в своих маленьких ручках торговец, поглядывала на сгорбленного великана.

«Где-где!» - насупилась рогатая из темноты. – «Ворует! То-то я думала куда ступня подевалась!»

Но мусорщик на окружающих не реагировал. Казалось, сумасшедшего больше интересуют вонючие ветки и прутья. Калека таки вывернул содержимое бадьи на прилавок и сейчас скрупулезно перебирал. Одна за другой многочисленные лианы отбрасывались в сторону, руководствуясь какими-то своими соображениями, одноглазый сортировал эту неприглядную кучу. Через десяток секунд перед мусорщиком осталась лежать маленькая поросль с красными горошинами. Анʹна вместе с торговкой уставились на сучок, разглядывая, что же такое выбрал сумасшедший.

- Это же водоросли! – почесала затылок торговка. – На кой они тебе?

Бледнолицый на комментарий не отреагировал. Когтистая пятерня ухватила двумя пальцами веточку, подняла к зубастой морде.

- Ты её хоть жрать не вздумай! – предостерегла торговка. – Это водоросли из темных миров. Вода в тех озерах тяжелая, аммиачные шахты повсюду. И листика хватит, чтобы двинуть кони.

Зубастый мордоворот молча закинул ветку в рот, пережевывая. В ту же секунду бледная кожа сумасшедшего вздулась горбами, позеленела. Мусорщик пошел трупными пятнами, волдырями и бородавками. Мышцы и кости на его неестественно мускулистой шее принялись расти и уплотняться. Из обрубка руки неожиданно полез зеленый росток. В какой-то момент Анʹне показалось, что мусорщик сейчас отрастит себе новую конечность.

- Ты глянь! Да это болотник! Ах ты ж зеленая падла! Охрана, охрана!! – тут же завизжала старуха, мгновенно спрыгнула за прилавок.

Десяток секунд мусорщика крутило и корежило, великан жутко рычал и булькал. В какой-то момент зубастый мордоворот прекратил зеленеть и обрастать сучьями. Кожа медленно возвращала свой естественный вид, пузыри и бородавки лопались и усыхали. Практически отросшая рука почернела и по локоть отвалилась деревянной культей. Единственное, что осталось после внезапной метаморфозы – это гипертрофированная шея. Хрящей прибавилось, мышцы разрослись, кости уплотнились. И без того усиленный каркас, соединяющий его зубастый котелок с туловищем, мутировал. Одноглазый окончательно затих, немигающим взглядом уставился перед собой. Когтистая пятерня выудила на свет пучок соломы, однорукий молча принялся заплетать соломенную фигурку ни на что не реагируя.

- Охрана! Убивают! Убива… - хомяк, что ещё секунду назад истошно голосила, внезапно смолкла.

Бабка вынырнула из-за прилавка, обратно взобралась на подмости:

- Тьфу ты, напугал старую! Допрыгаешься у меня! Как дам по лысой баш…

Торговка заметила отсутствующий взгляд и бессмысленное выражение на зубастой морде.