Громко поприрекавшись с Владом еще минут пять, Сэлвин выскочила из палаты, угодив прямо в объятия своего брутала охранника, чтобы уже в следующее мгновение он отскочил от нее как от чумной. Но я успела заметить выражение ее лица прежде, чем входная дверь закрылась. Мда, понятно, откуда такие психи.

Влад сидел рядом с кроватью, спрятав лицо в своих ладонях, и вел тихий монолог сам с собой.

— Я только хотел как лучше для тебя… Для нас. А в итоге… Эта тварь убивает тебя изнутри, а у нас даже нет возможности вытащить его из тебя. Скажи, что мне сделать? Как правильно поступить?

В воздухе повисла тишина, когда Влад стал тереть свое осунувшееся лицо руками.

Я дотянулась до его лица и тихонько погладила его по тыльной стороне ладони. Он вздрогнул он неожиданности и резко поднял на меня замученный, слегка настороженный взгляд.

— Эй, привет — поймал он мою руку и стал нежно целовать в самую серединку ладони. — Как ты?

— Нормально. — Мой голос прозвучал как карканье, я поморщилась и почувствовала, как натягивается и рвется сухая запекшаяся кожа на моих губах, образовывая многочисленные трещины на них.

— Только пить все время хочется, и валяться устала, жду не дождусь, когда уже наш славный доктор, придумает что-нибудь гениальное.

Попыталась улыбнуться я, смотря на Влада.

Он вымученно улыбнуться мне ответ, и кинулся на помощь, когда я попыталась приподняться. Поддерживая мою спину одной рукой, второй он держал стакан, чтобы я смогла сделать несколько глотков. Хоть жажда и преследовала меня постоянно, я наученная горьким опытом, не стала пить слишком много жидкости, лишь слегка смочила горло. Несмотря на постоянно вливаемые в меня противорвотные препараты, измученный организм был не в состоянии ничего удерживать внутри.

Я кивнула, давая ему понять, что напилась, и он помог мне улечься обратно.

Поправил подо мной подушку и уложил повыше, чтобы мне было удобнее.

— Какие новости? — прикинулась валенком. А что еще мне оставалось, не говорить же: «Я все знаю, милый не утруждайся и не вини себя ни в чем?! Помру так помру. С'est La Vie».

— Доктор работает над этим, уже есть некоторые успехи, так что очень скоро, мы поставим тебя на ноги, малыш. Нужно только еще чуть-чуть подождать, — я кивнула, соглашаясь с «его теорией происходящего».

Он быстро отвернулся от меня, чтобы скрыть внезапно набежавшие на его глаза слезы.

— Я лично сделаю все возможное, чтобы тебе стало лучше, — тихо произнес он одними губами.

— Только давай без глупостей! — подозрительно уставилась на него, так как в его интонации присутствовало что-то такое…

— Ну что ты, какие глупости. Я уже вышел из того возраста. Отдыхай сладкая моя девочка, все будет просто отлично, вот увидишь! — подошел он ко мне и чмокнул в щеку.

Вскоре мне снова стало ни до чего, и я уже не слышала, как он покинул палату.

Похоже, я действительно умираю.

Очередное пробуждение произошло, когда меня одевали, Влад увидел, что я проснулась, улыбнулся мне уголками губ, нежно поправляя мои волосы, упавшие на лоб.

— Тсссс, спи малыш, я позабочусь о тебе.

Закончив с моим одеванием, под возмущенные вопли Франкенштейна, он легко взял меня на руки и, прорычав «С дороги направился на выход, от этого рыка я невольно вздрогнула, и он прижал меня еще теснее к своей груди.

Дальнейшее запомнилось лишь урывками, кажется, меня долго несли куда-то, было несколько остановок, прежде чем моей кожи коснулась осенняя прохлада.

— Спасибо ребята, дальше я сам!

— Шеф, вы уверены?

— Да, все в порядке, возвращайтесь на место. Рябов, до моего возвращения принимаешь на себя временное командование… Ты в курсе.

— Но шеф…

— Пошли. Вон!

Дальше тишина, его размеренное дыхание, и убаюкивающее покачивание от ходьбы.

— Надеюсь, ты поймешь меня малыш, потому что сам себя я едва ли понимаю. Но выхода другого не вижу.

Сил на то, что бы ответить ему, у меня нет. Я продолжаю болтаться на его руках, беспомощной сломанной куклой, прижимаюсь лбом к его широкой груди.

— Потерпи, скоро тебе помогут!

Вскоре слышу посторонние голоса.

— Вызовите ррэна Эйриса, срочно! — кричит Влад, за этим следует изумленное молчание.

