– Ничего не будем делать.

Я зажмурился, чтобы не видеть, как они посмотрели друг на друга, обмениваясь странными и непонимающими взглядами. Эта их привычка перед каждым ответом глазеть друг на друга нервировала.

– Это всё молодёжь виновата, – послышался голос Пин. – Довели его.

– Берси, – голос Фир стал ласковым и успокаивающим. – Мы не впадаем в бешенство и не набрасываемся на людей. Вообще. Мы почти шесть лет работали во дворце, охраняли Императора. И за это время только двум баронам и одному графу поломали руки и ноги, приучая к порядку и вежливости. Даже не убили никого.

– Вообще-то, один был, – добавила задумчиво Пин. – Тот, стражник пучеглазый.

– Этого за человека можно не считать.

Я осторожно открыл один глаз, посмотрев на них.

– Точно в бешенство не впадаете?

– Не-а, – они отрицательно покачали головами.

– Почему вас тогда из подвала не выпускали? Или вы сами там заперлись и не хотели выходить?

– Не выпускали, – сказала Пин. И лицо такое доброе-доброе, улыбка от которой любой мужчина растает. – Боялись.

– Чего боялись? – с тревогой в голосе спросил я.

– Не знаю, – она пожала плечами, посмотрела на подругу.

– Рикарда как-то говорила, что не хочет, чтобы столицу переносили, – задумчиво произнесла Фир.

– Хорошо. Хотите помочь, у меня есть для вас задание. Как раз развеетесь, придёте в себя после подвалов. Отвезёте письма для Васко и Илины. Они сейчас…

– В посёлке Изгоев, – кивнула Фир. – Мы слышали. Глупое задание. Хочешь раздавить морскую блоху рыбацкой лодкой. Но мы отвезём письма. И привезём ответные.

– М… ладно, – произнёс я слегка растерянно. – Тогда пойду за ними.

– Ага, – ещё один кивок от Фир. – А мы закончим. Волосы длинные, неудобно.

Женщины вернулись к прерванному занятию. Я же поспешил обратно к лестнице. Письма были готовы ещё накануне и надо бы поскорей их отправить. К тому же следовало спровадить тас’хи. Как-то неуютно мне было рядом с ними. Внешне они выглядят вполне нормально, но ловишь себя на мысли, что не хочется находиться рядом. Какое-то непонятное чувство.

По пути к рабочему кабинету я заметил, как к дому подъезжает знакомая роскошная повозка. Нет, стража на сей раз сделала всё как надо. Эти гости могли проехать даже без приглашения.

– Мила, проводи гостя в светлую гостиную на втором этаже, – крикнул я и поспешил за письмами.

Пронёсся по кабинету как ураган, разбрасывая бумагу, затем спустился на первый этаж, вручив никуда не спешащим женщинам три письма. Ещё один забег по поместью, и остановился возле нужной комнаты. Вздохнул пару раз, успокаивая дыхание.

– Доброго дня, магистр Дале, – поздоровался я, входя в гостиную.

– Герцог, – магистр стоял у окна, глядя на задний двор поместья. Оторвался от созерцания чего-то, прошёл к столу. На его лице было переживание, волнение, смятение. Не могу в полной мере сказать, что он чувствует, могу только догадаться. Даже движения казались какими-то дёрганными, а под глазами налились мешки. Вряд ли он спал ночью.

– Прошу, – я указал на обитый дорогой тканью стул. – Знаю, что хотите сказать, но лучше Вам поговорить с Белтрэном Хорцем. Хотите, напою Вас укрепляющим и придающим сил чаем?

– С Хорцем я побеседовал ещё вчера, – немолодой магистр покривил губами. Судя по всему, этим разговором он остался недоволен. – Всё это огромное недоразумение.

– Хотелось бы, чтобы это было так, – сказал я.

Вчера вечером Александра долго не могла успокоиться. Ходила по комнате, ворчала не хуже Бристл. Говорила, что у Тарьи очень мало друзей. Единственная близкая подруга – Дагни. Все остальные, кто хоть как-то общался с очень скромной и нелюдимой девушкой, отзывались о ней только положительно. Как и преподаватели. Александра собрала о ней немало информации сразу после того, как интерес девушки ко мне определился. В любом случае, плохого за Тарьей никогда не замечали. Но дед говорил, что самый злой демон сидит в траве тише всех. Чтобы не спугнуть добычу.

