- Паша, ты совсем не умеешь слушать. Я ведь сказал, что Бачурина просит помочь. Наши люди войдут в состав правления "Цесаря". Можно считать, мы добились, чего хотели.

- Э нет, дружок. Так не делается. Тебе хорошо - Бачурина не знает о твоем участии в покушениях, ты, Артурчик, можешь строить из себя чистенького. И радоваться, что ТВОИ люди управляют "Цесарем". А я измазан в дерьме по самые уши. И где гарантия, что Бачурина, сегодня отдав деньги, завтра не захочет получить мою голову?

"А что, это решило бы все проблемы", - подумал Оганесов. Артур Христофорович в последнее время не раз укорял себя за то, что связался с Пашой. В конце концов, его услуги в деле с Великим так и не понадобились. Все решилось само собой. И с Бачуриной можно было бы договориться. Не посылать в Ровск Охотника, а поехать самому. Как Самойлов и Царедворцев. В конце концов, он давний приятель Петра. Кого удивило бы, что он пришел вдове на помощь? Маленькая ошибка в самом начале потянула за собой все остальные. Связался с уголовником и тем самым ограничил себя в маневре. Но ведь никто не мог предугадать авиационной катастрофы. Осенью казалось, что иного пути избавиться от Великого нет. Вот если бы Бачурина убрала Пашу... Но, кажется, на это рассчитывать не приходится. Она предпочла худой мир.

- Чего тебе опасаться? - примирительно проговорил Оганесов. - Помнишь, как ты говорил: "Она всего лишь женщина. Ей не хватает мужской крепости".

- А я хочу напомнить твои слова: на месте Бачуриной, ты не спустил бы мне покушений. Я поразмыслил и решил, что ты прав.

- Но ведь никто не пострадал. Ну пытались, но ничего ведь не получилось.

- А Великий?

- Что Великий?

- Он мертв!

- Великий погиб в результате поломки двигателя самолета. Мы не имеем к этому никакого отношения.

- Да? Кое-кто может решить иначе.

- На что ты намекаешь?

- На маленькую статейку в одной лондонской газетенке. Ты ведь по-английски читаешь? Полюбуйся! - Паша протянул факс с копией статьи. - Выводы комиссии компании "Роллс-Ройс". Предполагается, что "Гольфстрим" погиб в результате диверсии. Усекаешь, куда может ниточка потянуться?

- Откуда у тебя эта статья?

- От верблюда! Около часа назад, буквально сразу после моего разговора с тобой, мне переслал ее племянник. Не только у тебя родственники за границами живут. Племяннику случайно попала на глаза фамилия Великого, вот он и решил, что мне будет интересно узнать эту сплетню. Вот его записка, - Пасхоев протянул второй листок с несколькими строчками.

- Почему племянник решил, что тебе интересен Великий? - в Оганесове вновь проснулась подозрительность. От благодушия не осталось и следа.

- Что тут удивительного? - отмахнулся Паша. - О моей вражде с Великим знает даже Бачурина. Потому и вычислила меня так легко. Но не забывай, мы повязаны одной веревочкой. И если что, я потяну тебя за собой.

- Угрожаешь?

Мужчины скрестили взгляды в молчаливом противоборстве. Они презирали друг друга: Оганесов Пашу - за примитивность мышления, а тот Артура Христофоровича - за налет гнилой интеллигентности, мягкотелость.

Оганесов первым отвел взгляд. Пасхоев ухмыльнулся. Но Артур Христофорович не посчитал себя проигравшим. Просто он был гибче. И все эти "гляделки" - детская игра, а не состязание воли.

- Давай оставим препирательства и перейдем к обсуждению наших действий на ближайшее время, - заявил Оганесов. - Мы ведь деловые люди, а не пацаны.

Но обсуждению помешал сигнал от секретарши.

- Что там такое, Нина? - раздраженно спросил Артур Христофорович.

- Вам посылка.

- Разве нельзя с этим подождать?

- Это какая-то необычная посылка.

- Ну и что? Вскройте и посмотрите, что там. А меня по пустякам не беспокойте. - Оганесов вздохнул: - Вроде и неплохая секретарь, но иногда я удивляюсь ее беспомощности.

Пасхоев в своем кресле продолжал ухмыляться: Артурчик не может выдрессировать даже собственную секретаршу.