Шум и суета вокруг Меня пытаются перехватить и куда-то понести, Влад отбивается.

— Я сам! Показывайте куда нести!

Вскоре меня кладут в знакомую капсулу, и прямо перед ее закрытием я слышу знакомый, пробирающий до дрожи голос, сейчас преисполненный тихой ярости.

— Что ты с ней сделал?

— Ничего… — и спустя мгновение. — Она беременна. Помоги ей, этот ребенок убивает ее!

— С дороги! — рев Дэйма мать его Эйриса и трехэтажный забористый мат, не думала, что он так может.

— Что у нас?

— Жизненные показатели на критической отметке, — чей то незнакомый голос, разрывает тишину.

— Где ее Элитэ, почему она в таком состоянии?! — рычит Дэйм сквозь зубы.

— Секунду… Сканирование показывает, что в ее организме отсутствует Элитэ в активной фазе.

Гробовое молчание и снова отборный мат. О как!

Находись я, в более вменяемом состоянии, заслушалась бы, и подивилась всей этой витиеватой руладе, и выдала что-то типа «Будьте добры, помедленнее я записываю».

Все происходящее больше походит на мой бредовый сон, то блекнущий, то вновь приобретающий краски и четкость. А я, всего лишь сторонний наблюдатель. Нет ни эмоций, ни чувств.

— Запустить экстренное восстановление и срочно подготовиться к процедуре полного слияния.

— Есть, на счет три, два, один.

Грудь наполняет знакомое до боли тепло…

— Вон! — очередной рев в его исполнении. Из помещения всех словно ветром сдувает, секунду назад было людно — не протолкнуться. А вот мы уже наедине, но сил сопротивляться, и бежать во мне нет.

Дэйм подошел ко мне, постоял пару мгновений рядом, разглядывая всю меня.

Чтобы в следующий миг улечься рядом, вплотную прижимая к себе мое ослабленное тело. Я пытаюсь отодвинуться, не дает, вжал меня в свою грудь так, что мне трудно дышать.

— Лежи уж, я только поделюсь энергией, — и действительно в следующий миг я чувствую, как все волоски на моем теле встают дыбом, между нами быстро образовывается и уплотняется поток чистой энергии, я чувствую его всеми рецепторами на коже. И все мое тело, каждая его клеточка тянется к этой энергии, стремясь закутаться в этот поток, как в теплый кокон, раствориться без остатка в этой безумно теплой и будоражащей энергии. Словно прислушиваясь к моим мыслям, или имея свое сознание, его энергия окутывает меня с ног до головы, чтобы в следующий миг хлынуть в меня. Она омывает изнутри мое тело, наполняя его силой, убирая слабость и все признаки болезни.

Когда почувствовала, что пребывающая энергия истончилась, услышала его уже более спокойное. — Что же ты за строптивица такая? Я едва не рехнулся, пока тебя искал!

Он нежно поцеловал меня в висок, крепко прижимая всем телом к себе, словно боясь, что сбегу. — Вот посажу тебя на поводок рядом с собой, будешь знать. И меня никто не осудит за это, поверь.

Затем я чувствую, как он аккуратно притрагивается к моему животу, проводит по нему широкой горячей ладонью снизу вверх, и оставляет ладонь покоиться там.

Внизу в этом жесте впервые нет сексуальной подоплеки, только… Нежность? От этого жеста на моем сердце что-то защемило.

— Ты же себя чуть не угробила. И ребенка нашего могла погубить и сама погибнуть.

Маленькая… Глупая…

Не уверена, что последние слова не были плодом моего воображения, потому что измученный за последние несколько дней организм, получив долгожданное избавление, затребовал компенсацию, и меня со страшной силой стало затягивать в крепкий и здоровый сон.

— Спи уже, неугомонная моя!

Он вышел тихо прикрывая за собой дверь отделяющую его от его нежданного счастья, сегодня произошло то, о чем он и в мыслях не надеялся мечтать. Уже отчаялся искать и почти перестал верить. Его девочка, нашлась! И не просто нашлась, она беременна… Его ребенком! От этой мысли внутри что-то сладко сжалось и ему захотелось совершать безрассудные поступки, например сказать ей о своих чувствах, которые теснили его грудь. Вслед за этими мыслями делающими его невероятно счастливым, пришли другие, пугающие. Он пришел в дикий ужас, когда представил, что бы было, если бы он не успел, если бы сегодня оказался на корабле, а ведь мог же улететь. Запросто. Морр давно просил его прилететь на корабль, и ведь именно сегодня был тот самый переломный момент. Только чудом он остался на земле, в последний момент что-то внутри перевесило доводы разума, и он остался.