— Я выполняю свои обязанности и ищу контрабанду, — военный с презрением обвел взглядом гражданских моряков. — Начнем завтра. Или послезавтра. По настроению. Предупреждаю, попробуете выйти из дрейфа — судно утоплю. Вместе с командой. Спасать никого не буду. Все понятно? Увижу хоть попытку поднять паруса… Это будет последнее, что вы сделаете. В этой жизни. Не рыпайтесь. Судно пусть лежит в дрейфе. Пришвартовываться мы к вам не будем. Пока. Не испытывайте мои нервы — у меня на борту полная абордажная команда.

+*+*+*+*+*+

Робкий стук в массивную дверь кабинета, и на порог Управляющего Ларентийского банка шагнул невысокий сутулый клерк, судорожно протирающий большим клетчатым платком перекошенное от волнения лицо.

— Господин управляющий, у нас проблемы, — человечек торопливо смахнул пот со лба и продолжил скороговоркой. — Мы провели шесть платежей. Они прошли. Туда. А вот подтверждений проводок нет. То есть деньги ушли, а вот куда они делись… Их принял на свой счет банк «ZADNITSA», перевел в банк «Сокраментийский городской». Но сокраментийцы получение денег не подтверждают.

— И не подтвердят, — управляющий досадливо скривился. — Сколько денег перевели?! С каких счетов?! Наших фондов хватит убытки покрыть?

— Почти три ми-ми-миллиона, — служащий побледнел до синевы. — А счета… Два городских. Мэрии. Один таможенной службы. И три частных. Фондов хватит… Наверное.

— Личные счета герцога Норги и барона Викрая? — банкир вдруг визгливо расхохотался, брызгая слюной и всхлипывая, от чего несчастный сотрудник банка окончательно перепугался и попятился к выходу. — Что-то меня это уже не удивляет. И что прикупил мой друг герцог?

— Компанию «SAM&SAM,UDVoletvoril», — клерк схватился за сердце и начал хватать перекошенным ртом воздух. — Но распоряжения на перевод денег привезли проверенные люди! Герцог за компанию заплатил почти миллион золотых! И наши служащие сделали перевод…

— Я им не завидую, — отсмеявшись и смахнув выступившие слезы, управляющий банка поднялся из-за заваленного документами стола, скинул с себя рабочий камзол и жизнерадостно оповестил в конец ошарашенного служащего. — А я в отпуске. Дня так три уже. Хочешь, и тебе отпуск устрою? Семья есть? Бегите из Ларентии, пока милорд не понял, как над ним поиздевались. А то потом нас всех закопают. Переведи латиницу на на наш язык — и сам всё поймешь!

Герцог Норги в крайней степени задумчивости мерял шагами свой рабочий кабинет, в то время как его личный помощник, барон Хорини, пытался мимикрировать под окружающую обстановку. По цвету лица он практически сравнялся с бледно-зелеными шелковыми обоями. Жаль, что он не мог просочиться сквозь них, ведь дальше, по коридору была такая важная для него дверь в тайный ход, на свободу. Только это знание придавало стойкости его нижним конечностям и перебивало ощущение занесенной над головой личной герцогской плети. Он даже дышал через раз, чтобы, не дай грых, не нарушить хрупкую тишину в комнате. А все потому, что с личного счета его патрона в «Ларентийском городском банке» исчезли все средства.

— Барон, — хриплый голос Его Сиятельства разорванной струной стегнул по оголенным нервам Хорини. — Девчонка в конец заигралась. Найди по ее душу убийцу.

— Смею напомнить, милорд, Холрик в городе, а при нем заказ никто не возьмет, — герцогский прислужник склонил голову еще ниже, пряча глаза. — При всем почтении, Ваше Сиятельство, но он по сути — национальный герой. Убийц для них надо искать не здесь. И трогать Джену одну не имеет смысла. Только вместе с Холриком. Иначе он за свою женщину устроит в Ларентии вторую битву при Шантогири. Город захлебнется кровью.

— Ищи, где хочешь, — милорд утомленно опустился в кресло. — Я заплачу за убийство обоих. Эхх, нужно было эту дрянь десять лет назад убрать вместе с её родителями. А не в тюрьму засаживать. Но мне тогда это показалось забавным, такое бесчестье — единственная дочь убила своих родителей. И надо ж было случиться такому, чтоб из камеры её вытащил сам королевский дознаватель! Ублюдок дотошный! Интересно, чем она тогда с ним расплатилась? Собой?

