На этой неделе предстояло лететь в Париж.

Время от времени банкиры и промышленники имеют привычку встречаться для обсуждения своих проблем. Зачастую к ним присоединяются политики, иногда обходятся и без последних. Звезды первой величины периодически съезжаются в швейцарский Давос. Вот уж где подлинный саммит - встреча в верхах. Другие группы, чей состав не столь представителен, устраивают совещания в Монреале или Барселоне, на Кипре или Багамах - кому, где нравится. Группа, к которой принадлежал Босс, как правило, собиралась в Париже.

Босс изучал список участников. За много лет он успел основательно изучить их прошлое и настоящее, поэтому файлы досье были толщиной всего с ученическую тетрадку. В них содержались лишь самая свежая информация, анализ на будущее, а иногда и сплетни. Но среди магнатов отечественного бизнеса, хорошо знакомых Боссу, были и новые фигуры, которые он не успел еще изучить основательно.

Таковым, например, являлся Петр Алексеевич Великий, стремительно рвущийся к богатству и могуществу. И поскольку он впервые был приглашен за "круглый стол", его досье отличалось от других толщиной. Великий был новой и одновременно старой фигурой в игре. Хотя с момента образования корпорации "Цесарь" он слыл одним из богатейших людей страны, Боссу, в отличие от широкой публики, было известно, что это скорее разговоры. В постперестроечные времена он знавал подобных "дутых" миллиардеров, в реальности не обладавших ничем существенным. Но в последние два-три года корпорация стала резко наращивать мускулы. В этом году "Цесарь" был назван одним из десяти наиболее надежных банков России и одновременно наиболее интенсивно развивающимся финансовым учреждением. И это вполне отвечало действительности. По меньшей мере, такое впечатление создавалось у всех, кто имел возможность более или менее детально изучить итоги деятельности концерна.

Но не банк являлся самой ценной жемчужиной в короне Великого. В прежние годы Петр Алексеевич, воспользовавшись критическим состоянием "оборонки", захватил контроль сразу над несколькими ее предприятиями. Предприятия эти не были гигантами, на каждом работало от нескольких сот до нескольких тысяч человек, но они являлись монополистами в своей отрасли, как, например, завод по выпуску авиационных навигационных систем. В последующие годы Великому удалось сохранить производство, переведя часть подконтрольной "оборонки" на выпуск конкурентоспособной "гражданской" продукции. Прибыли это не сулило, но позволяло кое-как сводить концы с концами. Ситуация изменилась год-полтора назад, с появлением госзаказа на сложную электронную начинку, то, на чем специализировались приватизированные Великим заводы. Вот тогда и выяснилось, что промышленная группа "Цезарь" является куда более значительной силой, чем это выглядело на первый взгляд.

Все эти обстоятельства указывали на то, что за Великим - большое будущее, и Босс не удивился, увидев фамилию банкира в списке лиц, приглашенных на парижскую встречу. Этого следовало ожидать.

Петя всегда любил громкие фразы, красивые жесты. Если Петр то Великий, если корпорация то "Цезарь". Босс, хорошо изучив Великого, помнил, что настоящая фамилия этого олигарха совсем иная и не столь звучная. Великов - так было написано у Пети в свидетельстве о рождении и дипломе о восьмилетнем образовании. Но прозвище Велик так надоело Петру, что в 16 лет он при получении паспорта настоял, чтобы его записали Великим. И добился своего, при всем сопротивлении родителей, школы, участкового, паспортного стала и даже районо и райкома комсомола, указывавшего на нескромность фамилии и предлагавшего взять хотя бы фамилию матери - Стоянов. Но Петя уже в те годы был упертый и настойчивый. В дипломе об окончании школы уже значилось Петр Великий.

Босс раскрыл папку с надписью "Царь" и, пробежав взглядом первую страничку, озадаченно почесал кончик носа. Великий оказался не только новичком в работе "круглого стола", но и единственным, кто намеревался взять с собой жену. По этой причине к досье прилагались материалы и на супругу банкира, Татьяну Бачурину.

Вряд ли стоило ожидать от Бачуриной каких-либо интриг, способных оказать влияние на ход совещания, но на всякий случай Босс пролистал досье. Справка на "объект разработки" была составлена профессионально. В ней отсутствовали ненужные подробности и второстепенные детали, и в то же время досье давало достаточно полное представление о "фигуранте". Люди Седого, не зря ели свой хлеб.

Не успел Босс вспомнить начальника службы безопасности, как тот явился собственной персоной. И наверняка лишь для того, чтобы сообщить какую-то гадость.

- Что у тебя? - недовольно буркнул Босс.

- Из Парижа сообщили, что кое-кто интересуется местом проведения парижской встречи.

- Кто?

- Некий Гусаров, бывший гражданин СССР, ныне постоянно проживающий в Париже.

- Никогда не слышал о таком, - поморщился Босс. - Чем вызван этот интерес?

- Возможно, планируется покушение.

- Уж, не на меня ли? - ухмыльнулся Босс.

Обаятельный с другими, он не считал нужным притворяться и скрывать свои чувства перед ближайшим помощником. Все равно Седого, знавшего шефа как облупленного, не проведешь лицедейством. Обострившаяся в последние годы болезнь не способствовала смягчению характера Босса. Зная об этом, подчиненный относился к бурчливости старика по-философски.

- Гусарову переправили из России взрывчатку и радиодетонаторы, - сообщил Седой, как всегда опуская детали.

- Разузнай подробней, что это за тип, и какого рожна ему надо, - откуда ноги растут у его намерений. И спасибо, что предупредил. Не хватало еще, чтобы о наших парижских встречах начала трубить пресса. Да еще в таком контексте.

- Старший офицер безопасности нашего посольства в Париже - толковый мужик, с широкими связями среди сотрудников французских спецслужб. У нас имеется общий друг, через которого я попрошу офицера "качнуть" французам информацию.

- Ты спец, лучше моего знаешь методу...

Босс закрыл глаза и откинулся в кресле. Волна боли нахлынула внезапно, захлестнув старика и пытаясь утащить за собой в пучину черного небытия. Заметив неладное, подчиненный поспешил нажать кнопку вызова медсестры, для чего пришлось потянуться через огромный стол к пульту.

...Несколько минут спустя, открыв глаза, старик пробормотал:

- Придется опять ложиться в клинику. Сестричка, впрысни чего-нибудь бодрящего. Сегодня мне нужно быть молодцом.

Прямо под окнами особняка тускло мерцала Сена, зажатая каменным корсетом набережных. От дома ее отделяла лишь узкая лента автотрассы в кайме пешеходных дорожек. Из-под черного зева моста выплыл белый прогулочный теплоход, на котором суетились нарядно одетые туристы. Должно быть, там играла музыка, так как по палубе, на крошечном пяточке между столиками, кружились пары, наталкиваясь друг на друга. Однако все звуки внешнего мира - музыку, автомобильные гудки и гул моторов, шум города - поглощали тройные рамы, снабженные к тому же специальным высокочастотным генератором, выполняющим роль фильтра. "Должно быть, аренда такой квартирки в самом центре Парижа обходится не дешево", - язвительно подумал мужчина у окна. А всей пользы от нее - две-три встречи в месяц, не больше. Более частые посещения посторонними элитного дома могут вызвать у жильцов ненужные подозрения. Впрочем, консьерж наверняка состоит на довольствии у контрразведки.