Изобретатель со вздохом опустил руки:

– Кто-нибудь может мне объяснить, о чём мы говорим?

– О невидимке, – тихо сказала Тео. Её глаза тоже округлились, но потом она кивнула. – О человеке, которого не видно.

Харольд уставился на друзей, будто они все разом лишились рассудка:

– Невидимый человек? Да вы что? С научной точки зрения это абсолютно невозможно!

– Вот как? – Люциус подошёл к Харольду и положил руку ему на плечо. – Помнишь, всего несколько дней назад ты утверждал то же самое о привидениях?

– Или несколько недель назад – о золотом кристалле власти? – напомнила Тео.

– Или несколько лет назад – о твоём друге Джеймсе? – с улыбкой добавил Себастиан.

Харольд несколько раз порывался возразить, но наконец он начал кое-что понимать. Он открыл было рот и тут же его закрыл. На его лице отразилось неподдельное изумление.

– Невидимка, – пробормотал Себастиан. – Люциус, это же гениально! Наверное, это и есть разгадка.

Теория, которую выдвинул Люциус, была принята единогласно, как бы невероятно она ни звучала. Потому что она была логичной.

Люциус почувствовал, как его переполняет гордость. Странно: в этот момент ему больше всего захотелось побежать обратно на Бейкер-стрит и рассказать Холмсу о своём успешном расследовании.

«Это ещё почему? – удивился он себе. – Этому зануде, который думает только о себе? Какое мне дело, понравится ли ему, чем я тут занимаюсь?»

Всё было так. Но это чувство никуда не делось.

– Остаётся только один вопрос, – вздохнула Тео, прервав размышления Люциуса и вернув его к реальности. – Как же нам отыскать того, кого не видно?

Тут за дверью что-то так громко загрохотало, что четверо друзей вздрогнули и даже мисс Софи проснулась и недовольно зашипела. Себастиан, растерянно посмотрев на остальных, встал и открыл дверь «Воронова гнезда». На лестнице, ведущей вниз к клубу молчаливых мужчин, стоял автомат Джеймс, держа в скрипучих металлических руках поднос с тарелками и свежей выпечкой. Поднос накренился, и тарелки чуть не свалились.

Себастиан тут же забрал у Джеймса поднос.

– О, – смутился автомат-дворецкий. От облегчения у него из ушей повалил пар, а блестящие металлические плечи дрогнули. – Благодарю, мастер Себастиан. Боюсь, в моих суставах разболтались шурупы. Наверное, износились. Мне вдруг стало трудно удерживать руки прямо.

– Сейчас исправим, – пообещал Харольд, взяв со стола необходимый инструмент. Он явно испытывал облегчение, что ради разнообразия может заняться проблемой, в которой хорошо разбирается.

– Выпечка? – спросила Тео, когда Себастиан поставил перед ней поднос.

– Она самая, – подтвердил Джеймс, направив на неё окуляры. Механического человека явно отвлекали манипуляции Харольда над его руками. – Внизу, в клубе, как раз подали второй завтрак. Я решил принести вам немного угощений.

Довольный Себастиан откусил кусок ватрушки.

– Этот удар молнии, – сказал он жуя, – лучшее, что могло случиться с тобой, Джеймс. И с нами. Если искусственный интеллект означает, что мне достаётся второй завтрак, потому что мой автомат мыслит самостоятельно, я только за!

Из ушей их железного спутника снова повалил пар – на сей раз от радости.

Друзья с восторгом набросились на выпечку. За едой они размышляли, какой у невидимки мотив. Действительно ли он хочет сеять страх и ужас?

– Вряд ли только это, – усомнился Люциус. – Это было бы слишком просто.

Тео засмеялась:

– Ну вы даёте, мальчики. – Покачав головой, она посмотрела на остальных. – Неужели вы до сих пор не поняли? Часы леди Армстронг? Пропавшее алмазное колье в доме Бримблвудов? Невидимка не хочет никого пугать, тугодумы. Страх он сеет лишь попутно. Чем он на самом деле занимается, так это…

– Воровством! – договорил за неё Себастиан. Щёлкнув пальцами, он удивлённо вскинул голову.

У Люциуса тоже будто пелена с глаз спала. И как они сразу не догадались?

– Невидимый вор! Идеальное преступление! Тео, это просто гениально.

