«Нет. Должна ли я это сделать?» - нахмурилась она. «Я думала, ты лучше знаешь, что делать».

«Отправить за мной - единственное, что ты сделала правильно, моя девочка», - азал он ей. «Где его лакеи? Они тоже убежали?»

«Нет. Твой брат отпустил их, когда приехал сюда вместе со своей каретой», - ветила она. «Должна ли я - я пошлю за моим слугой, чтобы помочь тебe cнести его вниз по лестнице?»

Саймон тонко улыбнулся. «Если это не создаст особых проблем», -олодно сказал он.

Глава 12

В карете Дориан ненадолго очнулся, но, как оказалось, только чтобы вырвать, обрызгав сапоги Саймона и едва не испачкав его колени. К счастью, Беркшир-Хаус находился недалеко от дома Селии. Мать Дориана, поднятая слугами из постели, спустилась по лестнице позади дворецкого, вооруженного древним мушкетоном.

Дориана никогда не приносили домой пьяным, и сначала ее светлость отказывалась верить, что ее сын был опьянен. Она настoяла на отправке за семейным врачом. Пока доктор был с пациентом, она в тревоге ходила по коридору за спальней герцога. Ее серо-железные волосы, хотя так же сильно завитые, как обычно, в основном были спрятаны под кружевной шапочкой, а ее маленькое тело казалось почти затерянным в объемной шали, в которую ее завернула горничная. «Ну?» - воскликнула она, когда наконец доктор вышел из комнаты.

«Его светлость в порядке, мадам»,  - верил ее врач. «Возможно, немного окосел».

«Окосел? Что вы имеете в виду, окосел?

«Ваш сын - слегка не в себе, Ваша светлость».

«Слегка не в себе? Я не понимаю».

«Герцог Беркшир пьян, мадам», - объяснил Саймон, и доктор подтвердил это с легким кашлем.

«Как это могло случиться?» - потребовала герцогиня. «Мой сын никогда не прикасается к крепкому напитку».

«Возможно, он никогда не прикасается к нему», - пробормотал Саймон, - «но, похоже, он его пьет».

Она яростно повернулась к нему. «Ты сделал это с ним», - обвинила она. «Ты напоил его! Ты напоил его так, что он пьян  как … как …»

«Лорд?» - легкомысленно предложил Саймон. «Нет, мадам. Это был не я. Меня вызвали на место происшествия только после нанесения ущерба».

«Какое  место происшествия?» - спросила она в ярости. «Где он был сегодня вечером? Кто тебе позвал? Кто сделал это с ним? Я его мать. У меня есть право знать».

«Я скорее думаю, что он сделал это сам», - ответил Саймон.

«Ерунда!»

Саймон пожал плечами. «Если ты хочешь узнать больше, ты должна спросить Дориана, я боюсь. Я, конечно, не собираюсь говорить тебе. Но если ты мудра, мадам, ты не скажешь ему ни слова об этом. Ты должна верить, как и я, что он усвоил свой урок. Я, конечно, планирую дразнить его беспощадно, но тебе не стоит. Ты должна забыть этo навсегда».

«Я должна пойти к нему», - решительно сказала она. «Он нуждается во мне сейчас».

«Я боюсь, что eго светлость в настоящее время выглядит немного взволнованным», - сказал врач с извиняющимся видом. «Возможно, было бы лучше не расстраивать его, Ваша светлость. Сейчас ему нужно больше всего спать. «Сон, который чинит рваный рукав беспокойства», - добавил он, слегка шутливо.

Но герцогиня вовсе не была склонна шутить. «Вы смеете подразумевать, что я расстрою своего собственного сына?» - пробормотала она. «Расстроить его, как? Отойдите в сторону, дурак!»

Она бы бросилась мимо этого человека, если бы Саймон не удержал ее. «Доктор дал тебе прекрасный совет, мамa. Ты была бы дурой, если бы не обратила на него внимания».

«Спасибо, мой лорд», - сказал врач. «Его светлость просит вас зайти к нему ... одному».

«Но я его мать!» - протестовала герцогиня.

«И он не хочет тебя беспокоить», - сказал Саймон. «Ты увидишь его утром, когда ему станет лучше. Он не хочет, чтобы ты видела его таким.

«Это похоже на него», - сказала она с дрожащей улыбкой. «Дориан всегда думает о других людях. Ну, не стой просто так, Саймон, иди к нему. Он зовет тебе. Скажи ему … скажи ему, что я прощаю его. Скажи ему, что мама любит его».

