– Вот «шиш» ему, а не руку! – передразнил я её, глядя на отметины острых зубов на плече несчастного. – Ты ему что, кость перекусила? Ну… вообще… Бёрге? – вспомнил я имя младшего из братьев оборотней, встречавших нас накануне. – Староста у вас дурак, а вы ещё тупее. Жаль рядом Скьялфа нет, он бы в вас вколотил разум, пока вы в таком состоянии. Ладно, как у нас говорят, если пациента обездвижить, в обезболивании нет необходимости. Силу на лишнее заклинание только тратить. Предупреждаю сразу, будет больно. Чем грубее рана, тем больнее. Чем бы зафиксировать? – тихо бормоча, я перевёл взгляд на запястье, а точнее на струну арфы. – В принципе можно попробовать.

– Посветить? – спросила Виера. – Темно совсем стало.

– Разве? – я поднял на неё взгляд. Вроде ещё светло. Так бывает сразу после заката. – Хорошо, давай, лишним не будет.

Тонкое управление струной оказалось несложным, но требовало концентрации. Плохо, что рана получилась неровной, да и грязь в неё успела попасть. Пришлось потратить больше сил, на несколько заклинаний. В защиту Бёрге надо сказать, что он вытерпел всё стоически.

– Несколько дней в этом облике походи, – сказал я, закончив манипуляции и сматывая струну. – Кто его знает, как поведёт себя рана. Потом ещё неделю не напрягай, чтобы не отвалилась. Минут через двадцать, как придёте в себя, ступайте домой. И, не приведи боги, вздумаете нам мешать. На сутки всех успокою и оставлю в лесу комаров кормить. Мила, ты там больше никому ничего не откусила? Ноги, руки? Головы обратно не пришиваю.

Мила замотала безобразной головой из стороны в сторону.

– И перевоплощайся уже обратно, а то детей перепугаешь.

Оставив молодого оборотня прямо посреди дороги, я развернулся и зашагал обратно в лагерь. Хотелось верить, что я смогу спокойно уснуть, и этот день, наконец, закончится. Заметив на тыльной стороне ладони капельку крови, поднял руку, чтобы слизнуть, но в последний момент замер. Тихо выругавшись, ещё раз вспомнив оборотней неласковым словом, вытер о штанину. Через минуту нас догнала Мила. Волосы растрёпаны, одежда сидит неаккуратно, лицо испачкано в размазанных разводах крови.

– Не надо вмешиваться, если я об этом не прошу, – сказал я. Хотел добавить строгости в голос, но получилось не очень.

– Госпожа Офелия беспокоилась, – виновато ответила Мила. – Она не просила, я сама… И госпожа Бристл сказала, что если Вы их всех поубиваете, то так им и надо...

Я фыркнул, выражая отношение к этому мнению и к той помощи, что она пыталась оказать. Нет, ну не глупо ли одной женщине пытаться побить и напугать дюжину мужчин? Глупее поступка просто придумать невозможно. Даже знать не хочу, что у оборотней в голове творится, раз они до такого могут додуматься. Она действительно думала, что увидев её в таком страшном облике, они сбегут, поджав хвост? В любом случае, не стал бы я убивать их всех. Наверное. Странно, что мысль о заклинании Карста не пришла мне в голову до тех, пор пока не появилась Милания. Каким образом я сам хотел их обратить в бегство? Не помню, чтобы у меня был хоть какой-то план.

– И заклинание Ваше очень страшное, – Мила поёжилась, обхватив руками плечи. – У меня сердце в пятки ушло...

К нашему возвращению лагерь полностью обустроили, поставив палатки и разведя костёр, на котором готовили поздний ужин.

– Всё хорошо? – нейтрально спросила Бристл. Немного подвинулась, освобождая место на брёвнышке.

– Хорошо, – отозвался я. Бросил взгляд на одну из палаток, откуда высовывались три любопытных носика. Лиара заметила это и поспешила уложить младших сестёр на мягкие одеяла. – Мила всех успокоила. Я поучаствовал только как целитель, пришивающий обратно откушенные руки. Всё гадал, пригодится ли мне это заклинание или нет. Как оказалось, что очень даже…

– Ты просто очень несдержан, – Бристл облокотилась о моё плечо. – Поэтому мы переживали.

– Это я-то несдержан?!