– Она пыталась использовать артефакт, который пагубно влияет на обращённых оборотней. При мне. Буквально за руку её поймал. Ещё немного, и она бы канал потеряла от перенапряжения. На недоразумение это не похоже.

– Возможно, Вам будет сложно понять меня. Как отца, воспитывающего подрастающую… – он покачал головой, – взрослую дочь. Но понимаете, с девяти лет она никогда не врала мне. Когда пытались отравить Левек, я спросил её, она ли подговорила служанку. И Тарья сказала: «Да». Но где взяла яд и зачем всё это ей понадобилось, не ответила. Как бы я не спрашивал.

– Может, они поругались из-за чего-то? – спросил я и про себя добавил: «или из-за кого-то».

– Нет! Я спрашивал, и она сказала: «Нет».

– Про артефакт она что-нибудь сказала? Может указала на по… другого человека, точнее, оборотня, кто обращал несчастных людей?

– Ничего. Ни слова, – он с силой стиснул зубы. Затем тяжело вздохнул. – Её отправят в тюрьму для магов. Я постараюсь сделать так, чтобы Тарья попала на верхние этажи. Нахождение там мучительно для любого одарённого. Очень прошу не усугублять её судьбу.

Боится, что одно моё слово или слово герцога Блэс и Тарью запрут на первом подвальном уровне. В кромешной темноте, приковав цепью за шею.

– Был там. Действительно, ужасное место. Я уже говорил, что не собираюсь вмешиваться. Но если её действительно отправят туда, постараюсь сделать так, чтобы она оказалась как можно выше.

– Спасибо, – искренне поблагодарил магистр Дале. Он тяжело встал. – До свидания герцог Хаук.

– Скажите, Тарья сейчас в темнице Имперской безопасности? – почему-то спросил я.

– Хорц разрешил забрать её домой на несколько дней, пока идёт расследование.

– Понятно. До свидания, магистр Дале.

Несколько минут я сидел за столом, барабаня по нему пальцами. Встал, выглянул во двор, где под козырьком лежали Аш и Азм. Думал ведь, что когда найду виновного, кто посмел навредить Александре с сестрой, сделаю с ним что-нибудь неприятное и страшное. Где весь этот запал? Почему из глубины души не поднимается пламя ярости?

– Господин Хок, – послышался сзади голос Милы. Я обернулся и увидел у неё в руках сундук для транспортировки и хранения монет. Обитый железными полосами, на которых можно поставить запирающий механизм. – Куда его отнести? В Ваш кабинет? Господин Дале сказал передать его Вам.

– Поставь на стол.

Подойдя, я открыл крышку и поражённо замер. Вот как у Милы получилось так легко держать его на весу? Он же килограмм двадцать весит, не меньше, так как под завязку забит золотыми монетами. Новенькими, блестящими, с ровными краями. Целую минуту я заворожённо смотрел на золото. А мысли в голове скакали с места на место и метались. Одни кричали, бесновались и требовали, чтобы я немедленно потратил всё это золото. Другие пытались придумать, куда можно их деть. Купить что-нибудь не шибко нужное или отправить Лоури, чтобы снять вопрос с формированием войск. Или свалить золото на Рикарду, пусть думает, она это умеет.

Я протянул руку, поднимая золотую монету. Рука предательски дрогнула, а перед глазами появилась старуха перед храмом Лиам. Она тычет в меня монетой и неприятно смеётся. В голове звучит голос: «Страшно?». Из-за спины выглянула Тали, цапнула монету из моих рук. Повертела её в руках и равнодушно бросила к другим.

– Что тебя так напугало? – она приподняла Бровь, посмотрела на меня.

– Золото, – тихо отозвался я.

– Что в нём страшного? – не поняла она. – Из него можно сделать красивые украшения. Можно даже крышу башни покрыть золотыми чешуйками. Была у папы такая мечта, – она рассмеялась. – А то старая протекала постоянно.

– Такое чувство, что у меня тоже протекает, – я грустно рассмеялся. – Тали, не надо делать такое задумчивое лицо. Я пошутил. Нас соседи не поймут, если мы крышу золотом покроем. Лучше вместе с Милой отнесите его в мой кабинет. А когда вернётся Александра, скажите ей. И ещё, Тали, мне нужна особая комната. По-моему, у нас такой пока нет.