Саймон проскользнул в комнату. Дориан на самом деле сидел в огромной кровати с балдахином, выглядя бледным и довольно сердитым. Его губы были серыми, его глаза были далеки от ясности, а каштановые волосы торчали во все стороны. «Зачем ты привез меня сюда?» - раздраженно спросил он, когда Саймон стоял у кровати.

«Это твой дом», - мягко заметил Саймон. «Казалось, это лучше всего».

«Тебе следовало отвезти меня в Брукс», - проворчал Дориан, - «а не сюда. Я сказал тебе, что я остаюсь в моем клубе, не так ли?» Внезапно он не был так уверен.

«Извини», - сказал Саймон. «Я забыл, что ты сказал мне, что остаешься в своем клубе».

«Помоги мне встать с постели!» - слабо командовал Дориан. «Я отказываюсь спать под одной крышей с этой женщиной».

«Я думаю, тебе лучше остаться там, где ты есть, старик - по крайней мере, до тех пор, пока последствия пунша не исчезнут», - ответил Саймон. «Сегодня вечером ты уже заблевал все в карете. Ты хочешь повторить это снова?»

Дориан откинулся на подушки, его энергия иссякла.

Саймон усмехнулся. «У тебя будет чертовски болеть голова утром, я полагаю».

«У меня сейчас чертовски болит голова», - простонал Дориан. «Салли!» - крикнул он внезапно. «Что она должна подумать обо мне!»

«Салли? Ты имеешь в виду Сент-Ли, я полагаю? Казалось, она очень хотела избавиться от тебя, и я уверен, что не виню ее. Ты распугал всех ее любовников».

  «По крайней мере, я рад это слышать», - пробормотал Дориан. «Я не мог отпустить ее домой со всеми офицерами - не одну. Я говорю»! - Он внезапно широко открыл глаза. «Ты не сказал матери, где я был сегодня вечером, не так ли?»

«Конечно, нет», - сказал Саймон. «За кого ты меня принимаешь - за шпиона?»

«Тогда все в порядке», - сказал Дориан, вздыхая и закрывая глаза. «О, но ты бы видел, как я жонглирую этими апельсинами, Саймон».

«Ты должeн был ограничиться жонглированием», - сказал ему Саймон. «Пунш оказался смертельным».

Дориан вздрогнул. «Так и было. Но они все пили его, и я не хотел быть грубым. Мистер Уэст сказал, что это не имеет ничего общего с тем пуншем, который мы пьем в Бакингемшире. Он сказал, что ребенок может пить это! Должно быть, у них желудок выложен медью, вот и все. Салли, наверно, была так напугана. Как ты там оказался, Саймон? Я думал, что ты обедал с этой девушкой - как ее зовут? Той, что не может играть?

«Сент-Ли послала за мной», - объяснил Саймон, «когда тебе стало плохо».

«Она была очень напугана?»

«Она была обеспокоена, конечно».

«Она должна считать меня проклятым, чертовым дураком».

«Скорее всего».

«Она все еще может волноваться. Я должен немедленно пойти к ней». -Дориан начал приподниматься, собираясь покинуть свою кровать, но прежде чем он смог это сделать, его охватила тошнота, и он отступил, стоная. «Саймон, ты должен немедленно пойти к ней».

Саймон поднял брови. «Я не думаю, что это хорошая идея».

«Она может волноваться. Я уверен, что она волнуется. Я бы пошел к ней сам, если бы мог, но ... ты должен пойти вместо меня. Скажи ей, что я навещу ее завтра, хотя и не слишком рано, возможно. Скажи ей, что я очень сожалею о том, что испортил ее вечеринку. Это было здорово, очень весело, и она не должна винить себя за мою глупость. Я должен был вести себя лучше».

«Напиши ей проклятое письмо, почему бы и нет», - пробормотал Саймон. «Я не скажу ей все это. Хорошо, я пойду. Но только потому, что ее дом рядом с моим клубом на Чарльз-стрит. В противном случае я бы не беспокоился».

«Спасибо, старик», - сказал слабый голос, за которым последовал громкий храп.

Вдовствующая герцогиня набросилась на своего младшего сына, как только он вышел из комнаты. «Твой брат был сегодня вечером с Сент-Ли», -прошипела она. «Почему ты мне не сказал?»

«Ради бога, женщина», -сердито сказал Саймон. «Ты подслушивала у двери?»