– Не радуйся раньше времени, – остудила она его пыл, поставив пустую тарелку обратно на поднос. – Возможно, мы выяснили, что имеем дело с вором, но как нам его выследить, если его невозможно увидеть?

Харольд ответил, не отрываясь от работы:

– Нужно понять, как ему удаётся становиться невидимкой.

– Конечно! – Люциус захлопал в ладоши. – В этом и кроется разгадка. Нужно раскрыть метод, которым пользуется злоумышленник.

– И что это за метод такой, интересно? – Себастиан встал, подошёл к окну и задумчиво уставился вдаль. – Вряд ли существует какое-то волшебное зелье или машина, делающая невидимым.

– Почему бы и нет? – возразил Харольд, отложив инструмент и удовлетворённо похлопав Джеймса по отремонтированной руке. – Кто знает, вдруг где-нибудь открыли или изобрели нечто подобное. Возможно всё.

– Если такое изобретение существует, – подчеркнула Тео, – то оно, скорее всего, появилось в лаборатории какого-нибудь исследователя.

– Или в университете, – добавил Люциус. – Или в Лондонском королевском обществе.

– Бримблвуд ведь работает в Королевском обществе? – спросил Себастиан.

Харольд кивнул:

– О да. Как и мой отец и многие, многие другие.

– Мы не сможем их всех опросить, – приуныла Тео. Её явно не прельщала перспектива провести ещё один день в разъездах и общении с новыми людьми. Вздохнув, она положила мисс Софи на ковёр. Гордый питон зашипел и свернулся под креслом Тео, чтобы ему не мешали спать.

– Опросить не сможем, – согласился Люциус. – Но можно навести там справки. Если кто-то из Общества и в самом деле исследовал невидимость, это должно быть известно. Такие вещи не остаются без внимания.

– Может, для этого нам даже не придётся отсюда уходить, – заметил Себастиан. – Разве внизу в клубе не сидят сплошные интеллектуалы? Среди них наверняка есть и учёные, как твой отец, Харольд.

– Он поехал по делам, – сказал юный изобретатель.

– Ну и ладно. Найдём кого-нибудь другого. – Себастиану не терпелось приступить к делу. – Начнём.

Через полчаса Себастиан с Люциусом слонялись по клубу «Диоген», в котором, как обычно, царила гробовая тишина. Пожилые господа сидели в широких креслах или стояли у окон с видом на улицу и Темзу. Некоторые курили трубки или сигары, другие пили маленькими глотками чай или шерри, а кто-то спал с раскрытой газетой в руках. Люциус не раз задавался вопросом, почему в клубе, где так строго соблюдается покой, что даже официанты в чёрных ливреях оборачивают обувь тканью, чтобы ступать бесшумно, терпят громкий храп. Наверное, потому, что каждому члену клуба случалось заснуть, и в этих размеренных звуках, напоминающих скрежет пилы, было что-то успокаивающее. По крайней мере, если их не издавал тот, кто сидит рядом.

У мальчиков была миссия – и она готова была вот-вот провалиться. Куда бы Люциус ни посмотрел, он нигде не находил подходящего кандидата. У Джеймса в архиве данных случайно оказались имена нескольких важных персон из Лондонского королевского общества, а в одной из комнат на стенах висели в рамах портреты учёных мужей, так что друзья быстро сопоставили имена с фотографиями. Теперь Себастиан с Люциусом искали этих людей. Но, похоже, этим утром никого из них в клубе не было.

В третий раз обойдя все комнаты и едва не опрокинув дорогую вазу, которая при падении издала бы звук ещё громче, чем храп, они сдались и молча направились к лестнице, ведущей в «Вороново гнездо».

– Что ж так не везёт? – прошептал Люциус, едва они закрыли за собой дверь.

– Попытаться стоило, – отозвался Себастиан. Конечно, он был прав. – Значит, придётся съездить в само Королевское общество.

Себастиан хотел было открыть дверь «Воронова гнезда», но тут Люциус положил руку ему на плечо.

– Слушай, – нерешительно начал он. У него было тяжело на сердце, и, увидев в одном из клубных кресел спящего Аллана Квотермейна, он почувствовал этот груз особенно отчётливо.

– Да? – Себастиан отпустил ручку и удивлённо посмотрел на друга. – Что такое?