— Джена телом никогда не расплачивалась, — Хорини угрюмо посмотрел на своего начальника, невольно защищая ту, что принесла столько неприятностей его господину. — Насколько я располагаю сведениями, милорд, у неё в жизни был только один мужчина, и это Холрик. Он же первый, и, скорее всего, единственный. А вот за их головы попросят много, очень много золота. И еще, — он сделал паузу, привлекая внимание герцога. — Их сейчас охраняют «шантогирийские псы». И это не считая Реарни. Семь волкодавов. Все с большим боевым опытом. Их тоже прикажете устранить?

— Мне уже без разницы, барон, — герцог принял решение идти ва-банк. — Убирайте всех. Весь этот мусор, который путается под моими ногами! И что такого Холрик нашел в этой рыжей девке!? Он же за неё на самом деле город в крови утопит. Какая у них разница в возрасте? Ему — сорок, ей — двадцать шесть. Четырнадцать лет? Мог бы себе и помоложе найти. И как же я это солнце рыжее просмотрел?!… Её не в тюрьму надо было, нееет!… К себе в постель, в наручниках да под плеть! Какую герцогиню бы воспитал для себя…

— Если Джена узнает, кто отдал приказ ликвидировать её родителей, то все её шалости с Вашими счетами покажутся мелким ребячеством, — Хорини медленно отлип от стены, чувствуя себя мелким зверьком, попавшим в клетку с дикими хищниками. И не важно, в какую сторону он побежит, конец для барона видится один — печальный и кровавый. — А если она пожалуется своему на всю голову больному любовнику, тогда нам всем не позавидуешь.

+*+*+*+

Холрик неторопливо обошел кучу окровавленного тряпья, которое совсем недавно еще представляло достаточно крепкого наемника, не гнушающегося брать заказы, от которых отказывались более здравомыслящие, а от того более здоровые коллеги по нелегкому ремеслу.

— Ты меня убьешь? — наемник с трудом поднял разбитое в кровь лицо, сплюнул на пол осколки зубов и кровавую пену и уставился мутными глазами на Холрика. — Оправдаться не дашь? Хочешь знать, Призрак, кто мне заплатил за твою шкуру?

— Я это и так узнаю. Но ты поднял руку на мою женщину, — Холрик хищно оскалился, отчего стал напоминать матерого волчару. — А это чревато. Могу тебе предложить выбор: быстрая смерть, или я тебя сейчас на кусочки резать начну. И, пожалуй, второе мне интересней.

— Командир, иди лучше к Дженке, — Реарни неслышно нарисовался за спиной, поигрывая в широкой ладони кинжалом, но Харли даже бровью не повел и не повернулся, продолжая изучать пленного недобрым взглядом. — Без тебя разберемся. Сейчас нам эта падаль все расскажет. И даже чего не знает. Холрик, давай же, иди к Дженке, она без тебя скучает. А мы тут пока побеседуем…

— Смерть его не должна быть легкой, — Холрик выпрямился, вынося решение, которое никто не стал оспаривать. — Я лично проверю. Реарни, охрану Джен надо усилить. Если не хватает денег, я раскрою счет в сокраментийском банке. Там тысяч триста. Бери сколько надо. Для Джен надо еще хотя бы пару надежных охранников.

— Не обижай нас, Призрак, — боец, охраняющий вход в комнату, позволил себе вмешаться в разговор. — Твою женщину никто не тронет. Ребята не за деньги впряглись в охрану. Хотя… деньги все же пригодятся. Пару сотен золотых для вдовы Яна. Она бедствует после его смерти. Мы с ребятами скинулись, но этого мало.

— Ян? — Холрик порылся в памяти. — Десятник. Из моих. Так умер, говоришь? Реарни, женщину надо переправить ко мне в усадьбу. Дети остались? О них тоже надо позаботится. Своих не бросаем, — и, повернувшись в сторону недобитого наемника, жестко повторил. — А эту тварь — в расход.

— Все, все, иди уже к себе, — Реарни, единственный кто мог себе это сейчас позволить, похлопал друга по плечу и подтолкнул к выходу. — Не напрягай. А то уж и Дженку что-то подозрительно тошнит по утрам. Допрыгались в кроватке?

Холрик, почти дошагавший до дверей, как будто врезался в невидимую преграду.