– И я всё ещё думаю, что ты мог бы просто поговорить с дедушкой Рудом. Повлиять на него. Вам, мужчинам, лишь бы кулаки почесать. Не спорю я с тобой, – остановила она меня, – ешь. Как скажешь, так и будет. Хочешь, поедем к дедушке Арно. Тем более, ты с ним знаком. Он приезжал на прощание с бабушкой Вагой. И на нашу свадьбу.

– Помню, – кивнул я.

Родители мамы Иоланты были довольно деятельными и старались всегда находиться в центре событий. Помню, Даниель успел дважды за один день поругаться с ними. Только пожилая пара оказалась настолько непрошибаемая в этом плане, что она на подобную мелочь едва ли обратила внимание. Два дня бегали за Бристл, уговаривая её пожить у них в доме. Дескать, они воспитают правнука лучше чем Даниель, который вечно в разъездах. У него, как у герцога, столько дел, что он не сможет уделять ему достаточно времени. При этом, хотя герцог и не любил тестя и тёщу, я ни разу не слышал, чтобы он плохо о них отзывался.

– Ты никогда не споришь, но выходит всегда по-твоему, – проворчал я.

Она ничего не ответила, но во взгляде я прочёл, что они с мамой Офелией не стали бы тащиться через лес из-за чьего-то каприза. Но меня они покорно слушают и даже не спорят. Как у Даниеля хватает сил и характера управлять этим женским войском, ума не приложу. Три жены, каждая из которых любого в бараний рог скрутит, как в физическом, так и в любом другом смысле. Надо бы у него пару уроков взять.

Оборотни нас больше не беспокоили. Как пришли в себя, вернулись в деревню. Это мне Скьялф рассказал утром. Они по пути столкнулись, но разошлись даже не поговорив. Точнее, было не совсем так. Деревенские просто промчались мимо, не разбирая дороги, словно убегали от неведомой, но очень страшной опасности. Что касается Скьялфа, то он умудрился без проводника найти железный рудник в лесу и устранить все проблемы самым кардинальным образом. Там действительно держали пленных варваров, но к его появлению они все были убиты, а тела сброшены в глубокий отвал. Обращённые четвёртого круга тоже нашлись. Они жили в небольшом домике рядом. Их никто не неволил и не держал в клетках. Это была семья из трёх человек, которую староста то ли пожалел в своё время, то ли позволил жить в каких-то ведомых только ему целях. Они сами запирали себя в шахте за два дня до полнолуния и не выходили оттуда, пока безумие не проходило.

Шесть дней – столько нам понадобилось чтобы добраться до «соседней» деревни оборотней. Может, так долго мы шли из-за извилистого старого тракта. Дорога петляла по лесу то углубляясь в чащу, то выходя на относительно открытый участок. Дети представляли путешествие как необычное приключение, а я к последнему дню готов был основать новую деревню прямо рядом с дорогой. Наловил бы оборотней в окрестных лесах и заставил построить, лишь бы не тащиться в такую даль. Ещё надо сказать о еде, которая закончилась на третий день. Точнее, закончилась для взрослых, и нам пришлось питаться не самой вкусной дичью. Талантом блеснул напарник Виеры. Братец Ю, как его за глаза называл Кеннет, легко находил упитанных птиц, зайцев и прочую мелкую живность. Нырнёт на пару минут в лес, и появляется уже с добычей. Я до этого дня и не знал, что в лесу зайцы водятся. А ещё, что можно есть каких-то мелких грызунов. Я от них отказался, а вот асверы жарили и трескали их с аппетитом.

Когда на дороге появилась пара крупных бурых оборотней я выдохнул с облегчением. После завтрака мы шли всего каких-то полтора часа и оставалась надежда, что к вечеру мы доберёмся до деревни. Оборотни тяжело дышали, словно через весь лес бежали. У одного в шерсти запутались мелкие ветки и листья кустарника. Я догнал Скьялфа, идущего в голове отряда.

– Утро доброе, – приветствовал я появившуюся пару. – Не подскажите, до столицы далеко? Заплутали мы немного.

Оборотни переглянулись. Шутку оценила только Лиара, спрятавшаяся за Скьялфом. Она всё утро уговаривала его научить метать ножи. Подглядела, как ловко это делает Кеннет и загорелась. А вчера я подшутил над ней, предложив пострелять из лука Виеры. Она, как не старалась, не смогла натянуть его и наполовину. Затем мы вдвоём посмеялись над Юэном, когда он пытался проделать то же самое. Натянуть-то он его смог, но вот выстрелить нормально не получилось. Тетива ударила его по предплечью, оставив огромный синяк.