Раздался телефонный звонок. На этот раз беспокоил начальник охраны:

- Артур Христофорович, прошу простить, но посылка очень необычная.

- Вы ее открыли?

- Мы вскрыли ящик и обнаружили в нем два противотанковых ружья и записку.

- Противотанковые ружья?! - Артур Христофорович почувствовал, как на его лбу выступила испарина.

При восклицании Оганесова Паша даже привстал, подавшись всем своим массивным телом вперед. Протянув руку, он бесцеремонно переключил аппарат на громкую связь.

- Что за записка? - осипшим голосом спросил Артур.

- Тут только цифры. Пять миллионов.

Паша медленно поднялся. Застегнул пиджак, с трудом стянув полы на необъятном животе. Прежде чем уйти, произнес раздельно и внятно:

- Артурчик, ты дурак!

Оганесов продолжал сидеть с телефонной трубкой в руках. Он не слышал оскорбительных слов и даже не заметил ухода партнера.

- Я думаю, они поймут намек, - произнесла Бачурина, когда Тормис сообщил, что посылка передана адресату.

- Артур Христофорович - несомненно.

- Думаю, что и у Паши хватит на это ума. А нам, Ян Эдуардович, сейчас надо поразмышлять о визите к Гуковскому.

Бачурину прервал телефонный звонок.

- Алло, - Татьяна Николаевна несколько мгновений выслушивала торопливую сбивчивую речь звонившего, затем произнесла холодным тоном: - Я не понимаю, о чем вы говорите.

И повесила трубку.

- Кто это? - поинтересовался Тормис.

- Оганесов. Заверял, что не имеет к катастрофе "Гольфстрима" никакого отношения.

Когда-то службу по охране дачи несли сотрудники "девятки". Затем их сменили частные охранники, подавляющее число которых, кроме работы в кооперативах с неопределенной сферой деятельности, сохранили удостоверения различных уважаемых ведомств. Одним словом, Модест Семенович свою безопасность любителям не доверял. Следующим этапом стало создание собственной разведывательной службы. Но затем что-то произошло и та часть организации, которая отвечала за физическую охрану хозяина, как-то быстро захирела. На даче осталось всего шесть охранников, но это были уже случайные люди из спортивных клубов и патрульно-постовой службы милиции, не слишком искушенные в оперативных вопросах. Два личных телохранителя Гуковского все еще числились в ФСО, это полагалось ему по занимаемой должности. Но по существу это были обычные водители: подать машину к подъезду, отвезти шефа за город, смотаться за покупками - вот и весь круг обязанностей. Любой мало-мальски внимательный наблюдатель легко бы заметил, что Модест Семенович ведет себя так, будто ему нечего опасаться. Или напрашивается на неприятности, начхав на свою жизнь.

О мощной секретной службе, созданной Гуковским, мало кто знал. Она значительно усилилась в последние годы.

В этот вечер бодрствовал у пульта лишь один из охранников. Да и тот на контрольные мониторы поглядывал лишь изредка, так как все внимание сосредоточил на просмотре порнофильма. А чем еще прикажите заниматься, когда хозяин приехал в усмерть пьяный? Пусть спасибо скажет, что охранник не привел себе какую-нибудь потаскушку. Тем более что Гуковский не слишком заботился о поддержании дисциплины среди персонала загородного дома.

Второго охранника не было видно уже второй час. Он спал.

К воротам подъехала иномарка, за рулем которой находилась женщина. Картина, к которой охрана на воротах давно привыкла.

- Валек, ты помнишь, Модест что-нибудь о приезде девки говорил? - крикнул бодрствующий, но ответа от спящего так и не дождался. Тогда охранник взялся за трубку телефона.

- Хр..Гы..Му, - захрипело в трубке.

- Модест Семенович, к воротам подъехала женщина. Как распорядитесь?

- Женщина? Почему одна? Давай ее сюда.

В трубке раздались короткие гудки.

- Старый хрыч, - охранник смачно сплюнул. Наверное, он очень удивился бы, узнав, что разговаривал не с Гуковским, а с компьютером. Но охранник доверял своим ушам да и привык к подобным разговорам с пьяным шефом. И потому, согласно приказу, открыл ворота. Машины и личности приезжающих на дачу давно не проверяли.